В 539 г. до н. э. персидские войска под начальством друга Кира, Гобрия, спустились в долину Тигра и Евфрата. Город за городом открывали им свои ворота. Не оказала сопротивления охрана преграждавшей долину «Мидийской стены», и жаркой ночью персы очутились у стен Вавилона.

По преданию, Валтасар пировал в эту ночь во дворце. В зале на столах громоздилась золотая и серебряная утварь, похищенная Навуходоносором в храмах покорённых земель. И вдруг на противоположной белёной стене появилась, будто бы, рука, начертившая огненные буквы: МН’ТКЛВПРСИН. Эту надпись можно было прочесть так: «мене, текал, вепарсин», и это значило: «исчислен, взвешен и (отдан) персам»[58]. И в ту же ночь Валтасар погиб от оружия персов.

Такие рассказы ходили в народе, так об этом рассказывали в позднейших веках, так описано это, между прочим, и в стихотворении поэта Гейне. В огненную руку мы, понятно, неверии; здесь дело не обошлось без махинаций жречества. Известно, что неожиданно для Валтасара и Набонида ночью были открыты ворота и отряды персов вступили в город. Гобрий приказал взять под охрану храмы, и в них совершались обычные богослужения. Летописец говорит: «щиты персов охраняли ворота Эсагилы»; очевидно, жрецы Эсагилы помогли персам взять город. Город жил обычной жизнью, хотя в закоулках царского дворца ещё шли бои с телохранителями Валтасара. Набонид не стал сопротивляться и сдался победителю.

И вот на улицах города стали появляться купцы и воины отдалённейших стран. Их привлекала богатая торговля, рынки, куда свозились товары со всего известного тогда света. Звучала разноплеменная речь. Можно было увидеть и бритого египтянина в полотняной одежде, и темнокожего индийца, и бородатого скифа в широких шароварах, и урарта в остроконечной шапочке с кистью, и грека в тунике, плаще и широкополой шляпе. Но вавилоняне обманулись в своих надеждах. Персы наложили на них тяжёлые подати, поставили своих чиновников и откупщиков и нисколько не думали делиться доходами с вавилонским жречеством и купечеством. А когда царской казне понадобилось золото, царь Ксеркс приказал вывезти из Эсагилы золотую статую Мардука и переплавить её. Это было неслыханное дело: даже когда Синахериб, царь Ассирии, решил до основания разрушить Вавилон, он вывез бога вавилонян с почётом к себе на родину.

Но пройдёт несколько десятилетий, и Вавилон замрёт. Дворцы его будут наполняться пёстрой толпой лишь в те дни, когда здесь будут останавливаться проездом по своему необъятному царству цари Персии.

Пройдёт ещё лет сто, и Вавилон увидит иное зрелище. Во дворце будет резиденция завоевателя мира, объединителя Запада и Востока, молодого Александра Македонского. До войска дойдёт слух, что великий полководец умер и приближённые скрывают его смерть. Откроются большие ворота главного дворца, и сквозь боковую арку царского зала вольются ряды македонских ветеранов. В глубоком молчании, торжественным шагом пройдут они, сверкая оружием, мимо возвышения, не отрывая от него глаз. А там, на тронном возвышении, будет выставлено ложе. Умирающий Александр молча проводит глазами проходящих бойцов — победителей персов, жестоких усмирителей согдийцев, покорителей Индии, товарищей долгих походов.

Потом во дворце недолгое время будет жить Селевк, удачливый искатель власти; былой соратник Александра, наследник большей части его державы. Но до того времени много ещё прольётся крови ради честолюбия и корысти александровских полководцев. История идёт своими путями. Пройдут года, и вавилонянин отправится в театр смотреть Эврипида, а греческий философ приедет в Вавилон учиться математике у знаменитых вавилонских мудрецов. Создаётся культура эллинизма, знакомятся Запад с Востоком.

Старый дворец давно уже необитаем. Необычно сильный разлив Евфрата прорвал полуразрушенные стены, русло реки изменилось. Теперь дворец оказался на другом берегу Евфрата, но и здесь разрушается от ветров, осыпается, никнет. Настанет время, когда сюда придут археологи, разыскивающие памятники старины, и местные арабы скажут им, что вот этот глиняный холм называется у них «Каср» — «замок». А почему он так называется — неизвестно, и старики не помнят.

Государство Урарту[59]

В 1916 г. русские войска, тесня отступавших турок, вступили в древний армянский город Ван. Вместе с войсками прибыли в Ван русские археологи.

Город Ван расположен посреди Армянского нагорья в долине, на берегу горького Ванского озера; со всех сторон видны вершины гор, кое-где покрытые сединой снегов. Над самым городом возвышается огромная отвесная скала, а по её вершине тянутся стены турецкой крепости, в верхней части сложенные из камней поменьше, а в нижней — из огромных каменных глыб, остатков другой, очень древней крепости — цитадели города Тушпы, столицы Урарту, древнейшего государства, в состав которого входила часть территории нашей родины.

Тогда, в древности, эта крепость была укреплена ещё сильнее. На склонах скалы были высечены ступени, и на них уложена кладка дополнительных стен, являвшихся как бы продолжением отвесных утёсов. Эти стеньг были сзади завалены землёй. Крепость как бы срослась с горой и была совершенно неприступной.

Археологи, прибывшие в Ван с русскими войсками, начали изучение прошлого этого древнего города. На северном откосе Ванской скалы, более низком, были видны две полукруглые ниши, или искусственные пещеры, высотой около двух с половиной метров. Нижняя часть их была засыпана землёй, обвалившейся при разрушении стен. Эта же земля образовала ниже ниш род склона, по которому сравнительно нетрудно было добраться до них. Ниши были пусты, но в одной из них на стене была высечена клинописная надпись.

Эти пещеры назывались местными жителями «Дверью сокровищницы», или «Домами идолов»; рассказывали, что под одной из них есть железная решётка, а за ней подвал, наполненный золотом и драгоценными камнями. Клад стерегут два великана с огненными мечами. По ночам из щели в скале выползает змей, до утра стерегущий клад. Другие рассказывали, что здесь когда-то языческая жрица Семирамида приносила огромные жертвоприношения.

И. А. Орбели приступил к раскопкам ниш. Наиболее интересной явилась западная ниша, которая, когда была раскопана целиком, оказалась почти восьмиметровой высоты.

Почти неделю копали солдаты твёрдую глину, пока, наконец, не показался над поверхностью земли большой камень. Когда под него попытались подкопаться и перевернуть его, выяснилось, что Он глубоко уходил под землю. На четырёх его сторонах видны были строки клинописи. Это был трёхметровый столб, памятник урартского царя Сардура, увековечивавший историю его походов и побед в VIII в. до н. э.

В те времена государство Урарту было на вершине своего могущества; даже ассирийцы называли его самым большим и сильным царством мира.

Учёные долго и упорно работали над фотографиями и копиями надписи Сардура, расшифровывая записи о событиях давнего прошлого. И теперь тот, кто знает урартские письмена, так читает надпись царя Сардура:

«…Бог Халд выступил, своим воинством одолел он паря страны эриайцев, одолел страну абилианийцев, преклонил их перед Сардуром, сыном Аргишти. Бог Халд силен, сильно халдово воинство. С помощью величия бога Халда выступил Сардур, сын Аргишти.

Сардур говорит: я выступил и страну эриайиев, покорил страну эриайцев, в один день победил я её… поселения я разрушил, страну разорил, мужчин и женщин увёл в Ван…

Сардур говорит: на обратном пути я выступил в страну абилианийцев, города разрушил, страну разорил. Пришёл Мурини абилианиец, обнял Сардуровы колени, пал ниц, Я его помиловал, наложил на него дань.

Сардур, сын Аргишти, говорит: для бога Халда я захватил там такой полон: 9 150 человек в один год — одних я убил, других живьём полонил; 500 коней увёл, 8 650 коров, 25 170 овец».