Горько оплакав друга и предав его тело почётному погребенью, Гильгамеш задался мыслью: неужели смерть неизбежна? Он решает разыскать своего предка Ут-Напишти, пережившего всемирный потоп и гибель человечества, и теперь сопричисленного к богам. От него он надеется узнать, как избавить людей от смерти.

Преодолев множество трудностей, — миновав людей-скорпионов, пройдя через подземелье, через волшебный сад богов, переправившись с кормчим Ур-Шанаби через воды смерти, пренебрегая предупреждениями богов и людей о бесполезности его предприятия, — Гильгамеш, наконец, прибывает на остров блаженных, где встречает Ут-Напишти и задаёт ему вопрос о возможности вечной жизни. Но Ут-Напишти отвечает ему:

Гильгамеш возражает, что Ут-Напишти ничем не отличается от него; почему же он, Ут-Напишти, оказался бессмертным? В ответ Ут-Напишти, рассказывает ему историю потопа.

Боги однажды решили погубить человечество и дали клятву, что ни один из людей не останется в живых. Но добрый бог Эа открыл это Ут-Напишти, для вида обращаясь не к нему, а к стене его хижины, и посоветовал ему построить ковчег. Ут-Напишти так и сделал.

Умилостивленные жертвами Ут-Напишти и раскаиваясь в содеянном, боги решили сохранить жизнь спасшемуся герою; но, чтобы не нарушить своей клятвы — истребить всех смертных, — они даровали ему бессмертие и причислили к богам.

«Кто же из богов совершит то же самое для тебя?» — говорит Ут-Напишти и предлагает Гильгамешу одолеть хотя бы сон — может быть, тогда он одолеет и смерть. Но человеческая природа берёт своё, и утомлённый походом Гильгамеш сидя засыпает тяжёлым сном. Наконец, Ут-Напишти открывает ему, что, нырнув на дно океана, Гильгамеш сможет найти растение, дающее, правда, не вечную жизнь, но постоянную молодость.

Достав с превеликим трудом растение молодости, Гильгамеш отправился на родину, решив разделить его со своим народом. Но в пустыне, когда он со своим спутником Ур-Шанаби пошёл купаться в водоём, змея похитила чудесное растение. С тех пор змей сбрасывают кожу и молодеют, а людям суждена старость без обновления.

Но, приближаясь к стенам родного города, Гильгамеш утешается при мысли о бессмертии славных дел человека в памяти потомства: