Я киваю:

– Глубина стала для мира свободой. Новой свободой, равной которой не было и быть не могло. Ее душили, травили, регламентировали. Ничего не вышло. Глубиной пугали, глубиной клялись, глубину старались не замечать. Ничего не менялось. Диптаун рос. Все больше и больше людей входили в виртуальность, начинали там работать и развлекаться. И страх смерти ничего не изменит. Наверное, не изменит. Просто добавит всю грязь, что есть в реальной жизни. Настоящие правительства, настоящая полиция, настоящая армия. Настоящие похороны.

– Как много времени у нас есть? – спрашивает Маньяк.

– Все зависит от того, ищет ли враг похищенный файл.

Я сам не замечаю, как легко произношу слово «враг».

Слово, которому в Диптауне раньше не было достойного применения.

– Как быстро можно пройти «Лабиринт Смерти»? – Шурку, похоже, вопрос времени тоже тревожит в первую очередь.

– По мнению Крэйзи Тоссера – за несколько месяцев. За месяц, в лучшем случае. Я думаю…

Все снова смотрят на меня. Пат даже открыл рот.

– Думаю, у нас есть на это двое-трое суток.

Жду смеха, но никто не смеется.

– Давно не играл, – вздыхает Чингиз. – А когда-то… помнишь, Сашка?

Маньяк покусывает губу, вопроса он не слышит:

– Так… мне надо поесть, отоспаться и перенастроить машину… Часов через восемь-десять начнем, ага?

– Ёшкин свет! – вопит Падла. – Так что, для спасения мира надо хорошенько в игрушки поиграть?

– Только попробуйте меня не взять! – Пат кидается вперед, хватает меня за куртку. – Вот только попробуйте! Сами пожалеете! Я же игры лучше вас всех знаю! Чингиз, скажи им! Чинга!

И в этот миг где-то далеко-далеко хлопает дверь.

Секунду Чингиз еще улыбается, глядя на Пата. Потом его лицо обретает странное, настороженное выражение:

– Леонид, Саша! Вы слышали что-нибудь?

– Стук. Дверь вроде… – Маньяк медленно делает шаг от стекла к винтовой лестнице.

– Значит, это здесь. В виртуальности. – Чингиз немного расслабляется.

– Чингиз, кто может войти в этот дом?

– Ключей не знает никто кроме меня, Пата и Падлы. – Новый русский хакер делает легкое движение рукой, и извлекает откуда-то из-за спины длинноствольный пистолет. – От меня они никуда не уходили.

– Я не давал! – вопит Пат.

– Гад буду, никому не давал! – ревет Падла.

Ой-ей-ей.

А дела совсем плохи?

Маньяк нехорошо щурится и крадучись идет к винтовой лестнице. При этом он достает из кармана маленький перочинный ножик.

В жизни не поверю, что над этим изделием фирмы «Victorinox», в рекламных целях распространяющимся в глубине бесплатно, не поработали его шаловливые ручки.

Смотрю на Падлу – у того в руках пустая пивная бутылка. Откуда? Мы же пили пиво из бочек!

А короткий винчестер, который Пат торопливо собирает, свинчивая казенную часть с прикладом, крепя ствол и одновременно запихивая патрон? Где он его прятал?

Возникает ощущение, что я голый. Достаю револьвер Стрелка, и ощущение пропадает. Нет, не фиговые листочки использовали Адам с Евой, чтобы прикрыть наготу от Бога. Сделали себе по дубинке – и сразу стыд пропал.

– Я бы посоветовал тебе выйти, – негромко говорит Чингиз. – Ты единственный из нас, кто может это сделать в любой момент.

– И что? – Ч не отрываю взгляд от лестницы, за перилами которой притаился Шурка.

– Возможен вариант, что ты останешься единственным свидетелем, – очень серьезно отвечает Чингиз. Делает шаг, заслоняя собой Пата.

Он не шутит.

Вот только меня уже захлестнула багровая волна ярости.

– Я Стрелок… – говорю я.

Даже в этом теле я был и буду Стрелком.

Мы стоим так почти минуту. Ждем. Потом Маньяк выпрямляется, заглядывает через перила вниз, пожимает плечами, вопросительно смотрит на Чингиза.

– Пошли, – решает хозяин.

Он делает шаг вперед, я двигаюсь следом. Падла остается на месте, крепко схватив протестующего вполголоса Пата.

И вот в этот миг все и происходит.

Движение – рывок – серая тень взмывает над ступеньками.

Маньяк коротко размахивается – и безобидный перочинный ножик в полете превращается в копье из голубого света. Визитер пытается уклониться, но луч пронзает его, отбрасывает к дальней стене. Там он и замирает, пришпиленный, будто жук на булавке.

– Ёпрст, – говорит Падла. Что он имеет в виду под этим невразумительным сочетанием букв – не знаю.

Может быть, то, что незваный гость – точная копия Чингиза?

Даже одет так же – спортивный костюм и кроссовки.

– Кто ты? – Чингиз реагирует на появление двойника очень спокойно. Целится в него, но стрелять не спешит.

Лже-Чингиз морщится, берется за пылающее копье, резким рывком выдергивает из плеча. Кровь течет, как и положено. Коротко отвечает:

– Гость.

– Незваный, и с чужим лицом…

– Откуда ты знаешь, каково мое лицо, Чингиз? – незнакомец криво улыбается. – Впрочем…

Он проводит ладонью по лицу и преображается. Рост делается ниже, плечи – шире, волосы исчезают с головы, зато появляются на груди. Из одежды остаются только старые мятые шорты.

– Неправда, я не такой урод! – восклицает Падла. Чингиз взмахивает рукой, и хакер замолкает.

– Кто ты? Чего ты хочешь? Как и зачем проник в мой дом?

– Отвечать по порядку? – Гость ничуть не чувствует себя смущенным. То, что нас пятеро, а он один – будто бы и не важно.

Учитывая, как легко он преодолел оружие Маньяка, – его самоуверенность оправданна.

– Да.

– Я тот, кого зовут Темным Дайвером.

– Опаньки! – говорит Падла. – Опять морду лица сменил?

Его двойник не реагирует, а продолжает:

– Я хочу вас предостеречь.

– Как ты вошел? – повторяет Чингиз.

– Очень просто. Я стал тобой, – насмешливая улыбка в награду. – Господа хакеры… кстати, привет Шурка. Как-то с этой суетой и не поздоровались…

Маньяк щурится, но молчит.

– Господа хакеры, уважаемый дайвер… – легкий кивок в мою сторону.

– Мне кажется, вы делаете большую ошибку.

– А именно? – Чингиз остается невозмутимым.

– Наш маленький контракт, – Темный Дайвер смотрит на Падлу, – очевидно, расторгнут. Вы не смогли добыть файлы из «New boundaries». Я очень переживаю, что Роман погиб. Но больше нас ничего не связывает… и связывать не должно.

– Ты не прав, браток. – Падла отпускает Пата, который, похоже, чуть утратил агрессивность, и подходит к Темному Дайверу. – Файл-то мы добыли…

– Он у вас? – Двойник Падлы улыбается так широко, что играть нет смысла.

– Нет. Но скоро будет.

– Не будет. Вам его не достать. Никак.

– Достанем! – Падла жизнерадостно машет пустой бутылкой. – И передадим тебе. Все как условлено.

– Вы не понимаете. – Темный Дайвер очень натурально вздыхает. – Храм Дайвера-в-Глубине недостижим для человека, не обладающего способностями дайвера…

Он и впрямь все знает!

Я вдруг понимаю, что это – всерьез. Легкое оцепенение, наступившее после появления незнакомца, спадает.

Передо мной и впрямь стоит дайвер, не утративший своих способностей. Человек, который продолжает играть с глубиной по своим правилам!

Мы сходили с ума и глушили водку. Мы учились программировать и нанимались на подсобные работы. Мы решили, что наш век кончился.

А он продолжал идти по Диптауну, легко и беззаботно, играя с реальностью и вымыслом в старую-старую игру…

– Пусть даже вы пройдете «Лабиринт», – говорит Темный Дайвер. – Допустим. Тряхнете стариной, примете в команду десяток помешавшихся на играх тинэйджеров, протащите с собой вирусное оружие… Пройдете. Найдете вход в Храм. Что, думаете, дальше все просто?

Все молчат.

– Войти сможет лишь дайвер, – говорит незнакомец.

– У нас в команде есть дайвер, – вступает в разговор Маньяк. – Очнись. Мы пройдем «Лабиринт» и войдем в Храм. Или – он войдет.

Двойник Падлы смотрит на меня. И что-то меняется. Становится не по себе. Будто он видит меня насквозь.

– Леонид… бывший дайвер… – движение руки, взмах снизу-вверх, будто шторка прошла перед его лицом.