Я нажимаю кнопку четвертого этажа. Двери лифта закрываются, и я оказываюсь одна. Я смотрюсь в зеркало и вижу лицо моей бабушки. «Ты такая же, как она», — печально говорила моя мать. «Я красивая», — говорю я себе и одобрительно улыбаюсь. Я все смогу выполнить. Это как покер. Просто надо правильно сыграть.

Двери лифта скользят в стороны, и я оказываюсь в удивительном зале с высоким потолком и огромными окнами от пола до потолка. От открывающегося вида на улицу Рояль у меня захватывает дух. На потолке висят удивительно элегантные хрустальные люстры. Я словно попала в La Galerie des Glace — бальную залу короля Людовика в его дворце в Версале. Но ведь, как сказала Ледяная Дама, господин Витали не обычный клиент, поэтому у него и необычный офис. Да и потом, компания «Моратель» одна из самых крупных и могущественных телекоммуникационных компаний во Франции.

Ко мне тут же бросается женщина, и легкий стук ее каблуков по полированному паркету семнадцатого века распространяется эхом по залу, словно стук каблуков ирландских танцоров. На женщине юбка и жакет. Они идеально сидят на ее превосходной фигуре. Ее светлые, почти пепельного цвета, волосы аккуратно собраны в шиньон, так что каждый волосок лежит на своем месте. Улыбка озаряет лицо с темным и ровным загаром, очевидно ненатуральным (в конце концов, в Европе только апрель месяц). Должно быть, это его секретарша.

— Mademoiselle Макинтайр. — Она улыбается так, словно мы подруги или она давно знает меня. — Monsieur Vitali vous attende.

Итак, он ждет меня. Мне сообщила об этом еще девушка с ресепшна. И пока меня провожают из этой комнаты в другую, а потом и в следующую, не менее красивую, я представляю, как Карло ждет меня. Я вижу его сидящим за столом и нетерпеливо постукивающим ручкой по гладкой полированной поверхности. И совершенно голым. Эта мысль придает мне сил и уверенности в том, что я все делаю правильно.

Как оказывается, Карло сегодня все-таки одет. Его секретарша впускает меня в кабинет и осторожно закрывает за мной дверь. У меня возникает такое чувство, что нас никто не посмеет потревожить, хотя Карло и не просил об этом. Он поднимается, обходит стол и направляется ко мне, расставив руки, будто собирается пригласить меня на танец. На лице его сияет ослепительная улыбка. Я понимаю, что Карло ни о чем не догадывается.

— Анна!

— Карло! — улыбаюсь я в ответ.

Я чувствую в коленях некоторую слабость, но ничего, я справлюсь. Я беру его протянутую руку, он прижимает меня к себе и страстно целует в губы, словно я принадлежу только ему, а он только мне. Решимость начинает оставлять меня, особенно после того, как его язык оказывается у меня во рту. Но я должна, должна это сделать…

— Анна! — Теперь его руки на моей талии. Карло крепко держит меня, слегка отстранившись, чтобы лучше рассмотреть. — Я так волновался за тебя! Тебя сегодня утром не было. Ты была больна?

— Теперь мне уже лучше.

Он заглядывает мне в глаза, проводит рукой по щеке. Быстрый безмолвный жест, который должен означать, что он очень обеспокоен. Да, Карло опытный игрок. Он берет меня за руку и ведет в угол кабинета, где устроен эксклюзивный уголок отдыха. Тут стоит диван Брунетти [26], по обеим сторонам которого расположились два светильника Толомео [27]. Немного поодаль стоит пара клубных кресел в стиле тридцатых-сороковых годов. Посредине этого импровизированного места отдыха на кофейном столике из прозрачного стекла, в стиле Elle Decor [28], расположилась причудливая цветочная композиция. Я сажусь в кресло, хотя, несомненно, Карло вел меня к дивану Брунетти. Плюхнувшись на мягкую кожу, я наблюдаю, как он садится в кресло напротив, предварительно пододвинув его поближе.

Карло садится, но наклоняется ко мне так близко, что наши колени соприкасаются.

— Что ж, Анна… какой приятный сюрприз!

Я жду, когда он задаст мне вопрос. Но Карло молчит.

— Скажи же мне, что привело тебя сюда, ко мне? — наконец произносит он и широким жестом обводит кабинет. — В мой офис? Ты никогда не доставляла мне такой радости!

Тогда я подумала: а действительно ли мое появление здесь доставило ему радость? Ведь я никогда раньше не приходила сюда. Мы всегда встречались там, где Карло считал нужным. Именно он решал, где произойдет наша встреча, и никогда он не приглашал меня в свой офис. Само собой подразумевалось, что наши отношения развиваются строго по его правилам. Я была идеальной любовницей.

«Никогда не позволяй провести себя, Энни», — говорила моя бабушка. Что ж, один раз я позволила этому случиться, но с меня хватит. Пора разыграть свои карты.

— Я пришла просить у тебя работу. И заодно хочу отдать тебе это, Карло. — Я опускаю руку в сумочку.

Сначала Карло непонимающе смотрит на меня. Но когда я кладу на столик золотистую коробочку и пододвигаю ее к нему, он качает головой:

— Нет, Анна, я хочу, чтобы они остались у тебя. Это подарок.

— Прости, Карло, — произношу я твердым голосом. — Но они мне не нужны.

Он улыбается. Эта знакомая улыбка, с которой Карло обращался к глупенькой Анне.

— О, Анна, почему нет?

И снова на его губах играет соблазнительная, прекрасная улыбка, которая озаряет комнату. И я снова хочу стать его глупенькой Анной, хочу сказать и сделать что-нибудь такое, что порадует и заинтересует его; снова я хочу услышать его удивленный и восторженный вопрос: — «Правда, Анна?»

Но я отрицательно качаю головой:

— Лучше подари их Бетти, Карло.

В его глазах мелькнула искорка сомнения.

— Бетти?

— Да, Бетти, — киваю я.

— А… — И его прекрасная улыбка исчезает.

Карло совсем не ждал этого. Эта игра уже совсем не по его правилам. С лица его будто слетела маска. Живость и азарт в глазах исчезли. Он откинулся на спинку, положив руки на подлокотники, и забарабанил пальцами по гладкой коже.

— Я еще подумал о цели твоего визита… Когда ты пришла сегодня… Анна, прости, что причинил тебе боль…

Я удивлена и поражена его откровенностью. Я никак не ожидала подобного: такого быстрого признания и извинений. Своей честностью он застал меня врасплох так же, как я его — своим приходом сюда.

Внезапно Карло подался вперед. Его ладонь касается моей щеки и шеи.

— Я старый глупец, Анна!

У Карло теплая ладонь, и произносит он эти слова с неподдельной нежностью. Я чувствую, как у меня внутри все переворачивается и к горлу предательски подступают слезы. Он здесь не один глупец, думаю я. Потому что теперь я понимаю, да, я наконец понимаю, глядя ему в глаза, что привлекло меня к нему, во что я влюбилась столько лет назад. Магическое очарование этого мужчины не поддается определению. Это совсем не дьявольский огонек в глазах, вовсе нет. Теперь я понимаю. Я вижу это очарование в его волосах, глазах, в мягкой улыбке.

Я убежала на другой конец земного шара от своей матери, от смерти моей бабушки, в поисках тех самых вещей, о встрече с которыми они меня предупреждали. И я влюбилась в этого зрелого мужчину, в человека, который так напоминал мне мужчину на фото, на том единственном фото моего отца.

— Скажи, Анна, чем я могу помочь? Как я могу искупить свою вину?

Я улыбаюсь и беру себя в руки. Теперь моя очередь делать ставку. Наконец я делаю разумный ход.

— Мне нужна работа, Карло, просто работа. — Я полагаю, этого будет достаточно. — И больше никаких подарков.

Он кивает.

— Больше никаких подарков.

В этот раз мы заключили сделку — никаких бесплатных угощений и никаких обязательств.

Когда я вернулась, на ресешпне в отеле меня ждало сообщение. Хозяйка протягивает мне сложенный вдвое розовый листок бумаги. Определенно, Карло не теряет ни секунды.

Записка была от Бетти. Она уже три раза звонила в отель.

Я улыбаюсь. Прошел всего час, как я вышла из офиса Карло.