Встав с кровати, он прошел к окну и устремил взор в бескрайнюю морскую гладь. Свободно влетающий ветер ласкал его лицо, погружался в жесткие волосы, забирался под свободно распахнутую рубаху, то и дело оголяя смуглую грудь. Дия, как завороженная наблюдала за игрой ветра на теле капитана. Ее голова уже прояснела, видимо бульон придал ей сил. А вот с сердцем творилось что-то непонятное. Оно то замирало, то начинало стучать болезненно и сильно.

— Ветер попутный. — сказал капитан, отвернувшись от окна и уставился на Дию своим бирюзовым глазом. — К закату мы прибудем в Серый порт. И поэтому у нас не так много времени, чтобы подготовить тебя.

— Подготовить меня? К чему?

— К встрече с командой. Ты больше не можешь быть Эрвином. Сегодня вечером он в последний раз сойдет на берег. Обратно на палубу поднимется уже прекрасная девушка, моя сестра. Ммм… Элла?

— Я-я., я буду Вашей сестрой?

— Да. — спокойно произнес капитан. — Женой я тебя представить не могу, потому что все в команде знают, что нет у меня никакой жены. Поэтому — сестра, кузина.

— А почему я не могу быть снова Эрвином?

— Разве ты не хочешь снова стать собой? Не поверю, что такая юная красивая девушка может радоваться грубым рубахам и тяжелым сапогам.

— Нет, я конечно не… Вы думаете меня никто не узнает, если я сменю штаны на платье?

— Уверен в этом. Люди видят только то, что хотят, а не то, что есть на самом деле. К тому же, ты очень хорошо играла свою роль.

Дия не знала, похвала этот или как — ведь она обманывала и капитана тоже. Поэтому лишь смущенно и криво улыбнулась в ответ.

— Ну, а теперь, отдыхай. Вечером тебе понадобятся силы. Я приду позже и помогу тебе одеться.

Не успела она ничего возразить, как капитан уже вышел из каюты, оставив ее в растрепанных чувствах.

Дие казалось, что ее голова лопнет от скопившихся вопросов. Капитан приоткрыл перед ней завесу истины, рассказав немного о себе, Звоне, той пещере, но на месте каждого ответа появлялось с десяток новых вопросов. Приставать к капитану Дия не решилась.

Кто знает, что с ней будет дальше? Придется ли ей снова переносить старые ветхие карты на новый пергамент или капитан найдет ей новое применение? И вообще зачем она ему на корабле? Смутившись, Дия вдруг осознала, что ей было бы лестно узреть в действиях капитана романтические, нежные порывы. Но это, пожалуй, самая маловероятная причина его доброго отношения.

Ну не похож капитан Аргус на пылко влюбленного! Пусть у нее был небольшой опыт в общении с мужчинами, но она отлично помнила какими взглядами одаривали ее Мармагон, Диль и другие воины. О, эти красноречивые, пылающие взоры! Они ласкали, раздевали, окутывали. Наверное, каждая девушка сумеет отличить простую доброжелательность от изъявления другого, более сильного чувства.

Взор капитана не заволакивался туманом, не зажигался при взгляде на нее. В его отношении отражалось внимание, забота, доброта. Но более всего спокойствие. То непоколебимое владение духа, которое возможно только при отсутствии страсти. Дия с затаенной грустью и в то же время с восхищением вспоминала его уверенность, невозмутимость и железную выдержку.

Выйдя из каюты Аргус на мгновение прислонился спиной к двери. Сжав кулаки он усилием воли унял дрожь. Небо, как трудно!! Он из последних сил сдерживал себя! Вздохнув несколько раз полной грудью, он постарался взять себя в руки. Еще не время. Рано.

Услышав приближающиеся с палубы шаги, Аргус мгновенно натянул привычную равнодушную и самоуверенную маску.

Шаги замерли в небольшом проходе, который отделял капитанскую каюту и палубу. Слепой остановился, вскниул голову, как будто принюхался к воздуху.

— Капитан? Вы здесь?

Аргус поднял усталый взгляд на пирата. Вот, еще один одинокий скиталец, скрывающий кровоточащие раны в душе. Да и все они — обитатели "Тени ветра", разве не мученики? Каждый со своей историей и горем. Он вздохнул.

— Да, это я Слепой. Что-то случилось?

— Нет, все в порядке капитан. Я., то есть мы все, хотели знать — как там Эрвин? Он уж второй день все лежит.

Эрвин…

— Он., в порядке. Скоро поправится.

— А, как Вы?

— А что — я?

— Вы ведь тоже… Вас не было… Мы подумали, что…

— Все хорошо.

— Может…

— Я сказал — все хорошо.

Слепой замолк, а Аргус испытали укол сожаления. Они ведь действительно беспокоятся о нем.

Он подошел к Слепому и положил руку ему на плечо:

— Все хорошо, правда Джек.

Слепой удивленно поднял бровь. Капитан редко называл его по имени. Настоящему имени.

Аргус продолжил:

— Когда мы прибудем в порт, у меня будет для тебя одно поручение.

— Я сделаю. — сказал Слепой, даже не спросив в чем будет заключаться просьба капитана.

— Хорошо. Теперь иди, я скоро буду.

Пират ушел, поднявшись на палубу, а Аргус еще постоял у каюты.

Как странно распорядилась судьба! Он — грозный пират, разбойник, скрывающийся от правосудия и при этом стал оплотом для всех них. Акула, Йон, Принц, Слепой, Череп и все-все остальные. Все они слепо верят в него, чуть не боготворят. Готовы жизнью пожертвовать ради своего капитана. Достоин ли он этого? Заслужил ли такую преданность?

Нет, он их тоже любит и уважает. Каждого. Он успел привязаться ко всем этим брошенным и искалеченным жизнью людям. Но все же, сейчас, именно в это мгновение Аргус поймал себя на мысли, что готов бросить их всех. Готов выкинуть за борт все, чем дорожил. Все, что составляло счастье и смысл его жизни.

Ради нее.

Вот только… захочет ли она принять эту жертву? Сможет ли понять его?

Он вздохнул.

Ну что же, скоро все выяснится.

Людская речь била отовсюду. Крики, смех и ругань, как шум прибоя, накрывали с головой. Дия шла вслед за капитаном и остальной командой по извилистой улочке пиратского острова Лунас. Она так давно отвыкла от городской суеты и большого общества, что сейчас голодными глазами оглядывала лавочки, трактиры, дома.

Все вокруг было в движении. Все что-то говорили, предлагали, кричали. Большие потные торгачи зазывали к своим прилавкам, женщины с пышными юбками улыбались и верещали, то тут то там мелькали тощие шеи и босые ноги разносчиков и воров-ловкачей. Маг предупредил, чтобы все держали свои кошельки под присмотром. Ну да, кому как не бывшему карманнику знать о нравах местных воришек.

Дие беспокоится было не о чем. Не было у нее с собой никаких денег. Капитан Аргус, выдав ее старую одежду сказал, чтобы все ценные вещи она оставила в его каюте. Завтра утром она снова вернется на «Тень ветра», но только уже в роли сестры капитана.

Продолжая оглядываться по сторонам, Дия не теряла из виду широкую спину Аргуса. Интересно, куда он их ведет? Члены команды по одному или по двое, то и дело отделялись от их процессии, так что к тому времени, когда капитан достиг конца своего пути, его сопровождали только Йон, Дия, Слепой и Принц. Остальные благополучно разбрелись в поисках всевозможных развлечений.

Кинув заинтересованный взгляд на двухэтажное здание, к которому они подошли, Дия заметила выцветшую, деревянную табличку. Полустёртыми золотыми буквами на ней было написано «Поцелуй любви». Еще мгновение и Дия вспыхнула. Настежь открытые двери, призывно звучащая из окон музыка, развеселые голоса и смех недвусмысленно давали понять куда именно они пришли. Когда из окон высунулись ярко-накрашенные девушки с голыми плечами и помахали рукой стоящим внизу, последние сомнения покинули Дию. Дом удовольствий. «Дом срама» — как говорила ее бабушка.

Будь ее воля, она бы побежала отсюда, как можно дальше.

«Поцелуй любви»! Дия оценила шутку судьбы.

Сейчас бабушка не могла ее видеть, но Дие казалось, что если она только ступит на порог этого дома, то до конца своей жизни не сможет смотреть в лицо порядочным людям. И зачем капитан привел ее сюда? Ей то здесь что делать??

За два года плаванья в компании моряков, Дия чего только не повидала. И не всегда ее взору открывалось достойное и приятное зрелище. Она уже не была той наивной, глупой девочкой, которая покинула Веорию с мешком трав за пазухой и бездумной надеждой победить злого Черного мага. Много раз корабль контрабандистов останавливался в портах и всегда моряки спешили в подобные «дома срама». Как-то раз и ее пытались затащить туда, считая, что она как молоденький юнец, просто смущается. Несколько порезов, которые Дия оставила на «благодетелях» своим острым ножичком, и желающих просветить новобранца больше не возникало.