И дальше закрутилась чёртова карусель! Я завален делами, как проклятый. Откуда их столько?! Рабочие моменты, суд, улаживаю  миллион вопросов. Адвокаты Стефани слабее в разы против моей армии зубастых крокодилов. Ей грозит до пятнадцати лет. Она понимает к каком она отчаянном положении и из неё прёт всё дерьмо, когда это не срабатывает  — пытается договориться. Мерзко, гадко, противно, выматывающе. И только дома я прижимаюсь к своей батарейке, подзаряжаясь от неё энергией.

…Я ведь сам ей твердил, что сказок не бывает или они не длятся вечно. Когда слишком хорошо — это значит, что судьба готовит тебе какую-нибудь подлянку. Мне стоило только увидеть выражение её лица, когда она открыла дверь, я сразу понял, кто этот хмырь, ещё до того, как он представился. Оказывается, наш идеальный покойный жених вовсе и не мёртв. Для неё это полнейший шок! Не знаю, где этот кадр пропадал всё это время, но тот факт, что она страдала и даже не хотела жить из-за его якобы гибели, приводят меня в бешенство. Из-за этого урода моей горошины могло и не быть! Ради неё сдерживаюсь и бью его всего лишь один раз. Ясно, что им столько нужно всего выяснить, но если я останусь — боюсь, я убью его на хрен, чтоб не портил картину моего счастья! Прыгаю в тачку и бью по газам! Глаза застилает дикое отчаянье и ярость! Я ничего не вижу, хочется орать, и я ору матом на во всю глотку! Мне сигналят, я пролетаю на красный. Как только не разбился придурок! Я не хочу её потерять, но понимаю, что выбор сейчас не за мной! Подлетаю к зданию компании, въезжаю в гараж и с разгону намеренно врезаюсь в стену. Это была крутая тачка, подушка безопасности сработала на отлично, я влипаю в неё лицом и грудью, и травмированное ранее ребро тут же даёт о себе знать. Реальная физическая боль приводит меня в чувство. Охрана несётся по сигналу тревоги, Хардин их хорошо натаскал.

— Нужна помощь, мистер Винздор?

— Расслабься, Бари, это я так, тестирую кое-что, — бормочу я, выползая из-за руля. — А знаешь что, вызови лучше эвакуатор, пусть её отсюда заберут. Я буду у себя.

Мысли сотрясают мозг, я пытаюсь отвлечь себя работой, но думаю лишь о Мэлани, ломая карандаши, представляя, будто ломаю свои сомнения. Она ведь не может меня предать? Забыть о своих словах, о том, что между нами было, о наших планах, о чувстве, которое мне сейчас грудину пропорет. Я люблю её и боюсь потерять. Этот воскресший парень действительно словно испытание, проверка на прочность наших чувств. Чёрт, почему время так медленно ползёт?! Я смотрю в монитор, но не вижу ни строчки, зато уже скопил мегабайты мыслей. … И тут открывается дверь, впуская мою Мэл.

— Пошли домой, — улыбается она. Я таращусь на неё, кажется, уже не дышу и не могу поверить в своё счастье! Она осталась со мной! Она выбрала меня! Она любит меня по-настоящему!

Просто жадно тебя вдыхая

«Боже» вместо десятка слов.

Как в безумии всё забывая

Окунуться в твою любовь.

Несмотря на его натуру, обожающую всё и всегда контролировать, Марк больше не заговаривает о визите Кита, на этот раз и это, вероятно, одно из исключений ему не хочется знать, о чём мы с ним говорили, как расстались и почему моего бывшего парня все считали мёртвым. Он просто взял и вырезал этот кусок, наверное, так его нервная система защитила себя от сильнейшего стресса. Ему достаточно того, что мы вместе. Хотя, когда мы вернулись, он даже кошку тискал с такой страстью, словно страшно её любит и не видел её несколько лет, Джипси была в ужасе от столь бурных проявлений чувств. Потом дошла очередь и до меня, но я только приветствовала эту страстную бурю.

…Марк ещё спал, а я, соорудив завтрак, тихонечко наслаждалась утренней чашечкой кофе на своей любимой кухне. Да, я люблю свой дом, и дом об этом знает, я от него этого не скрываю. Телефон лишь задрожал, не успев разразиться рингтоном, как я его быстренько тут же отключила. Мама. Со вчерашнего вечера уже её десятая попытка мне дозвониться. Не знаю когда смогу с ней нормально поговорить. Не хочу с ней ссорится, не хочу расстраивать её и себя. Я ведь ей отправила сообщение, что со мной всё в порядке и что случившееся я пока обговаривать не намерена, что здесь непонятного. А выслушивать её очередное неодобрение моим выбором я не хочу. Я завтра вообще замуж выхожу. Не как все нормальные люди, конечно, но быть как все — это скучно, да и не правильно, чёрт возьми. Марк прав, нужно позволять себе радость наслаждаться своим выбором, а не скручиваться в узел с ужасом думая «а что скажут люди». Люди, слава богу не судьи, в таких вопросах судей вообще быть не должно. У них у самих свои брёвна в глазу, камни за пазухой и целые ряды скелетов в их пыльных шкафах.

— Как проведём этот день? — мягко подкрадывается к моим мыслям Марк, стоя в дверях.

— А знаешь что?! — резко поворачиваюсь к нему, хлопая себя по коленкам. — Хочу через час сесть в самолёт, а ещё через четыре оказаться в Калифорнии на побережье океана и плавать с тобой до самого заката.

Марк спокойно берёт телефон и делает звонок.

— Собирайся, — улыбаясь, сообщает он.

И вот через пять часов, держась за руки, мы стоим на пляже, зажмурившись, втягивая этот воздух и подставляя солнцу свои бледные плечи. Мы остановились на вилле у одного его знакомого, самого хозяина дома нет, он где-то в это время покоряет одну их горных вершин, его кусочек пляжа частный, поэтому в этом раю мы совершенно одни. Это именно то, чего я хотела!

— Ребро всё ещё беспокоит?

— Ну, так себе, а почему ты спрашиваешь? — подозрительно косится на меня Марк. Меня забавляет то, что он немного меня побаивается, потому что не всегда знает, чего от меня ожидать.

— Тогда догоняй меня маленькими шажочками! — отшвырнув в сторону свою шляпу, хохочу я, бросившись бежать. В воде ему легче, поэтому догнал он меня очень быстро, и, пользуясь тем, что я не делаю резких движений, щадя его ребро, кружа рядом со мной и пару раз нырнув, этот паразит избавил меня от купальника.

— Здесь никого нет, горошина, а плавать голышом даже удобнее.

— О, я знаю, к чему ты клонишь! — брызгаю на него в ответ.

— Правда? — хищно улыбаясь, он подкрадывается ближе.

А я и не собираюсь удирать, наоборот, обвиваю его ногами, теснее прижимаюсь к нему.

— Спешить не будем? До самого заката? — шепчет он, облизывая солёные губы.

— Лучше разобьём не несколько частей, — первой целую я его.

— Как имея дом на берегу океана можно лазить и мёрзнуть где-то по горам? Я бы никогда отсюда не уезжала! Это же божественное место. И через несколько месяцев, наверное, стала бы русалкой. В жизни я так редко выбиралась на побережье и очень об этом жалею, — рассуждаю я, уже лёжа рядом с ним на песке, нежно водя своим носком по его ноге.

— Если бы ты всю жизнь прожила в Калифорнии, тебя бы, наверное, уже тошнило от вида океана. Поэтому нам, жителям больших мегаполисов место подобное этому кажется раем, — вздыхая, отзывается Марк. — … Я люблю тебя, — добавляет он, нащупывая мою ладонь.

— О, это взаимно, мистер Винздор!

Как-то он оговаривался об инициативе с моей стороны, и в последнее время мне нравится его удивлять, быть непредсказуемой, страстной, что-то такое со мной происходит, рядом с ним я точно избавилась от пары комплексов. Поэтому в следующую минуту я оказываюсь на нём сверху, очень даже кстати, что мы оба голые.

— И не боишься, что кто-то увидит со стороны, белый день всё-таки? — с хитрой улыбкой поддевает меня он, возбуждённо засопев.

— Нечего им пялиться в сторону частной собственности.

— Мне нравится, что ты такая сумасшедшая, и нравится то, что это из-за меня.

Я вернулась в Нью-Йорк залюбленная, счастливая и полна решимости. А в полдень, облачившись в своё шикарное свадебное платье, я произнесла клятву у алтаря и официально стала миссис Винздор. В виду сложившихся обстоятельств, мы пока не планировали свадебного путешествия, Марк сказал, что нас это, скорее всего, ждёт через год, но его хитрая рожица и рука, что-то прячущая за спиной, меня сильно нервировали, в хорошем смысле.