— Скука, мой лонк. Та, что гложила вас до нашей встречи, и продолжит это делать, пока вы не окатите ее водой, встретившись со мной…
Договорив и не дав ему обдумать свои слова, я страстно прильнула влажными губами к его устам, подарив сочный поцелуй…!
Темный эльф сначала опешил, широко раскрыв глаза, но после, почувствовав вкус моих губ, поддался и ответил, обхватив рукой талию и пригнувшись, чтобы я смогла надежно стоять обеими ногами на земле. Властный и в тоже время такой манящий ответ… Глаза непроизвольно закрылись. Рука потянулась к скрытой под капюшоном голове. Сдернула мешающую вещь и зарылась в серебристых волосах! Его пальцы проделали то же самое с моими. Мы не прерывались…
Прошло пару секунд? Минута, две? Не знаю… Время будто замедлилось. А мы все стояли и стояли, не в силах оторваться друг от друга…
Шутка Лаантана — бога случая? Человечка соблазнила темного эльфа. Так смешно! И бредово… Я ведь не подхожу под высшую планку, однако он не брезгует… ловелас хренов.
Устав, я неохотно отстранилась от него, сделав пару шагов назад. Эльф не препятствовал, просто опустил руки и выпрямился, смотря на меня немигающим взглядом. Бросив на прощание: “Увидимся!”, схватила скинутую наземь сумку и ушла прочь, выйдя на просторы широкой улицы, что скрыла меня своей пышностью. “Теперь, наставник, вы не сможете не прийти ко мне…” — удовлетворенно промелькнуло в голове, когда я облизнула губу, на которой еще оставалось воспоминание поцелуя: “Надо же, это было так… сладко.”
***
С тех пор, как я осталась одна, и началось настоящее мое выживание в суровом новом мире. На оставшиеся карманные флорианы сняла себе в нижнем городе на постоялом дворе, называемом “Сонная кобыла” комнату, платя в неделю по десять серебряных. Спальня, оставляла желать лучшего. Все было старым, и скрипучим. Однако выбрать место поприличней в верхнем городе мне не позволяли финансы.
Прошло две недели, после моего расставания с дроу. А в целом ровно месяц с появления на Кордоне. Как мне некогда объяснили распределение месяцев в мире Фортунати слегка отличается от привычных. В каждом сезоне по четыре месяца. В целом шестнадцать полнолуний. А появилась я в начале Емски — четвертый месяц осени, по местному “Ясена”. Следом за ним следовал Леден, по нашему Декабрь. Так что жить мне было еще тяжелей, ибо Залеор находился намного севернее, нежели Затура, где погода была похожа на сентябрьскую. Тут же — суровый ноябрь и по колено снега. Время…? Шло восьмое тысячелетие Великого Лазурного Склона, девятый год травяной змеи и пятнадцатый месяц завершения. (08:09,15.) Почти конец года…
Одному в незнакомой стране очень сложно выживать. Что еще тяжелей — это зарабатывать. А мне деньги нужны были. Виверн, который остался со мной до конца, не позволял его обстругать ни при каких условиях. Кусался и бился молниями… а как есть, так он вечно у моей миске торчит! Как новоявленный парень, я по началу совершенно не могла найти работу. Эти рабы… Ух, их так много, что все пикантные места были заняты! Вельможи набирали себе от сотни таких вот подневольных и расставляли на самые важные точки работ, чтобы те за крошку хлеба пахали днями и ночами напролет! Вольнонаемных рабочих было очень мало. Да и работали они в частности с купцами и гильдиями, которые хоть сколько-то выплачивали без задержки. На поиски ушло три дня. Не понимая, что написано на столбах новостей и предложений, мне приходилось, забегать в таверны, заводить разговоры с посетителями и выведывать у них, кому нужны помощники? Это было так уморительно, что каждый раз возвращаясь ни с чем, я, как убитая падала на кровать, иногда даже придавливая говорящую ящерицу телом. Виверн ругался, кряхтел, но все же не надоедал. Что еще больше меня удивило, так это его постоянное пребывание в комнате. Обычно он, словно свободная птица, уходил в загул на весь день и показывался под утро нового дня. А тут сидит и не рыпается. Однако, придать этой странности большее значение не позволяла ситуация, в которую мы попали.
Деньги неумолимо стремились к нулю, как и конец недели…
Мне не везло, просто черная полоса. Но бежать в штат Рейнджеров за помощью к Зеврану, я даже не думала. Так низко бы в жизни не опустилась. Работы как не было, так и нет. Еды в принципе тоже.
Расстроенная и подавленная я направилась в одно пикантное место, чтобы морально развлечься, а также удовлетворить свое любопытство относительно слухов. По городу меж знатью негласно ходили новости, что на конце Восточного крыла верхнего города, между переходом в Северную часть есть одна занимательная улица… “Загадки красных фонарей”. В ее назначении я не сомневалась. Но тот бродвей также имел и еще одно имя — “Синеющая песнь”. Красиво. Именно это меня и заинтересовало больше всего. Поэтому бросив Рейстлина спать на подушке, под вечер я направилась, то есть, направился, я ж теперь парень, нужно соответствовать, постигать чудеса ночных бабочек…
— Входи, входи, мальчик, не стесняйся! Мы подберем тебе самую пикантную конфетку…
— Спасибо, уважаемая, я не голоден! — пытался я отвязаться от настырной хозяйки борделя. Мимо пролетел человек с шарами в руках, едва меня не задев. Повсюду оханья, аханья, взрывы петард, хлопанья. Стройные женщины выхаживали по бродвею полунагие, все в перьях, как у павлинов, в широких шляпах и на каблуках. Их порхания вокруг мужчин разбавляли тяжелые поступи широких людей, что пришли насладиться ласками и любовью в тайне от жен и мужей. Улица оправдывала свои два названия, ибо ровно делилась на красную сторону, предназначенную для мужского пола и синюю для женского. Разумеется, любители сочетать, бегали туда сюда между заведениями, и им это вовсе не воспрещалось. Казалось, будто здесь нет никаких границ, правил и приличий. Улыбаясь от уха до уха и аккуратно лавируя между прохожими, я разглядывал каждое заведение во все глаза. Чисто, одни конфетти летают да серпантины. Дома приличны, увешаны синими и красными фонарями и лентами. Чувство, будто попал на карнавал и никогда бы не подумал над тем, что скрывается за стенами столь праздничных зданий. Черт, теперь я понимаю, почему Зевран так млеет перед этими местами. Подобных улиц между переходами крыльев тоже четыре и разумеется, где-то водятся роскошные эльфийки с огромными бюстами и статные эльфы, готовые на что угодно, если ты как следует раскошелишься! Надо бы туда по случаю заглянуть…
— Эй, симпотяга! — внезапно крикнули рядом со мной, в направлении синих огней. Неуверенно покосился, может не мне или показалось? Крикнувший похоже понял, что я не расслышал его, поэтому повторил еще раз: — Да, да, дорогуша, я тебя звала. Подойди, солнце, разговор есть.
Медленно подошел к женщине средних лет на вид. Та грациозно сидела на перилах, закинув ногу на ногу так, чтобы вырез ее лазурного платья оголял коленку. Встав буквально в полутора метрах, я подивился ее красоте. Хоть и стукнуло барышне за сорок, но с первого взгляда и не скажешь. Дорогая одежда, приятная наружность, слегка тронутое морщинками лицо возле носа и лба, темные волосы, уложенные в сложную прическу…
— Чем могу помочь, уважаемая? — тихо осведомился я, чуть не забыв поломать голос до тяжелой мягкости. Глаза все никак не могли оторваться от ее многочисленных заколок в голове.
— Не показалось, и в правду, хорошенький, еще и воспитанный! — бархатисто протянула она. — Присядь, дай взглянуть на лицо.
Немного занервничал. Оно же все оштукатуренное, а эта женщина просит его рассмотреть!
— Не бойся, в поцелуе не засосу. Мелковат ты для меня, дорогуша.
— Успокоили… — пробубнил себе под нос так, чтобы она не смогла за всем этим тресканьем петард и фаерболов меня расслышать. Опершись о перила, повернул к ней голову, давая себя рассмотреть. Однако, только осмотром женщина не ограничилась. Мои глаза взволнованно раскрылись, когда ее пальцы мягко прошлись ото лба к подбородку, по контуру рисуя скулы. Во время этой вольности мадам неустанно закидывала мою персону комплиментами, не имеющими ничего общего с лестью. Закончив, она отстранилась и вынесла вердикт, а я все также остался стоять со слегка согнутой спиной:
