— Тебе же лучше, глупенькая.

— Я отомщу ему!

— Этот негодяй не стоит даже твоей мести, — сказал Рикардо.

Но Кандида продолжала плакать.

— Теперь у меня никогда не будет детей? Рикардо обнял ее.

— Успокойся, Канди! Все у тебя будет. И семья, и дети.

— Кто тебе сказал, что ты не можешь родить? — поддержала его Леонела.

Разговор Пабло с Нормой рано или поздно должен был состояться. И он состоялся в уличном кафе. И конечно, кончился тем, чем единственно и должен был кончиться: Норма почувствовала себя незаслуженно оскорбленной и в слезах убежала.

Но и дома Пабло не удалось избежать объяснений с родителями. Уже к вечеру Паулетта сказала ему, что разговаривала по телефону с Эсперансой, матерью Нормы. У Нормы высокая температура, и это скорее всего следствие ее ужасного разговора с Пабло.

Пабло пожал плечами. До него не доходило, почему такая интеллигентная и, казалось бы, тонкая девушка, как Норма, не может понять простых вещей. Почему все надо так драматизировать?

— В ее возрасте неудача в любви — это трагедия, — грустно сказала Паулетта.

— Неудача в любви — в любом возрасте трагедия, — уточнил Роке. — Мне кажется, Пабло, ты должен навестить Норму.

— С какой целью? Только для того, чтобы чувствовать на себе осуждающие взгляды ее родителей? Чем я могу облегчить ей жизнь?

Они не знали, что сказать ему. И он, помолчав, ушел к себе.

Лиценциат Роблес еще подумывал о том, не отменить ли ему свидание с Романом. Все-таки Роман был человеком крутым, и все связанное с ним было чрезвычайно серьезно и попросту опасно.

Но когда он вспомнил интонацию, с какой была сказана Ирмой заключительная фраза их последнего разговора, то решил, что все правильно: настал черед действовать такому человеку, как Роман.

Разговор их состоялся в офисе лиценциата.

До сих пор Роблесу не приходилось использовать Романа как мастера своего дела. Знакомы они были через третьих лиц, но достаточно давно. Они знали друг о друге довольно, чтобы быть на «ты».

— Получишь много денег, — сказал Роблес — Работа непыльная.

Роман вопросительно смотрел на него. Лиценциат объяснил профессионалу, что есть женщина, угрожающая его будущему. Всей его жизни, наконец. Посетовал, что у него нет другого выхода.

Роман молча и равнодушно слушал его рассказ. Было ясно, что вся эта беллетристика его не интересует, ибо использовать ее в своей работе он никак не может.

Он оживился, только когда были произнесены имя и адрес и появились ключи, предназначенные для решения чисто технической задачи. Первым словом Романа после того, как лиценциат замолчал, было:

— Сколько?

— Три миллиона, — ответил Федерико не размышляя, как человек, хорошо знающий цены на те виды услуг, которые заказывает.,

— Но надо, чтобы это случилось не позже чем завтра.

— Завтра в одиннадцать вечера она будет убита, — равнодушно сказал Роман, покидая кабинет заказчика.

Все было так, как и хотелось Розе. В парке не осталось ни одного аттракциона, который бы не испробовали на прочность ребятишки Эстелы Гомес.

Карусель, захватывающие дух качели, гоняющиеся друг за другом автомобили — все это вот-вот должно было пойти по второму кругу. Но оказалось, что есть в парке еще павильон ужасов и комната смеха, и не успели они перестать дрожать от страха в первом, как уже помирали от хохота во втором.

А уж когда Роза, подойдя к силомеру, хватила по нему молотом так, что стрелка едва не спрыгнула со шкалы, восторгу детей не было предела.

Потом они ели маисовые лепешки, запивая лимонадом.

Эрнесто не уставал любоваться Розой. Оживленная, счастливая, она жалела об одном: что Эстела не видит своей ребятни.

— Ты очень добрая. И очень красивая, — сказал ей Эрнесто, нежно взяв ее за локоть.

И она уже совсем привычно, мягко, но непреклонно отодвинула его:

— Ну-ну, не западай, парень…

Дома Роза застала Рохелио. Он пришел довольно давно и успел поговорить с Томасой. Она пожаловалась ему, что Роза никак не может найти работу, а он ей — что она отказывается принимать помощь от Рикардо.

— Я бы вам давал деньги, только чтобы Роза об этом не знала…

— Свояк! — обрадовалась ему Роза, входя в дверь. Рохелио затеял с ней серьезный разговор о том, что нельзя жить так, как она живет, что ей нужна постоянная служба с окладом.

— Вот новость! — фыркнула Роза. — Да я только и делаю, что ищу ее.

— Я мог бы помочь тебе в выборе работы по объявлению. Чтобы не получилось как в прошлый раз.

— Спасибо. Только уж без помощи твоего бесстыжего братика…

— Мой брат не заслуживает такого определения. Но я согласен.

— Есть работенка, какой ты век не видал.

Куколка недоверчиво смотрел на Романа своими ласково-наглыми глазенками.

— Обманываешь небось…

— Приходи ко мне завтра, договоримся, — сказал Роман и покинул «Твой реванш».

Сорайда тотчас поспешила к Куколке.

— Что этому здесь надо? Не люблю я его. Гляди, впутает он тебя в историю…

Однако на следующий день утром Куколка был у Романа.

— Надо убрать кое-кого. Один сеньор хорошо заплатит.

— Какой такой сеньор?

— Не твое дело.

Роман объяснил Куколке, в чем должна состоять его работа и как проще ее выполнить.

— Ты там должен быть в десять. Она придет в одиннадцать. Все.

Он протянул Куколке пакет.

— Здесь ключи и пистолет.

Но Куколка не торопился принимать его.

— А почему не ты? — спросил он.

— У меня дело на дело наложилось, — ответил Роман с досадой.

Роман предложил Куколке пятьсот тысяч. Куколка потребовал миллион. (Он за все требовал миллион — что за адрес Розы Гарсиа, что за более серьезную работу.) При этом он хотел получить деньги вперед. Денег у Романа не было. Но так как Куколка уперся, он обещал их достать и принести в таверну.

— Только чтобы Сорайда не видела, — попросил Куколка. Роману снова пришлось идти к лиценциату, который был очень недоволен этим, однако половина суммы, на которую они договорились, перешла в руки наемного убийцы.

Рикардо одолевали заботы.

Прежде всего, оказалось, что помешательство Кандиды отнюдь не прошло, как склонны были думать он и Леонела. Рикардо сам видел, как она суетилась вокруг своей кровати, пеленая воображаемого ребенка.

Рикардо попытался объяснить ей, что ночью у нее был нервный срыв, что он прошел, и как это ни больно, но она должна примириться с тем, что ее ребенка не существует.

Она опять заплакала, призналась брату, что слышит голоса, что сознает свое сумасшествие, и просит его только об одном — чтобы он не разрешал увозить ее из родного дома. При этом она судорожно обнимала его…

Второй заботой Рикардо было устройство Розы на работу. Он спросил у Рохелио, как тот отнесется к мысли привлечь к этому делу Анхеля де ла Уэрта.

Это был старый знакомый их семьи, содержащий в центре города магазин игрушек под названием «Добрая мама». Рохелио нашел, что обратиться к Анхелю — удачная идея.

Рикардо давно не видел Анхеля. Прежде, чем пройти в его кабинет, обошел магазин, вызвав живой и игривый интерес трех молоденьких продавщиц.

— Я бы его целиком слопала! — заявила самая яркая из них. Две другие прыснули.

— Тише, Малена! — попытались угомонить ее две другие, которые и сами были явно не прочь привлечь к себе внимание красивого и, видно, богатого посетителя.

Анхель, добродушного вида человек с курчавой седой головой и бесформенным носом, обрадовался Рикардо.

— Кто пришел! Он женится, он разводится, он снова собирается жениться, а старый Анхель все должен узнавать от других!

— Тем не менее ты все знаешь, — засмеялся Рикардо. Он объяснил хозяину магазина причину своего прихода.

— Для кого нужна работа? — спросил Анхель.

— Для Розы Гарсиа. С ней-то я и развожусь. Она бедная, зато с гонором. От денег отказалась. Возьми ее хоть продавщицей.