– Мне очень жаль… – Алекс встаёт, подходит ко мне. Я смотрю на него, не делая попыток подняться. – Просто вы вели себя неэтично. Выстрелили в меня без явной причины…

Бесполезно с ним разговаривать…

– Может быть я и не прав, – его голос слегка крепнет. – Но, понимаете, всему виной послужил ваш первоначальный поступок. Вы, очевидно, моложе меня…

Я смотрю в потолок, на отражение Неудачника. На окостеневшее, мёртвое лицо.

– Однако вы должны не хуже меня понимать, что мы находимся в мире не-реальном, не-существующем, – вещает Алекс. – Это опасная иллюзия… люди способны легко утратить свои жизненные ориентиры, моральные нормы, поддаваться ощущению вседозволенности. Может быть, мой поступок был не совсем верным, но я всегда пытаюсь сохранить обычные человеческие императивы. «Лабиринт» – это игра, однако в ней воплощены вечные идеалы. Идеалы рыцарства, если хотите. Бой добра со злом.

Ещё один борец с иллюзиями. Сколько их было на моей памяти – людей, пытающихся сделать глубину точной копией реального мира. Самое смешное, что наиболее шумным был писатель-фантаст…

– Вы изначально повели себя нечестно, – говорит Алекс. – И вот… печальный итог. Знаете, дайвер, ведь так всегда происходило. С сотворения мира. Вся история – живой пример!

– А в кипящих котлах прежних боен и смут… – шепчу я. – Столько пищи для маленьких наших мозгов!

Алекс замолкает.

– Ты свёл со мной счёты? – спрашиваю я. – Ну, говори, свёл? Или хочешь ещё меня лично пристрелить? Валяй!

Кидаю ему пистолет. Раскидываю руки.

– Я… вовсе не о том… – бормочет Алекс. – Если бы вы просто признали собственную неправоту, этого было бы вполне достаточно…

– Признаю, – говорю я, обоими руками водружая на грудь трубу гранатомёта. – Признаю. Надо было ждать, пока ты меня застрелишь. Доволен?

Алекс отступает на шаг, протестующе взмахивает руками. Он вовсе не удовлетворён таким исходом, он не успел оправдаться в собственных глазах.

Глубина-глубина, я не твой…

А спусковая скоба тугая, я едва ухитрился нажать её.

На экранчиках шлема – кровь.

А внутри меня – тишина.

Нет, я не вытягивал из глубины неудачливого игрока и не пытался перехитрить беспринципного коллегу. Это сеть.

Сама виртуальность восстала против меня.

Я присутствовал при рождении виртуального пространства. Одним из первых опробовал дип-программу Дибенко. И мистического страха простого человека перед компьютером во мне нет.

Арифмометры разумными не бывают.

Вика может фантазировать по поводу самозародившегося электронного разума – я не могу в него поверить. Всё, что происходит в глубине – лишь пересечение различных программ. Если происходящее выходит за рамки возможного – значит за этим стоит человек.

Но кто, кто может стоять за бесконечными смертями Неудачника?

Хороший дайвер или просто опытный обитатель глубины способны подстраивать собственную смерть раз за разом. Все эти обронённые штуцеры – ерунда. Но почему Неудачнику подыгрывает сама сеть? Почему Алекс ухитрился догнать нас именно в тот момент, когда Неудачник остался вне моей охраны? Случайность?

И два профессионала, ведущих Неудачника к выходу, тоже не смогли уберечь его от случайностей?

Не могу в это поверить.

Я сижу в раздевалке «Лабиринта», вновь войдя в глубину, униженный и посрамлённый, дайвер-неудачник, посчитавший себя умнее других. Глубина-глубина… как легко и незаметно ты меня раздавила. Бой проигран, если враг не вышел навстречу.

Не зря Человек Без Лица предлагал мне такую награду за спасение Неудачника. Он знал куда больше, чем сказал. Меткая стрельба и хорошая реакция не поможет.

Значит и мне пора перестать колотить в нарисованную дверь. Надо искать настоящий выход.

Я скидываю броню и снаряжение в шкафчик, лезу под душ, минуту тихо верчусь под ледяными струями. На место растерянности и бессилию приходит злость. Прекрасно. Здравствуй, злость. Ты – то, что мне нужно. Хватит игр по правилам.

Одевшись, я выхожу в колонный зал.

– Администрация «Лабиринта» просит Стрелка пройти к начальнику Службы Безопасности, – немедленно разносится в воздухе. – Администрация…

На меня поглядывают, когда я направляюсь к двери, через которую в прошлый раз прошёл Гильермо. Толкаю её – не заперто.

Особнячок администрации на этот раз оживлён. Меня впустили в общее рабочее пространство сисопов «Лабиринта» – я могу видеть их, а они – меня. Впрочем, вряд ли я кого-то здесь заинтересую. Иду по коридорам, заглядывая в стеклянные двери – за ними терминалы, парни и девушки за компьютерами. За несколькими дверями – целые залы, где на огромных столах водружены макеты. Макеты уровней «Лабиринта» – холмы и овраги, здания и руины, реки и полыхающие пожарища. Вокруг макетов лениво похаживают люди. Вот какой-то парень, склонившись над макетом, выливает в крошечную речушку колбу зелёной жижи. Речушка начинает бурлить. Парень толкает стоящего рядом товарища, тот смотрит на испоганенный пейзаж и пожимает плечами.

Вот как конструируются уровни. Точнее – их скелет, каркас, который дальше начнёт жить своей собственной электронной жизнью, заселится монстрами и игроками. Несколько недель или месяцев уровень будет будоражить воображение завсегдатаев «Лабиринта». Потом его сменят.

– Вы – Стрелок?

Девушка подходит ко мне неслышно и незаметно. Красивая, белокурая.

– Да.

– Идёмте, господин Агирре ждёт вас.

Иду следом. В общем-то я знаю, что мне сейчас скажут. Но почему бы не потратить десяток минут на формальности?

Гильермо стоит у окна в «Лабиринт», тёмный силуэт на фоне кровавого зарева. В треугольной комнате все продумано – хозяин кабинета на фоне окна кажется маленьким, потерянным… и приковывает взгляд. Входящий – в вершине пирамиды, невольно преисполняешься сознанием важности своей персоны… и чувствуешь себя неуютно.

– О, Стрелок! – Гильермо энергичным шагом двигается навстречу. – Садитесь, садитесь…

– Вы разрываете контракт? – прямо спрашиваю я.

Гильермо останавливается. Трёт переносицу.

– Н-да… вы говорили с Анатолем, Стрелок?

– Говорил.

Как будто он не контролировал наш разговор…

– Стрелок, вы согласны с мнением наших дайверов, нет?

– Нет.

– Почему?

– Разве это что-то изменит? – вопросом отвечаю я. – Вы уже приняли решение отказаться от спасения Неудачника.

– Я решения не принимал, – говорит Гильермо. Слегка акцентируя «я».

– Но контракт расторгаете?

Гильермо вздыхает.

– Мы ценим ваши попытки помочь… значительно ценим.

Первый раз его речь становится неправильной, и я понимаю – Гильермо общается не через программу-переводчик, он знает русский. Знает чертовски хорошо. Приятно. Но неудивительно – русские составляют очень большой процент игроков. Видимо, потому, что наша знаменитая национальная безалаберность жива до сих пор… и многие фирмы, не подозревая о том, платят за развлечение своих сотрудников, а не за работу в глубине.

– Но сложилось мнение, что сейчас мы столкнулись с акцией враждебно настроенного дайвера. Продолжать миссию спасения – это поддерживать его планы. Так?

Я киваю. В голосе Гильермо нет уверенности. Но и мне нечего противопоставить словам дайверов «Лабиринта».

Пока – нечего.

Спорить – бесполезно.

– Фирма выплатит вам вознаграждение, – говорит Гильермо. – Мы даже можем поспорить о сумме… немножко.

Он хитровато и доброжелательно улыбается.

– Я оставлю сумму на ваше усмотрение, – говорю я.

Гильермо испытующе смотрит на меня, потом садится за стол. Выписывает чек. У него в руках золочёный «Паркер», кредитная книжка выдана «Чейз Манхэттен». Сумма не потрясает меня так, как это случилось бы до операции в «Аль-Кабаре», но всё же она внушает уважение.

– Спасибо, – торжественно говорит Гильермо, вручая мне чек. Это просто формальность, деньги уже переведены на мой секретный счёт, указанный в контракте. Но держать в руках несуществующий чек приятно.