– Это вина Хиддукель, – сказала Чизлев, бо-гиня, одетая в развевающиеся зеленые одежды. Ее темно-каштановые волосы были увиты листьями и цветами. Она указала пальцем на коренастого бога, стоящего на черном секторе. Он обманул и меня и гнома. Правда, Реоркс? Гном в когда-то красивых, но сильно поношенных одеждах сжимал в руках шляпу с пером. Он выглядел подавленным, но глаза его горели гневом.

– Чизлев говорит правду. Да, я выковал этот проклятый булыжник… Хотя и по ее просьбе, но идея принадлежала Хиддукель! Высокий толстый бог с неуловимо скользкими манерами отстранение улыбался, демонстрируя безразличие. Однако его взор то и дело обращался в сторону красивой женщины, одетой в черные доспе-хи; во взгляде сквозило беспокойство. У женщины было холодное лицо и ледяные глаза.

– Итак, Хиддукель? – голос Такхизис, .каза-лось, вызывал ощущение тьмы.

Что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Все, что я делал, я делал по закону, Влады-чица, – ответил Хиддукель, и голос его прозвучал гладко и масляно. Мы все знаем историю Серой Драгоценности Гаргата, нет необходимости повторять ее. Маленький безобидный заговор, имевший целью лишь преумножение твоей славы…

– И немалую выгоду для тебя самого!

– Нельзя же совсем не заботиться о себе, – заскулил Хиддукель, съеживаясь при виде гнева Такхизис. – Если у некоторых, – его жирное лицо обратилось к Чизлев, – хватило глупости, чтобы попасться на эту удочку, то при чем здесь я?

И если другие, – Хиддукель пренебрежительно глянул в сторону Реоркса, – оказались настолько неумны, чтобы попытаться изловить Хаос…

– Это была всего лишь случайность! – прорычал Реоркс. – Я намеревался ухватить только ку-сочек, крошечный кусочек, поверь мне, – пытаясь всем своим видом изобразить покорность, гном повернулся к высокому богу в серебряных доспехах. Тот стоял на белом секторе, но рядом с Такхизис, и лицо его было мрачнее тучи.

– Я не собирался ловить его, – уже тише добавил Реоркс, и голос его звучал совсем подавленно.

– Понимаю, – отозвался Паладайн. – Мы все виноваты.

– Только одни меньше, другие больше. Нужна могущественная магия, чтобы поймать Хаос, – проворчал Саргонас, высокий рогатый бог, стоявший возле Такхизис. – И вообще, мне кажется, что больше всех виноваты наши непослушные дети, – добавил он. Три бога магии вместе выступили вперед.

– Мы здесь ни при чем, – сказал Лунитари.

– Мы ничего не знали об этом, поддержал его Нуитари.

– Никто не советовался с нами, – запротестовал Солинари.

– Это Лунитари потерял Серую Драгоцен-ность, – проворчал Реоркс.

– Твой чумазый коротышка гном украл ее! – вспыхнул в ответ Лунитари.

– Если бы кто-нибудь вовремя обратился ко мне, – заметил Зивилин, – я заглянул бы в будущее и предостерег бы вас.

– Предостерег бы? – саркастически усмехнулся Моргион. – Да ты еще шесть-семь тысячелетий разбирался бы, какое будущее где! Младшие боги принялись громко спорить, обвиняя друг друга. На каждом лице и в каждом голосе были видны страх и неуверенность. Казалось, спорам и обвинениям не будет конца. Гилеан, исполняя то одну, то другую просьбу, читал длинные выдержки из своей Книги, пытаясь установить или опровергнуть чью-либо виновность. Реоркс произнес пылкую речь в свою защиту. Хиддукель превзошел всех в многословии. Он говорил долго, но сказал мало. Саргонас возлагал вину за случившееся на слабые, ничтожные, вечно хныкающие расы эльфов, людей и людоедов. Он заявлял, что если бы у них хватило разума стать слугами минотавров – бедствия никогда не случилось бы.

Зивилин возражал ему, демонстрируя бесчисленное количество вариантов прошлого и будущего. Ничего не прояснив, это окончательно запутало дело. Спор богов был столь продолжителен, утомителен и непродуктивен, что в течение его Палин несколько раз засыпал. Он испуганно просыпался от звуков какого-нибудь особенно громкого голоса, но вскоре его вновь клонило ко сну. Он очень хорошо чувствовал течение времени. Вот только текло оно где-то в стороне, а вовсе не здесь. Палин порывался спросить об этом Рейстлина, но каждый раз, когда он пытался заговорить, тот качал головой и его золотые глаза сужались. Маг выглядел очень недовольным в отличие от Тассель-хофа, который, тихонько посапывая, спал в стороне. Наконец, когда Хиддукель начал говорить о том, что он приготовил и сейчас предложит вниманию собравшихся несколько вполне законных прецеден-тов, каждый из которых имеет прямые аналогии с рассматриваемым делом, Паладайн и Такхизис, не принимавшие участия в споре, молча переглянулись. Внезапно полыхнул яркий свет… В круге остались стоять только трое старейших богов.

Всех младших изгнали.

– Бесполезно было призывать их сюда, – с горечью заметила Такхизис.

– Мы должны были попытаться, – ответил не высказывавшийся ранее Гилеан. Он держал в руках большую Книгу, в которой непрерывно писал. Вдруг мы действительно узнали бы что-нибудь та-кое, что могло бы помочь.

– Я сразу понял: ни один из них не знает, как это произошло, – возразил Паладайн. – Каким-то образом Хаос оказался частично запертым внутри Серой Драгоценности, и справедливо или нет, но он обвиняет в этом нас.

– Если он вообще говорит правду, – заметила Такхизис. – Это может быть уловка.

– Я уверен, что он действительно был пойман, – задумчиво сказал Гилеан. – Я тщательно изучил все обстоятельства, это предположение многое объясняет. Те разрушения, которые вызвала Серая Драгоценность по всему Кринну, то, что мы не в состоянии управлять…

– Твои Эрды как-то справились, братец, – прервала его Такхизис, бросив обвиняющий взгляд на Паладайна.

– Не они ею, а она ими управляла, – сурово ответил Паладайн. – Хаос в конце концов нашел существ, которыми он может манипулировать, – достаточно сведущих в магии, чтобы освободить его, но все же недостаточно сильных, чтобы его остановить. Они заплатили за свое безрассудство.

– А теперь он хочет заставить заплатить еще и нас. Вопрос в том, братья, сможет ли Хаос это сделать? Достаточно ли он силен? Ведь и наша сила за прошедшие века возросла…

– Увы, явно не настолько, чтобы справиться с Хаосом, – со вздохом сказал Гилеан. – Ты, сестра, сама говорила, что Хаос вызвал образование трещины в Бездне. Его сила тоже возросла и, боюсь, далеко превзошла все, что мы можем себе представить. Он собирает теперь свое воинство: демонов-воителей, живые тени, огненных драконов. Он собирается напасть на Кринн. Его цель – уничтожить все, что мы создали. И когда это будет сделано, трещина в Бездне еще расширится и углубится и наконец поглотит весь мир. Все, что сейчас существует, – исчезнет!

– А что будет с нами? – поинтересовалась Такхизис. – Что он собирается сделать с нами?

– Хаос дал нам жизнь, – тяжело проговорил Паладайн. – Он может и забрать ее.

– Вопрос в том, что мы будем делать, – сказал Гилеан, по очереди взглянув на брата и сестру.

– Он играет с нами, – заметил Паладайн. – Хаос может уничтожить нас одним движением пальца. Но он хочет увидеть, как мы страдаем, хочет полюбоваться страданиями мира, который мы создали.

– Я предлагаю уйти, братья, ускользнуть преж-де, чем он поймет, что нас уже нет. В конце кон-цов, – Такхизис пожала плечами, – мы всегда можем создать новый мир.

– Я не оставлю тех, кто верит в меня, – голос Паладайна был суров. Если потребуется, я пожертвую собой ради них!

– Возможно, удалившись, мы окажем им услу-гу, – задумчиво произнес Гилеан.

– Если мы уйдем, Хаос, вполне вероятно, последует за нами.

– После того, как он разрушит этот мир, – хмуро уточнил Паладайн. – Нашу, по его выражению, игрушку. Он никого не пощадит. Я останусь и буду сражаться с ним. Даже если я останусь один. Два других бога молчали, задумавшись.

– Возможно, ты прав, брат, – сказала наконец Такхизис с внезапной обезоруживающей улыбкой. – Мы должны остаться и сражаться с ним, но нам будет нужна помощь смертных, вы согласны?

– Им придется драться за свою жизнь, так будет точнее, – возразил Паладайн, с плохо скрываемым недоверием глядя на сестру.