Склянки зазвенели, хрустальный шар потерял устойчивость, а мертвая голова цокнула щербатой челюстью. Стузи проигнорировала вопрос.

— Ступайте и подумайте о рыбьих глаз! — вместо прощания произнесла Верховная Ведьма и отвернулась.

Гостьи переглянулись, Белобрысая растянула шнур поясного мешочка, вытащила оттуда золотой самородок и бросила его на стол.

Прошмыгнув вдоль стены, девушки добрались до порога комнаты, и едва не столкнулись в проходе с Одноглазой, которая на фоне дикой сестрицы казалась теперь предобрейшей старой знакомой.

Пытаясь утихомирить родственницу, Одноглазая поспешила подойти к столу, изображая интерес к туше сома, но желая на самом деле заявить о своей позиции по делу. Для этого она нагнулась над ухом Верховной Ведьмы и что-то прошептала.

— Нет, я не буду помогать этой парочке пустоголовых. Пусть смертные разбираются сами, я примкну к победителю. Но я сделаю это во имя Новорожденной. Наше продолжение в ней! У моей девочки осталось совсем мало времени, совсем мало! — захрипела Верховная Ведьма.

Одноглазая попыталась возразить.

— Но сестра, дети чаззийской принцессы и короля Лагеррии — это королевская двойня! — заявила она более уверенным тоном.

— Заткнись, сама вижу. И что это меняет? Мальчишка вверил свою судьбу чужим рукам! Он не отстоял нареченную, значит сомневался. Он поддался! Не достоин! Не достоин! — заверещала «прозревшая».

— Но все же?

— Нет! Я сказала, нет!

Как только Верховная Ведьма произнесла решающее слово, рыбьи глаза, отслужившие свое, выкатились из чуждых глазниц и разлетелись по полу.

Подруги вырвались на волю. Рука Треллы закрыла дверь с наружной стороны под общий вздох облегчения.

— Бежим! — предложила Стузи.

Завизжав словно поросята, которым чудом удалось избежать участи стать колбасой, девушки спотыкаясь и подпрыгивая на месте, понеслись прочь по тропинке огибающей омут. Не замечая того, как с целью рассмотреть нарушителей спокойствия, а заодно оценить вероятность полакомиться свежим мясом, из голубой бездны вылезла маленькая серая голова с двумя острыми рожками по обе стороны от крошечных глаз. Водяной змей облизнулся и избрал в жертвы ту, что была выше ростом.

Закрутив винтом мускулистое тело, гад выбросил пасть на тонкой шее по направлению к шустрой парочке дев, рассчитывая схватить блондинку за бочок. Но жертва неожиданно растаяла в воздухе, хотя по многовековому опыту охоты должна была застонать, обливаясь кровью в цепком захвате.

Два ряда острых зубов с лязгом сомкнулись, прикусив пустоту. С такой вопиющей подлостью водяному монстру прежде сталкиваться не доводилось. Пуговичные глазки сузились от досады. В этот момент змей получил впечатляющий удар по голове. Рыжеволосая дева недооцененных размеров не сбавляя скорости прошлась ногами по усеянному шипами, но очень нежному темечку змея.

Монстр позорно крякнул от боли в тональности старой утки. Пристыженный и поверженный, он уполз к воде, оставляя влажный след на прибрежной траве, словно гигантский дождевой червяк.

— Стузи, ты где? — завопила Трелла.

Ответа не последовало. Лишь кроны высоких кленов склонились до самой земли, пасуя перед внезапно разбушевавшимся штормом. Дневной свет померк, листва с крыши ведьминого домика собралась в пыльную стаю. Стихия захватила фигуру Принцессы в кольцо, не давая несчастной сделать ни шага из яркой круговерти.

У Треллы застучало в висках, она не могла дышать. Длинные волосы вздыбились верх перевернутой метлой. Подкошенная смерчем девушка упала на колени и впилась пальцами в землю, пытаясь обрести спасение в ее прочности.

Смерч отступил неожиданно. Прежняя безмятежность уходящего летнего дня вновь воцарилась на дорожке перед омутом. Трелла перевела дух и подняла голову. Впереди обозначились две тощие щиколотки в кожаных растоптанных башмаках, ноги принадлежали одноглазой ведьме.

Старуха предложила свою помощь и протянула девушке сморщенную руку, та не стала отказываться, боясь обидеть. Хрупкая на вид рука, оказалась на удивление крепкой. Поднявшись на ноги, Принцесса отряхнула платье и посмотрела на старую знакомую. Сестра Верховной Ведьмы улыбнулась и пригладила взлохмаченные рыжие волосы.

— Простите, Принцесса. Агнесс не хотела вас пугать. Вот, возьмите. — Одноглазая протянула Трелле золотой самородок.

— Нет, я не возьму — это плата за услугу.

Одноглазая понимающе кивнула.

— Тогда прошу Вас, Ваше Высочество, принять в дар это! — скрюченные пальцы расправили тонкий вощеный шнур на котором висела серебряная подвеска с осколком бирюзы, закрепленном в круглой прорези.

— Умоляю, не показывайте оберег никому. Он еще сослужит свою службу, уверяю вас. — сказала старуха и распалась искрами.

Ничего не понимающая Принцесса на всякий случай повесила украшение на шею и тут же услышала знакомый голос.

— Трелла, что с тобой?

На тропинке стояла запыхавшаяся Стузи.

— Ты ее видела? Она только что была здесь! — закричала Трелла.

Стузи пожала плечами, списывая видения подруги на усталость.

— Никого я не видела, ты отстала. Я кинулась — тебя нет. Объясни, зачем ты тут стоишь, когда у нас впереди столько дел?

— Я стоишь? Это ты куда пропала? — завопила Рыжая. Стузи, ты же все пропустила. Змей, потом смерч и …

Трелла ощупала рукой шею, пытаясь отыскать подаренный ей минуту назад талисман, чтобы предъявить его в качестве доказательства. Ничего не обнаружив она замолчала, решив не озвучивать то, что со стороны могло показаться безумием. Растерянная девушка лишь робко заглянула в темные глаза подруги. Стузи хмыкнула.

— Нужно поторапливаться. Нам еще чапать до пещеры, а я жрать хочу просто дико! Да и стемнеет скоро!

Пещера была пуста. Хозяин не вернулся назад. Светило скрылось за горой. На лес стремительно опускался сумрак и зловещий туман. Не хотелось думать, что Отшельник забыл дорогу домой, но такой исход был возможен. Трелле стало не по себе, да и Стузи заметно нервничала. Зверский аппетит куда-то пропал, после пережитого денечка кусок не лез в горло. Все что смогли съесть подруги — это разрезанное пополам румяное яблоко и кусочек сыра, дожевывать который не было сил.

— Ладно, я пойду на поиски. Не бросать же старика ночью в лесу, в полном одиночестве. — сказала Стузи, на ходу опрокидывая в суму тарелку с сухариками, похрустеть которыми можно будет в пути. Трелла хотела последовать за ней, но подруга осадила её.

— Оставайся здесь, ложись спать и ни о чем не думай. Завтра нас ждет новый день, не хуже этого!

Трелла согласилась и рухнула на лавку. С неё хватит на сегодня.

Прохладный ветерок доносил до ноздрей тонкий аромат ночной фиалки, смешанный с болотной тиной и запахом освежеванной ели. Оставалось насладиться дыханием ночи на исходе лета, попутно вслушиваясь в каждый звук, как и положено дикому зверю. Где-то там за простором поляны шумел густой лес.

Ослабевшая листва, подчиняясь закону бренности, легко отделялась от веток и небрежно падала к узловатым корням деревьев. Один, другой, третий резной лист присоединялся к компании отслуживших свое. Очередной освобожденный, кружил над землей с нежным трепетом и тихим сожалением о прожитых днях, которых больше не вернуть. Ветер доносил песню листопада до ушей того, кто хотел слышать все. Ничего не поделаешь, впереди осенняя хандра, холод и забытье, и если хочешь продолжить свой путь, то будь добр отстоять право на эту жизнь, а значит- не ропщи.

Стузи подняла руки вверх и заухала в темноту четко и правдоподобно, словно была филином. На просьбу ответил тощий птенец, которому не спалось сегодня днем. Пролетев над белокурой головой совенок, спешно заклякал коротким загнутым клювом, и дав круг почета скрылся в лесу.

— Так и есть! Придется тащиться до дальней рощи. — с сожалением произнесла Стузи.

Отшельник отыскался быстро, он сидел на толстой ветке огромной сосны и трясся от страха. Длинная седая борода намертво прилипла к смолянистому стволу.