– Я тоже не могу драться на спине дракона, – согласился тот. Флэр приземлилась. Стил помог Палину спуститься. Юный маг на мгновение задержал его руку в своей.

– Ты знаешь, что делать? – беспокойно спросил он.

– Произноси свои заклинания, маг, – холодно ответил Стил. – О себе я побеспокоюсь сам.

– Прощай, кузен! – Палин кивнул и отпустил руку Стила.

– Прощай… Стил помедлил, глаза его потеплели, и он добавил:

– Кузен. С пронзительным боевым кличем Флэр взлетела в воздух. Вдохновленные Рыцари Света и Рыцари Тьмы собрали все свое мужество и бросились в атаку. Хаос был готов к встрече. Их ждали замешательство и сумасшествие, ужас и боль. Полыхало пламя, неясно бормотали кошмарные создания Хаоса. Подняв Копья, Соламнийские Рыцари напали на огненных чудовищ. Серебряные драконы, рискуя сгореть в ужасающем пламени, поднесли своих седоков почти вплотную к огненным драконам. Рыцари Соламнии, обливающиеся потом от жуткой жары, глядя против света, с трудом смогли определить направление и бросили Копья. Вера и могучие руки направили их в цель. Несколько огненных драконов упали на землю и взорвались яростным пламенем. Многие из серебряных драконов тоже рухнули на землю. Их тела были покрыты Ожогами, крылья опалены. Черные Рыцари сражались с демонами-воителями.

Синие драконы помогали им, извергая на противника пламя и молнии. Рыцари разили демонов-воителей мечами, но, попадая в сердце ужасного порождения Хаоса, меч оказывался в холоде и тьме, существовавших до начала времен. Невообразимый холод передавался по металлу лезвия к держащей меч руке, рука переставала слушаться. Не обращая внимания на боль, рыцари перекладывали меч в другую руку и продолжали сражаться. Палин стоял довольно далеко позади развернувшейся битвы и не сразу вступил в нее. Яростное нападение рыцарей отбросило огненных драконов и демонов-воителей, заставив их перейти к обороне, но вряд ли полученный перевес мог сохраниться надолго. Одним мановением гигантской руки Хаос создавал новые и новые полчища, используя как материал тела павших. Палину надо было спешить. Он открыл книгу Магиуса. Сжимая ее в одной руке, а в другой магический посох, Палин последний раз пробежал глазами слова заклинания.

Глубоко вздохнув и готовясь начать, он поднял голову и увидел Ашу. Он не заметил ее раньше потому, что она пряталась за сломанным алтарем, но теперь девушка поднялась во весь рост и со страхом наблюдала за битвой. В руках Аша сжимала Серую Драгоценность. Что она здесь делает? Палину хотелось позвать ее, но он побоялся привлечь к ней внимание Отца Богов. Палин разрывался между желанием броситься к ней и необходимостью оставаться на месте и произнести заклинание для защиты рыцарей. Ощущение прилива магических сил начало покидать его. Мысли путались. Слова заклинания ускользали из его сознания, просачивались сквозь трещины разрушенной сосредоточенности. Он видел слова, написанные в книге, но не мог вспомнить, как они произносятся, с какой интонацией, а это самое важное. Заклинание быстро превращалось в бессмысленный набор звуков.

Любовь моя сила! Он снова был на том ужасном берегу, вновь стоял, парализованный страхом за жизнь братьев, отчаянно желая помочь, но не в силах этого сделать. И бесполезно твердить себе о превосходстве врагов, о том, что он ранен и с самого начала шансов на победу не было… Он знал, что не смог. Он вновь был обречен на неудачу.

– Мы учимся на своих ошибках, племянник, – послышался тихий шепот. Слова заклинания ясно всплыли в голове. Он поднял посох и чистым громким голосом нараспев произнес:

– Эбдис такнг! Кампал-эх кепаденуэ косехен! – Он нетерпеливо ждал, когда же заиграет в крови магическая сила. – Борис лонганг деганг биисих си-келилегенг! Ощущения магической силы не было. Падин знал, что он все делает правильно: он не допустил ни одной ошибки. Осталось всего несколько слов:

– Дигенг кошнуэ, лемпер тиибонг килат майти йанджахэт! Над ним возвышался Хаос. Пламя опаляло мага. Его окружала смерть. Стил погибнет, Аша погибнет, Тас и Дуган, его родители, обе его маленькие сестры и многие, многие другие…

– Жертва. Жертва для магии. Чем ты пожертвовал ради нее, племянник? Я отдал здоровье, счастье. Я отказался от любви – любви моего брата, друзей. Я покинул единственную женщину, которая любила меня. Я все отдал магии! А ты, что ты отдашь? Палин произнес последние два слова заклинания:

– Кстс врайэ! – и холодно добавил:

– Я отдаю самого себя. Слова заклинания на странице книги Магиуса засияли ярким серебристым светом. Свет прошел сквозь книгу, миновал красный кожаный переплет и коснулся руки Палина. Яростное вскипающее чувство поднялось в нем. Он был полон магической силы, она бурлила в нем, наполняя болью и радостью. Он не боялся ни поражения, ни смерти. Свет прошел по его телу и сконцентрировался в сердце. Камень на верхушке посоха начал светиться серебристым огнем. Сияние его становилось все сильней, пока наконец не стало ярче пламени Хаоса. Сияние отражалось на серебряных доспехах Соламнийских Рыцарей, одевая их в свет. Черные доспехи Рыцарей Такхизис поглощали свет, но не затеняли его. Чешуи серебряных драконов сверкали как бриллианты, синие драконы казались покрытыми мерцающими сапфирами. Когда свет достиг демонов-воителей, они скорчились от боли и ярости. Живые тени рассеялись как дым. Огненные драконы пытались бежать от непереносимого света, но пали под ударами светящихся серебром Копий. Сам Хаос, казалось, был обеспокоен этим сиянием. Он отвлекся от управления своими армиями и начал искать источник сияния. Он увидел посох и какое-то незначительное существо, которое держало его. Он присмотрелся повнимательнее, посмотрел прямо на него… Магическая сила из сердца Палина рванулась наружу, он упал на колени, но удержал посох. Из камня, вставленного в драконью лапу, вырвался нестерпимо яркий луч света, направленный прямо в глаза гиганта.

– Давай, Стил! – крикнул Палин. – Нападай! Стил Светлый Меч и Флэр находились в тылу сражавшихся, ожидая своего часа. Для обоих это было непросто.

Они смотрели, как гибнут товарищи, и не могли прийти им на помощь, спасти их.

Стил видел, как запнулся Палин. Он с трудом взял себя в руки и продолжал ждать.

Успех Палина обрадовал его и наполнил его сердце чувством гордости за брата.

Стил был воином и умел выбрать лучшее время для нападения. Крик Палина был излишним. В тот самый миг, когда луч ослепил гиганта, Стил поднял меч, и послал Флэр вперед. Хаос пришел в ярость, но не мог избавиться от света, бьющего ему в глаза. Свет ослеплял его и причинял боль. Его глаза не имели век и не закрывались. Отверстия, ведущие во тьму, они жадно всасывали все попадающее в поле их зрения. В том числе и сияние посоха. Флэр неслась к Хаосу. Гигант вертел головой, пытаясь ослабить силу света и избавиться от него. Стил направлял драконицу, подбадривал ее, ведя через стены ревущего пламени, которые были волосами и бородой Отца Богов. Светлый Меч выбрал цель и теперь стремился любой ценой достичь ее. Нестерпимый жар обжигал его. Он едва не задохнулся и сбросил шлем, после чего глаза пришлось закрывать рукой. Воздух обжигал легкие, дышать было неимоверно трудно, но он продолжал лететь вперед. Хаос был одет в несокрушимые доспехи из горячего металла, но прикрывали они только грудь, руки были открыты.

– Правее! – крикнул Стил Флэр, натягивая повод и поворачивая ее голову.

Подлети к его плечу! Драконица наклонила обожженную о бороду гиганта голову и извергла из себя молнию. Молния ударила в Хаос, еще более раздражив и взбесив его. Он понял, что враг где-то вблизи, и вслепую размахивал руками, надеясь сокрушить его. Стил пригнулся, обхватил руками шею Флэр, и они понеслись к цели. Флэр повернула и подлетела гак близко к раскаленной поверхности доспехов Хаоса, что жар их опалял ее крылья. Стил задыхался от жары. Глаза его слезились, но он упрямо смотрел вперед. Драконица подлетела к плечу гиганта.

Стил приподнялся в седле и с боевым кличем обрушил меч на гору плоти.