Но через какое-то время чернота взрывается очередным флешбэком…

Под действием Дара Чужая лапа, я в личине зараженного стою, окруженный толпой низкоуровневых слепунов. С потолка рывками спускаются десятка два высокоуровневых слепунов, и самый мощный из них, зависнув буквально в полуметре от моего лица, спрашивает:

«Ты кто? Зачем здесь?»

Уровнем тварь, по прозвищу Вскрыватель, соответствует матерому топтуну, и шутить шутки с таким серьезным противником чрезвычайно вредно для здоровья. Потому предельно серьезным голосом я выдаю уже не раз с блеском спасавший меня ответ:

– Я – Жрун! Ближник Кровавого Прыгуна! Знаешь Кровавого Прыгуна?

«Не знаю такого, – озадаченно шипит слепун. – Это наши просторы. Ты здесь лишний, Жрун! Уходи!»

– Конечно уйду. Но у меня к тебе, Вскрыватель, имеется выгодное предложение.

«Откуда ты знаешь мое имя?»

– Кровавый Прыгун сказал. Ты его не знаешь, но он тебя знает. И если со мной что-то по твоей вине случится, сам понимаешь, найдется кому за меня отомстить.

«Угрожаешь?»

– Просто информирую, во избежание недоразумений… Так как на счет предложения?

«Говори.»

– Я сопровождаю корм Кровавого Прыгуна. Дело срочное. Из-за срочности вынужден был без спросу заскочить в ваши просторы. Выдели мне охрану из своей мелочи. И, за это, я поделюсь с тобой частью корма.

«А почему сейчас ты, Жрун, без надежной охраны?»

– Была охрана. Мы угодили в засаду врагов, попытавшихся отбить корм. Уцелел я один… Вскрыватель, ты принимаешь мое предложение?

«Ну ты наглец, – в шипении твари слышу насмешливые нотки. – Твой корм уже мой. Зачем соглашаться на часть, когда можно забрать все?»

– Я не отдам корм! Тебе придется меня убить!

Но вместо ожидаемого вызова на поединок, слепун вдруг подло плюет мне в лицо ядовитой нитью. Из-за короткой дистанции промахнуться невозможно. Тварь попадает точно в мой единственный глаз.

От страшной боли в глазнице я теряю контроль, падаю на пол, и кончаюсь в мучительной агонии.

Из-за наступившей слепоты, в этот раз я не вижу короткого уведомления. И погружаюсь в беспросветную черноту без мигающей перед глазами строки.

А через какое-то время чернота взрывается очередным флешбэком…

Я в лифте, отбиваюсь от ковыряющего снаружи потолок кабины лотерейщика, чиркаю тварь по ладони, и на ней появляется широкий надрез.

Раненая тварь начинает остервенело выдирать руку из узкой дыры, и дергает ее так, что о края дыры в потолке начинает до крови сминаться крепчайшая чешуя.

Пока тварь выдирает руку, я успеваю еще трижды рубануть по мягкой ладони. Последний раз самый удачный – удается отчекрыжить толстый, как сосиска, мизинец лотерейщика. Брызнувший после ампутации фонтан крови окатывает меня с ног до головы.

Выдернув-таки покалеченную руку, наученная горьким опытом тварь не спешит совать в узкую пробоину здоровую пятерню.

Злобно урча, тварь начинает расширять пролом в крыше.

Увы, помешать ей изнутри кабины я никак не могу. Приходится, сцепив зубы, ждать, когда урчащий хозяин положения созреет до повторной атаки.

Мучительное ожидание затягивается минут на десять, показавшиеся мне целой вечностью.

Тварь основательно расширяет дыру в крыше. Теперь в нее совершенно свободно проходит вся рука целиком и даже остается место, чтобы, прижав к плечу голову, подглядывать одним глазом и направлять атаку когтистой пятерни.

Длиннющая рука лотерейщика легко дотягивается до середины кабины. Чтобы не угодить под жестокий замес когтей, рвущих сталь, как картон, мне приходится в буквальном смысле сложиться на полу гармошкой и кое-как отмахиваться из неудобного положения Шпорой, пытаясь рассечь уязвимую ладонь.

Но вместо рвущегося троса и падения лифта, вдруг огромные когти другой твари сбоку насквозь прошивают дверь лифта. Урчание беснующегося наверху лотерейщика привлекло внимание к лифту еще одного страшилища.

Двустворчатая преграда осыпается грудой измочаленной щепы уже после третьего удара. Из проделанной в двери дыры внутрь кабины опускается лапища вдвое больше пятерни лотерейщика. Меня, как совком экскаватора, черпает неодолимая сила и тащит наружу. Трещат ломающиеся ребра…

Перед глазами вспыхивает и начинает мигать знакомая строка уведомления:

Внимание! Сбой системы. Блокировка возрождения. Производится перезагрузка…

Огромные челюсти смыкаются на моей шее…

Я снова погружаюсь в беспросветную черноту.

Но через какое-то время чернота взрывается очередным флешбэком…

Бесконечная череда изощренных смертей сделала свое черное дело, и я окончательно потерялся в лабиринтах собственной памяти. А искаженные флешбэки продолжали терзать мой помутившийся рассудок, как высокоуровневые слепуны обрушиваясь вдруг на голову из беспросветной черноты…

Я в очередной раз очнулся в своем теле, и обреченно покатился к неминуемой кровавой развязке, в рамках навязанного воспоминанием сюжета.

Выплеснувший мне на голову воду матрос, небрежно отбрасывает на палубу пустое пластиковое ведро и молча скрывается в каюте.

По волосам стекает и падает на мокрое лицо речная вода. Грязные лохмотья, заменяющие мне одежду, тоже изрядно промокли.

Я сижу за богато сервированным столом, на палубе роскошной речной яхты. Над головой синеет, наливающееся сумраком, вечернее небо. На западе разгорается багровый закат, провожая уже наполовину скрывшийся за горизонтом бронзовый диск дневного светила.

Яхта стоит на якоре в полусотне метров от берега.

– Мля!

– Извини, ты стонал во сне, пришлось принять меры, – объясняет сидящий напротив брюнет, примерно моих лет, в дорогом итальянском костюме и кожаных перчатках.

Мужик столовым ножом неторопливо чистит большое зеленое яблоко. Срезанная шкурка узкой, как шнурок, лентой спускается на стоящую перед ним тарелку, где, свиваясь кольцами, собирается в ажурную горку.

– Вы кто?

– Можешь называть меня Ртуть, – улыбается брюнет одними губами, взгляд его при этом остается холодным, пронзительным и изучающим, как у выслеживающего добычу хищника.

Вдруг фигура сидящего напротив человека становится зыбкой и расплывчатой, как отражение в подернутой рябью воде. Морок длится не дольше пары секунд, и я даже не успеваю никак прокомментировать удивительное явление, потому как фигура уже принимает обратно нормальный, цельный вид.

Но теперь в холодных глазах брюнета полыхает дьявольский огонь.

– Ненавижу яблоки, – вдруг объявляет Ртуть, швыряя на стол нож с наполовину ошкуренным фруктом. А в следующую секунду он хватается за край стола и рывком отбрасывает его в сторону.

Отлетевший стол врезается в борт яхты и переворачивается. Еда, посуда, бутылки с напитками, столовые приборы, фужеры… – все с оглушительным шумом валится на палубу.

Ошалевший брюнет подскакивает ко мне и, схватив за грудки, рывком поднимает на ноги.

– Эй, ты чего? – бормочу я, ошарашенной яростной выходкой собеседника.

– Ртуть, что стряслось? – доносится удивленный возглас вынырнувшего из каюты матроса.

– Нет времени объяснять, – шепчет безумец мне в ухо. – Я останусь здесь вместо тебя. А ты позаботься о ней…

– Сука! Ну-ка отвали от него! – раздается уже гораздо ближе возмущенный крик матроса.

Ртуть швыряет меня обратно на стул, и отпрыгивает наперерез матросу. Блеснувший в руке последнего нож вонзается брюнету в грудь…

Картинка перед глазами замирает, словно поставленный на паузу фильм, и в навалившейся оглушительной тишине беззвучно загораются красные строки системного уведомления:

Внимание! Жертва признается равнозначной и принимается к исполнению. Код пробуждения подтвержден. Задание «Вынужденная мера» считается исполненным.