Ответ очевиден. Мы стоим перед крошечной кабинкой, и нас восемь человек.

– Втиснемся, – решает Маньяк. – Никогда в «Запорожце» вшестером не ездил?

– Пат, на плечи, – командует Падла, видимо, решив не тратить времени на пустые споры. Пригибается. Тинэйджер молча садится на его могучие плечи и тут же возмущенно кричит:

– И какого черта ты бреешься? Мне за уши твои держаться?

Падла с Патом забираются в лифт первыми. И словно бы занимают больше половины пространства.

– Леонид… и Нике, – решает Чингиз.

Вздыхаю, нагибаюсь. Девушка усмехается, забирается мне на плечи. Спрашивает:

– Не тяжело?

– Я грузчиком год отработал… – сообщаю я, не уточняя, что это было в глубине. Впрочем, мне и впрямь не тяжело. Таскать на плечах симпатичную девушку – не то же самое, что таскать мешок с картошкой.

Становлюсь рядом с Падлой. Наши седоки, скорчившись в три погибели, упираются спинами в потолок.

– Давайте, втискивайтесь. – Чингиз указывает на лифт. Маньяк, Зуко и Крейзи подходят к кабинке. В общем-то они люди не крупные, один из них поместился бы свободно…

Вмещаются все трое. Маньяк, распластанный по стене, дотягивается до кнопок и кричит Чингизу:

– Ну а как ты?

Вместо ответа Чингиз разбегается и с уханьем вонзается в толпу. Чувствую, что у меня хрустят ребра. Пат восторженно вопит, Зуко издает сдавленный писк. Его совсем прижали.

Маньяк жмет на какую-то кнопку, и двери закрываются. Кнопки в лифте великолепные: пластиковые, пожженные сигаретами, некоторые светятся, а некоторые нет… наверное, лампочки перегорели… Да и весь лифт такой же. Заслуженный ветеран панельных девятиэтажек, исписанный надписями – преобладают ругательства и похвалы в адрес «Спартака», но есть какие-то телефоны, матерщина, сердечки и просто имена.

– Поехали! – торжественно говорит Маньяк. Выгнувшись в три погибели, он нажимает кнопки – единицу, ноль и снова ноль. Пожалуй, все отличие лифта от настоящего и заключается в этой кнопке «ноль».

Двери медленно сходятся. Рывок. Другой.

– И ты уверен, что пробьешь канал на сотый этап? – спрашивает Крейзи. Вопрос остается без ответа. Лифт дергается и медленно едет… судя по ощущениям – вверх.

Как это выглядит снаружи, интересно… Мы взмываем в небо? Или растворяемся без следа? Не понять. «Варлок-9000» в этом плане был зрелищнее… я вспоминаю, как проваливался вместе с Неудачником по бесконечному туннелю, сквозь уровни «Лабиринта» и какие-то совершенно незнакомые пространства…

Хорошо тогда было. Просто. Весело.

Наверное, Вика права. Это было детство Диптауна. А в детстве все по-другому. И драки кончаются лишь слезами, и краски чище и ярче, и любовь может быть только одной и навсегда…

Лифт дергается и замирает. Снова набирает ход.

– Сашка, а если застрянем – кнопку вызова лифтера жать? – выдавливает Маг. – А? Я тут долго не выдержу. Я резко заболел клаустрофобией!

Лифт начинает мелко вибрировать. Стою, пытаясь держаться на полусогнутых ногах, чтобы Нике было чуть просторнее. Так неудобно, но зато она может немного распрямиться. Лицом я упираюсь в лезвийную винтовку Крейзи Тоссера. Интересно, где там прячутся лезвия, ствол широкий, но ведь не настолько же…

– Нас обнаружили, – говорит вполголоса Крейзи. – Наверняка. Еще две-три минуты, и конец вирусу.

В общем-то называть новый «Варлок» вирусом – неправильно. Это какая-то троянская программа, которая встроилась в серверы «Лабиринта» и пытается сейчас перекинуть нас на сотый этап. Но так уж повелось, что в обиходе все хакерские творения зовутся вирусами…

– Кишка у них тонка, – не удерживается Маньяк.

Лифт начинает трястись. Будто он стоит в кузове грузовика, несущегося по раздолбанной мостовой.

Потом из стены с хрустом вываливается кусок.

Падла шумно вздыхает и отодвигается от дыры. Всем нам приходится туго, но резервы пространства, как ни странно, еще есть. Падлу можно понять – в дыре нет ничего. Ровная серая клубящаяся мгла. И это страшнее любого пейзажа, который может родить человеческая фантазия. Руки Нике, лежащие на моих плечах, напрягаются.

– Что это? – сдавленно спрашивает Пат.

Маньяк крутит головой, пытаясь заглянуть себе за спину:

– Ничто…

Очень содержательный ответ.

– А поточнее? – это Чингиз…

– Программа видоизменяется, уходит из-под атаки, – объясняет Маньяк. – Если уж так хочется точности… мы сейчас в бут-секторе одного из серверов «Лабиринта»…

Зуко хихикает, будто услышал что-то невероятно смешное.

Мгла в пробоине исчезает. Вместо нее – уходящий в бесконечность коридор. Стены выкрашены казенной зеленой краской, потолок плохо побелен, на полу истертый линолеум. Где-то вдали – медленно идущий по коридору человек. Он начинает оборачиваться, но поздно – мы уже проскакиваем дальше…

Что это было? Где? Не знаю, но я бы не хотел там оказаться…

– Ищем обходные пути? – спрашивает Падла.

Им интересно. Им очень интересно происходящее. Они понимают гораздо больше, чем я. Для меня это лишь захватывающее кино, магическое приключение, ну и часть обычной жизни, конечно же. Они знают то, что скрывается под яркими картинками.

Но зато я могу выйти из глубины в любой момент…

В дыре снова серая мгла. Блеск металла. Клочок голубого неба. Холодная, свинцовая вода. Языки пламени. Серая мгла.

Программа ищет пути…

Снова серая мгла. И…

Я вскрикиваю, дергаясь так, что Нике упала бы с моих плеч, будь в лифте чуть больше свободного места.

Сквозь пробитую обшивку видна пропасть. Узкая щель между скалами, и левая скала – синий лед, а правая скала – алый огонь… Я не успеваю заметить ниточку моста, но знаю, что он там есть.

– Ленька! – Маньяк смотрит на меня, ничего не понимая. – Что? Что случилось?

В дыре вновь серая мгла. Мой кошмар исчез, испарился бесследно…

– Померещилось… – выдавливаю я. Вдаваться в объяснения нет сил.

Лифт заваливается набок. Скользит, раскачиваясь, будто на волнах.

– Приготовиться! – командует Шурка. А мы и так давно готовы. Ко всему.

Толчок. Тишина. Только хрустит обшивка.

– Дверь выбивайте, – сдавленно произносит Маньяк. Упрашивать никого не надо. Чингиз, устроившийся на животе Падлы, с неожиданной силой всовывает ствол автомата между дверцами и налегает на приклад.

В проеме – сиреневое небо.

Я помогаю выбраться Нике. Это не самое мудрое решение, мы не знаем, что там, снаружи. Но мысль приходит запоздало. Нике выскакивает из лифта как чертик из коробки, резко поворачивается – и оружие в ее руках заходится длинной очередью.

– К бою! – возбужденно кричит Пат, пытаясь вырваться следом. Но за Нике выскакивают Чингиз и Маньяк, лишь потом удается выбраться ему. Затем выбираются Зуко и Падла.

Мы с Крейзи покидаем лифт последними.

От прежних пейзажей – диких, природных, нет и следа.

Лифт валяется на крыше здания неимоверной высоты. Порывами налетает ледяной ветер. А на крыше – десятка два ящеров.

Нас спасает неожиданность появления. Это явно не люди в телах монстров, это порождения программы. Но и у них есть какая-та заданная скорость реакции. Они возились возле какого-то оружия, напоминающего зенитную пушку с прозрачным щитком вокруг ствола, нацеливали его вниз…

Теперь им приходится отбивать атаку с тыла…

Ракетомет у Пата тяжело чмокает, набирая в стволы ракеты. Это слишком долго… Я начинаю стрелять одиночными, и первые же заряды расшвыривают нападающих.

Оружие, нам нужно тяжелое вооружение…

Двое монстров прорываются к нам вплотную. Нике упирает свою пушку в живот и начинает расстреливать их уже не очередями, а какими-то пакетами голубых игл, словно картечью. Одного ящера сразу уносит в сторону, второго убивает Крейзи из лезвийной винтовки.

Монстры наконец-то перегруппировались. Двое начинают разворачивать в нашу сторону свою странную пушку, а остальные открывают огонь из лучевого оружия.

И в этот миг Пат дает залп. Отдача слишком сильна, его подбрасывает в воздух и зашвыривает обратно в кабинку лифта.