Предложенный заговор заставил Соню почувствовать свою значимость. За годы пребывания в тени своей неблагодарной сестры, она успела отвыкнуть от мысли, что сама что-то представляет из себя. Нет, она не бесправная прислуга при Верховной Ведьме, и да- она Поверженная, Лишенная Силы, но она помнит все и будет помнить до последнего вздоха, а это уже не мало.

еще Соню безумно тяготило чувство вины. Ведь это она, неожиданного для себя самой, предсказала скорый приход мага- наследника голубых кровей. Но разве могла она подумать, что ее предсказанием посмеют воспользоваться, причем, в самых корыстных целях. Разве могла она представить, что ее слова вообще кто — то воспримет всерьез? Но, после того, как чаззийская принцесса учудила, разродившись королевской двойней — предсказание Сони сбылось. Одноглазая воспрянула духом, но ненадолго, ибо с Хеллен не соскучишься.

Старуха «Божий одуванчик» с жизнерадостным цветочком в седых кудельках, приблизилась к водоразделу. Лихо перепрыгивая с одного камня на другой, Соня резво проскакала порожистую речку. Убедившись, что за ней никто не следит, она скрылась за стеной хрустального каскада где ее уже поджидал он.

— Пришла? — спросил Отшельник тоном заждавшегося любовника.

— Да.

— Соня, ты сегодня обворожительна! — засвидетельствовал ей свое почтение Карл.

Одноглазая зарделась, на ее впалых щеках обозначились очаровательные ямочки.

— Не будем терять времени! — смущенно предложила она.

— Впредь, ни одного слова не должно сорваться с наших губ.

— Разумеется, милый. — ответила Соня и отбросила корзинку в сторону.

Старички переглянулись, взялись за руки и растворились в прозрачной стене водопада.

***

Хеллен провела в своем алом троне весь остаток дня, залечивая временную пропасть каждого часа, словно глубокую кровоточащую рану. Когда за окном начало смеркаться, Лагеррийская Ведьма нехотя поднялась, расплавила по плечам меховую шаль и подошла к окну. Даже этот, казавшийся бесконечным день угасал, медленно приближая ее к воплощению заветной цели. Одинокая ночь, накануне избранного рассвета, может растянуться на бесконечный поток мгновений, а может растратить себя быстрее, чем песок, убегающий из стеклянной колбы. Да, Время- привыкай, что даже ты безжалостное, скоротечное или пугающе медлительное, скоро будешь повиноваться чьей-то воле. Подаренная заклятием свобода окончательно разобьет установленные для трусливого стада рамки и запреты, высвобождая для нее безграничные возможности. Отныне и вовек- ее не будут заботить сиюминутные тревоги. Она готова отстраниться от мира, чтобы познать Силу. А после превзойти всех! Перед глазами замелькали лица Посвященных.

«Жалкие ничтожества! Кто из вас, так называемых магов, посмел воплотить в жизнь столь дерзкий замысел? Ну, значит и судить меня некому! Убогие прихлебатели от Силы, узнав о свершившимся, они сперва дружно завоют, потом начнут огрызаться, брызжа ядовитой слюной, выпуская клыки в пустоту. А после серость вынуждена будет смириться и принять ее волю, ее условия, ее порядок». Хеллен рассмеялась. «Завтра, завтра, все будет завтра! Великий рассвет нового дня обязательно наступит. А пока мне следует забыться сном младенца, особенно если сам младенец не спит несколько ночей к ряду. Неужели девчонка все чувствует? Неужели она настолько сильна?»

Хеллен отвернулась от окна и перевернув рукой песочные часы, направилась к выходу.

Как только дверь за ее спиной захлопнулась, старое зеркало на стене заиграло проблесками вспышек. Неподвижные отражения предметов, запечатанных внутри магического стекла, сперва смягчились по контуру, а затем рухнули потеками вниз, превращаясь в крупные маслянистые капли, сливаясь на искореженном мраморе пола в вязкую лужу. Грязные потоки отражений неспешно смывали краски с зеркального полотна, но скоро истощились и они- очистив, ставшее прозрачным стекло. Хрусталь стекла растрескался тонкой паутиной, а после покрылся мелкой рябью, превращаясь в отвесный водопад, из которого вышли две скрюченные фигуры, облаченные в белые одежды. Он и она — оба под стать друг другу. Сгорбленные, седые, но бесстрашные, не испытывающие ни капли волнения и трепета перед намечающейся владычицей Времени и Светила.

Парочке было наплевать. Старик галантно подал руку своей подруге. Старуха легко выпорхнула из центра водяного потока, осмотрелась, и указала на противоположную стену.

Незваные гости подошли к запечатанному навесному шкафчику и по-хозяйски простучали костяшками пальцев деревянные стенки, определяя содержимое на звук. Одноглазая прильнула к Отшельнику, и беззвучно шевеля губами призвала на помощь магию. Замок упал к их ногам, резные дверки распахнулись. Внутренние полки были заставлены склянками с ядами, скатками старинных свитков тончайшего папируса и мешочками с золотом. Старик едва не задел трясущейся рукой хрустальный шар. А старуха — беззубый череп смертного. Наконец, гости сообща разгребли путь к истрепанной книге, сцепленной по стыку страниц кривыми деревянными дощечками, заменяющими изъеденную временем обложку.

Одноглазая восхищенно выдохнула, и перед тем как взять книгу в руки, сдавила пульсирующие виски. Слишком уж великую ценность представлял из себя этот видавший виды фолиант. Уже много веков Книга считалась утерянной. С момента последнего рокового прочтения- много воды утекло. Успело смениться несколько поколений, для которых история Книги представлялась красочным мифом, сказочным вымыслом. О Книге слагали легенды. Самая правдоподобная гласила, что Возрожденный Ковен, после установления шаткого перемирия, проклял Книгу, но по неизвестной причине — не уничтожил. Следы воспоминаний о ней вели в разные концы света. Одни безумцы спускались за Книгой под землю, другие карабкались в горы, третьи погружались в океан- но безуспешно. Книга исчезла. Было решено, что творение единственного Святого от Силы призвало к себе Светило, дабы особо страждущие не угрожали его ритму. Маги успокоились, прекратив поиски. Оказалась, напрасно…

Две пары рук перелистывали пожелтевшие страницы. Предисловие гласило.

«Когда-то, в мир пришел Извечный — тот, которого никто не звал. За всю жизнь он умудрился отстраниться от Добра, и не познать Зла. И хоть был он сотворен из плоти и крови, его ноги будто бы не касались земли, а тело не требовало еды, сна и отдыха. Его не заботила мирская слава, богатство, власть и удовольствия, которыми соблазнял грех. Он равно сторонился благочестия. Все что мог позволить себе Извечный — это страшиться своего Бессмертия.

Смерти он был не интересен, так как ни разу не слышал осуждения или похвал, обращенных к нему. Время стало его проклятием. Желая обрести покой Извечный пустился в странствие, чтобы отыскать того, кто мог поведать ему, чем умилостивить Смерть. Какой выбор станет решающим для обретения заветной цели. Добиваясь ответа, Извечный заглянул в каждый уголок земли, согретый Светилом или скрытый Тьмой. Он видел горе, войны, болезни, потери, лишения, предательство и скорбь, а еще — любовь, верность, радость, и счастье. И ту цену, которую платили люди за дарованные им судьбы, причудливо сотканные из грехов и добродетелей.

Древние охотно делились с Извечным знаниями и тайнами, объясняя ему природу Силы и Противостояния. Но ни одному из них не удалось подвигнуть Извечного к окончательному определению выбора между Добром и Злом. Печаль его множилась, а собранные знания требовали запечатления, ибо познал Извечный истину и благословил свое Бессмертие, дабы было у него в запасе бесчисленное количество Времени на то, чтобы донести ничтожность, связанную воедино. С написанием последней главы Книги Извечный обрел то, к чему так долго шел и в чем больше не нуждался — его призвала Смерть. Цель была достигнута. Вместе с творением Извечного в мир ворвался вселенский Хаос. Ибо никто из посвященных не смог устоять перед желанием завладеть знаниями других, полагая, что является истинным творцом и избежит ошибок. Ничтожный, с какой целью ты берешь Книгу в свои руки, подумай достоин ли ты её знаний, отступись или будешь проклят.