– Ну, возвращаю Чингизу…

Темный Дайвер, оставив трубку в сторону, шепчет:

– Хороший ключ! Одобряю!

Я молчу. Это мой общий ключ. Теперь придется переупаковывать все базы данных. Темный Дайвер подносит трубку к Чингизу. Тот почему-то смотрит на меня почти с таким же негодованием, как и на Темного Дайвера. Но голос сохраняет спокойным:

– Открыл первый шифр? Хорошо. Теперь набирай ключ… он простой… ламерский…

Вот оно в чем дело!

– Это фраза, первая буква строчная, все остальные прописные. Пробелы значимы. В конце должна стоять точка. Набирай… и повторяй по буквам.

Чего он тянет…

Чингиз выдыхает и ледяным голосом произносит:

– Сорок тысяч обезьян в жопу сунули банан.

Темный Дайвер сгибается от беззвучного хохота. Трубка в его руке пляшет у лица Чингиза. Падла издает хрюкающий звук, пытается скосить глаза на Чингиза, потом смотрит на меня.

Я держусь. С трудом, но держусь.

– Что? – Чингиза вдруг покидает самообладание. – Какой еще «абезьян»? Ты в зоопарк ходишь на «абезьян» посмотреть?

Я не выдерживаю.

Мы проиграли. Мы капитулировали перед Темным Дайвером. И неясно еще, оставит ли он нас в живых, получив файл.

Но сейчас я валяюсь, парализованный, одновременно и в глубине, и в своей квартире. И веселюсь даже не столько от выбранного Чингизом пароля, сколько от нагоняя, который он сейчас устраивает.

– Да! Банан!

– Один на всех? – спрашивает Падла и заходится мелким, хихикающим смехом.

– Все… теперь Тоха свой ключ скажет. Двоечник…

Темный Дайвер подходит к Падле. Оглядывается на меня, улыбается. Я не могу улыбнуться в ответ… но чувствую, что мог бы это сделать. Надо же. В чем-то мы с ним сошлись.

Я все понимаю. И что ключ, состоящий из значимых слов, удобнее. И что используя такой ключ, надо составлять фразу смешную, нелепую и запоминающуюся. И что она настолько не подходит к образу Чингиза, что является вполне надежной.

И все-таки… все-таки смешно…

– Здоров, старик… – басит в трубку Падла. – А хорош ключик у Чина, да? Мы тут чуть не померли от смеха…

– Не тяни, – тихо говорит Темный Дайвер.

– Значит, вот что… У меня тоже ключ несложный. Но вот какие-то слова тебе могут показаться незнакомыми… если что, так по буквам уточни. И вообще… ты на смысле не фиксируйся.

Чингиз явно настораживается.

– Ну… шутки у меня такие, дурацкие. Сленг, ненормативная лексика… ты парень-то большой…

– Быстрее! – В голосе Темного Дайвера появляется легкая угроза.

– Если что, так потом я тебя к психологу на прием свожу…

– Ты из каких слов ключ составил? – шипит Чингиз.

Падла вздыхает и почему-то понижает голос:

– Короче, слушай… буквы чередуются, первая строчная, вторая прописная, третья строчная и так далее… пробелов нет вообще. Набирай отстраненно…

И он произносит свой ключ.

Секунд десять в библиотеке висит гробовая тишина. Темный Дайвер стоит, застыв как изваяние, и краска заливает его лицо.

Мне тоже хочется покраснеть. Но я не могу.

Потом раздается ледяной голос Чингиза:

– Ты что говоришь ребенку?

Падла сопит, не отвечая.

– Я же тебя убью, панк ненормальный…

Падла хмурится и очень сухим, академическим тоном говорит в трубку:

– Да, малыш, я понимаю, что данное слово редко используется во множественном числе и поэтому звучит как-то непривычно. Нет, в словаре ты его не найдешь… ни в одном. Но согласно общепризнанным грамматическим правилам, множественная форма должна строиться именно так.

Чингиз шумно выдыхает воздух.

– Что? – Падла на миг задумывается. – Нет, нет, конечно! Это невозможно на самом деле. Противоречит анатомии, физиологии и психологии человека. А если ты покажешь специалисту по сопромату, то поймешь, что и законы физики против. Это просто некая ироническая фантазия, выраженная ненормативной лексикой. Хорошо, потом обсудим. Все, все. Не зацикливайся, ладно? Вводи свой ключ… и посылай нам файл.

Темный Дайвер, не произнося ни слова, относит трубку обратно на каминную полку. Возвращается к столику.

У меня возникает ощущение, что теперь он боится подойти к Падле близко.

– Чингиз, ну что делать-то? – жалобно говорит Падла. – Умирать-то не хочется! Твой ключ… тоже хорош был.

– Да мой ключ на елочке в детском саду можно читать! – вопит Чингиз. – По сравнению с твоим!

– Ну не утрируй… Ну будь более объективен, Чингиз!

– Как у тебя язык повернулся!

– Зато никому и никогда этот ключ не подобрать!

– Конечно! Такие уроды, как ты, рождаются раз в столетие!

– Мне правда очень жаль, – тихо говорит Падла. – Извини. Правда.

Я слушаю их перебранку, но не встреваю.

Я занят крайне важным делом – шевелю пальцами на ногах.

Паралич проходит. Может быть, у всех нас, просто Чингиз и Падла заняты сейчас выяснением отношений. Может быть, у меня первого…

Хлопок.

На журнальном столике появляется маленький пухлый томик. Темный Дайвер хватает его, быстро начинает листать.

Вот он и добился своего. Вот и пришла в Диптаун новая жизнь. Вопреки физиологии и сопромату…

Чуть-чуть сгибаю ногу в колене. Прекрасно. И чувствительность к телу возвращается.

– Хорошо, – говорит Темный Дайвер. – Все честно. Я тоже играю честно… прощайте, господа. Желаю вам придумать новые, столь же интересные и необычные ключи…

Он изменяется, снова преображаясь в Пата. Наверное, это ему нужно, чтобы выйти из квартиры Чингиза.

Утрированно-детской походкой, вприпрыжку, фальшивый Пат идет к выходу из библиотеки. И останавливается.

Я приподнимаю голову и вижу, что происходит.

В дверях стоит другой Пат. В виртуальном костюме, а не в «скине» из «Лабиринта». И с какой-то короткоствольной бандурой в руках.

– Падла при мне никогда не матерился, – говорит новый Пат. – Даже когда пьяный был. Я сразу подумал, что он только под дулом пистолета такой ключ бы назвал.

Темный Дайвер стоит ко мне спиной. Я не знаю, может ли он сейчас наблюдать за мной. Вполне вероятно, что да.

Но дальше валяться на полу нельзя.

Я начинаю приподниматься. Очень медленно и неловко. Руки-ноги уже не деревянные, ватные.

Чингиз тоже поворачивает голову. Кривится, как от боли или чрезмерного усилия, но поворачивает.

Что сейчас происходит с нашими телами? Робкие подергивания мышц, неуклюже ползающие по клавиатуре пальцы? Выйти бы из глубины… выйти… выйти…

Но я не могу. Темный Дайвер отнял у меня и это последнее умение.

А только ли у меня?

И только ли это?

Кто был причиной того, что дайверы потеряли свои силы?

Глубина… глубина, отпусти меня…

Я словно бьюсь в невидимую, упругую стену. Или пытаюсь сорваться с туго натянутого поводка.

– Пат, пропусти его… – говорит Чингиз.

– Пропусти, – почти кричу и я. – Пат, он тебе не по зубам! Он нам всем не по зубам! Пусть уходит!

Только Пат сейчас нас знать не знает и слышать не слышит.

Перед ним стоит враг, который обидел его друзей, сжег его машину, притворялся другом… он же до сих пор думает, что Нике была Темным Дайвером!

Перед ним стоит тот, кто ворвался в его дом, кто обворовал его, кто заставил Падлу не просто играть в панкующего циничного урода, но и стать им, пусть даже на миг. Перед ним тот, из-за кого уже погиб какой-то парень… пусть незнакомый ему, но друг Падле и мне.

Он сейчас не отступит…

– Мальчик, не надо изображать героя, – ровным голосом произносит Темный Дайвер. – С твоими друзьями все в порядке. То, что я унес, принадлежит мне. В полной мере. Опусти оружие.

– Я выстрелю, и твоей машине каюк! И ничего ты не успеешь унести! Понял?

Ты бы уж лучше стрелял… ты бы лучше стрелял, дурачок… Но тебе надо накрутить себя. И ты накручиваешь, не понимая, что Темный Дайвер готов ударить в любой момент, что он быстрее, что ему доступны потерянные всеми тайны, и уговаривать себя ему не нужно. Просто какие-то огрызки совести у него еще есть, и даже парализующим зарядом он в тебя стрелять не хочет…