Ник и Вики плыли впереди. Моя ученица в этот раз вела себя прилежно и не рвалась в бой, когда ее партнер замирал на месте, делая очередной кадр. Я тоже пыталась фотографировать, но, похоже, на моих фото сегодня будет только один герой.

Стоило мне сфокусироваться на тройке скатов, как среди них появились знакомые светлые волосы и абсолютно счастливое лицо. Что ж, не хотелось его расстраивать, но видимо Артем был не в курсе, что его друзья вооружены ядовитыми хвостами. Недовольный скат хвостокол может нанести опасную рану. Главное, в результате действия яда падает давление и может наступить временный паралич. На наше счастье Артема приняли за своего, и он остался незамеченным.

Мое внимание привлекли ярко-желтые рыбы-бабочки, названные так благодаря своей необычной окраске. Чаще всего это яркие пятна или полоски, сбивающие хищников с пути, своей схожестью с глазом. В окраске варьирует сразу несколько цветов, самая распространенная — скопление пятен на хвостовом плавнике. Но, не успела я затаится и навести объектив, как передо мной появилась морда и ласты морской черепахи, которую поймал Артем, а затем и его физиономия. Черепашка оказалась любопытной и охотно шла на контакт, вместе они неплохо смотрелись в кадре. Ник и Виктория уже уплыли от нас на достаточное расстояние, а Артем все тискал черепаху, пытаясь накормить ее водорослями. Пришлось тащить его за руку, чтоб он, наконец, отпустил свою подругу в дальнее плавание.

Когда мы догнали друзей, Ник фотографировал необычную инсталляцию, чем-то похожую на карандаши в стакане. Если присмотреться, замечаешь, что из расщелины в камне торчит десяток странных существ. Вот одно из них, отчаянно работая плавниками, покинуло композицию. Это рыба-флейта, меняющая окраску, около метра длинной. Имея бесполезный хвост и абсолютно негибкое тело, бедняге приходится постараться, чтобы хоть немного продвинуться вперед или назад. При этом, как мне показалось, ей было безразлично, в каком положении плыть: горизонтальном или вертикальном, вниз головой или торчком.

Ник показал, что у него заканчивается кислород и мы начали медленно подниматься. До поверхности оставалось еще метров восемь, но Артем остановил меня. У него болело ухо. Ник предложил помощь, только я решила их не задерживать, у нас с Артемом кислорода было с запасом, справимся сами, и они с Вики продолжили подъем.

Судя по всему, это был обратный блок, такое я уже видела. Это происходит, если у дайвера при всплытии заложен нос или уши и расширяющийся воздух не может выйти. К счастью, случается такое редко, обычно при погружении с простудой или аллергией, когда заканчивается действие лекарства. Похоже, мой супермен решил не посвящать меня в свои маленькие проблемы. Держась за руки, мы погрузились обратно где-то на метр и дождались, когда расширяющийся воздух выйдет.

Артем был немного напуган, хоть старался и не показывать этого. Пытаясь подбодрить моего героя, я погладила его по шершавой щеке, а он поймал мою руку и прижал к своей груди. Это было трогательно, мое сердце забилось чаще. Но не от того, от чего хотелось бы. В такие моменты с Артемом я все острее ощущала себя настоящей дрянью, ведь не испытывала к нему тех же ответных чувств.

Он показал, что ему уже лучше, и мы продолжили подъем более медленно.

— Как твое ухо? — первое что я спросила, оказавшись на яхте.

— Уже все отлично, принцесса, это мелочи, не стоит беспокоиться.

— Еще как стоит! — появилось странное желание использовать маску не по назначению. Кажется, я поняла, чем были спровоцированы действия Вики немногим ранее. — Ничего не хочешь мне рассказать? Аллергия, простуда?

— Кто-то забыл принять таблетки? — с удовольствием сдала Вики брата.

— Стойте-стойте! — Артем поднял руки в понятном жесте. — Вы чего всполошились? Еще родителей вызовите в школу из-за банальной аллергии. Я же сказал, все норм.

— Я рада, что все обошлось, правда, — сейчас его беспечность уже раздражала, учитывая, что меня с опозданием слегка потряхивало после всей этой ситуации. — Но в таких вещах неуместны шутки, не с жизнью и здоровьем.

— Арина, постой, — пытался объясниться Артем.

— Извини, я хочу побыть одна.

Бросив последний сердитый взгляд на уже не так лучезарно улыбающегося Артема, я ушла переодеваться. Сейчас мне не хотелось его видеть и тем более общаться, пока с горяча не наговорила лишнего.

Вот и где она, эта грань, между легкостью, с которой так приятно идти по жизни, попадая в очередное приключение, и беспечностью, которая однажды может очень дорого тебе обойтись? Я и сама не знала, но оказываясь на глубине, каждый раз очень боялась ее перейти. А за тех, кто был со мной рядом, кто в случае чего будет ждать от меня помощи, боялась в разы больше. Может, оттого все так и сложно в моей голове, что в какой-то момент жизни я осознала простую истину: не так страшно уйти самому, как потерять тех, кого любишь, прямиком попадая в свой персональный ад.

Кровать была огромной, там при желании можно было человек восемь разместить, причем таких же плечистых, как Федор. С вечера они неплохо погудели, но Юра прекрасно помнил, как Бонд уже в невменяемом состоянии условно разграничил эту самую кровать, разложив посередине скрученное рулетом полотенце. Излагался он несвязно, но самое важное Сухой схватил на лету.

— Перейдешь границу, замочу на хрен, а утром могу и не вспомнить.

Одна фраза, как антидот, сняла все волшебное действие алкоголя, разом ушло и приятное тепло, разливавшееся по телу, и такое желанное состояние пофигизма. В итоге, спал Юра на самом краю этого траходрома, как-то тревожно и почти не шевелясь.

Обнаружив утром тяжелую волосатую ногу на своей заднице, вдавившую Юру в матрас, он не понимал, когда сам Бонд успел оказаться на его половине. А главное, куда делся этот стратегически важный объект в виде скрученного полотенца?

Судорожно скинув с себя конечность напарника и подскочив с кровати, Юрий первым делом полез в смартфон. Красная точка плавно перемещалась вдоль острова. Яхта уходила, они проспали.

— Бонд, подъем! Объект уходит!

Вытаращив глаза, Юра начал бегать по номеру, собирая раскиданные вещи.

— Не ори так громко, в ушах звенит, — буркнул в исслюнявленную подушку Бонд. — Дай лучше водички, будь братаном.

— Сам возьми. Или ждешь звонка от шефа вместо будильника?

В голове Бонда что-то сработало, и он зашевелился.

Лишь наспех умывшись и почистив зубы, Юра почувствовал, какой же адский стоял в номере перегар. Зато с таким душком никакие фумигаторы были не нужны, все насекомые и так передохли.

Прихватив в ресторане еду на вынос в приятно шуршащих бумажных пакетах и запасы воды, они направились было в сторону пристани, свернув на развилке направо. Бонд, тяжело дыша, еле переставлял ноги. Он был на удивление молчалив и выглядел вообще не ахти. Даже аппетитные запахи еды из пакетов его не радовали, а пожрать он вообще любил. Оглядев своего напарника, Юра остановился.

— Ты че буксуешь, Сухой? — Бонд вопросительно приподнял бровь.

— Давай еще кое-куда заглянем.

Федор мучительно простонал, но без лишних вопросов двинулся за ним следом.

«Лучше сейчас пройти лишние двадцать метров и потерять десять минут, чем снова все взвалить на свои плечи», — рассуждал наученный опытом Юра.

Вернувшись к развилке, в этот раз они свернули налево. Дорога вела к пляжу, а по пути располагался магазинчик со всякой всячиной.

Бонду хотелось искренне улыбнуться, когда в его лапищи легла панама, пара полотенец и крем с самым высоким уровнем защиты от солнца SPF 50, но его суровая физиономия не выдала ни единой эмоции, которые можно было бы расценить, как слабость, сохраняя привычное выражение кирпичом.

— Панама, чтобы уши не сгорели, а это, чтобы все остальное, — неловко, словно оправдываясь, протарахтел Сухой.