— Арина, приди в себя! Да я умереть за тебя готов! — сильные руки прижали меня к мощной груди. Я опустила голову и отвернулась, колючий подбородок уперся в мой лоб.

Ник касался губами моих мокрых волос, его рваное горячее дыхание, опаляло мое холодное лицо и во мне все закипало еще больше.

— Не стоит! Тебя ждет любимая Вики!

«Любимая Вики… любимая Вики…» — прокатилось пугающим эхом и от самой этой мысли стало так больно.

Упираясь в его грудь, я хотела оттолкнуть Ника ладонями, вырваться, но в итоге он так и остался стоять на месте, а вот я потеряла равновесие и полетела куда-то назад.

В глаза ударил свет фонаря, затем последовал удар головой и позвоночником, тихий хруст, надеюсь не моих костей. И вот я куда-то провалилась, покатилась по скользким камням, как с горки. Я цеплялась руками и ногами за выступы, пытаясь затормозить, подобно жуку старалась перевернуться на живот, но баллоны за спиной никак этому не способствовали.

— Арина, держись! Я иду, — уже где-то высоко над моей головой прокричал Ник.

— Что будем делать?

— Заголять зад и бегать! Черт! Заткнись, Сухой, дай подумать.

— Но не бросать же ее здесь?

— А ты еще женись на ней за моральный ущерб. И будут у вас рыжие дети с во-о-о-т такими бровями, — при этом Бонд резким движением рук сложил над глазами сомкнутые указательные пальцы домиком.

— Не смешно, — обиженно нахмурился Юрий, отворачиваясь и от Бонда, и от девки, из-за которой вышел такой косяк.

— Мне тоже.

С туристкой разобрались. Напялили очки, шляпу — как новенькая. Оттащили обратно в людное место, где ее вскоре и обнаружили сотрудники заповедника. Сама она, как оклемается, ничего не вспомнит, переживать не о чем.

Сложнее было сообщить о косяке шефу. Напарники долго думали и спорили, как бы так написать, чтобы не выглядеть в его глазах совсем идиотами. Сошлись на следующем варианте сообщения: «Взяли не ту, преследуем эту». Коротко и ясно, по-мужски.

Шеф почти сразу ответил:

«Восточная мудрость гласит: Ты — хозяин своих слов, пока не высказал их. Когда же высказал, то они — твои хозяева».

Мужчины переглянулись. Хрен знает, что он имел ввиду, но вроде пронесло! Вот только следом пришло второе сообщение для не особо понятливых:

«Жду объект. Хоть из-под земли достаньте, если сами не хотите там оказаться!»

В эту ночь напарники остались на борту своей вонючей развалюхи. Установили дежурство, чтобы ничего не проспать. Объект скрылся на яхте и на берег она больше не сходила. Ранним утром белобрысый из их компашки куда-то уехал.

— Вот и отлично, в случае чего, с двумя парнями справиться будет проще, — рассудил Федор.

А как только начало пригревать, деваха с одним из этих самых парней ушла под воду.

— Ну что за хрень! Нам под водой ее ловить что ли? — возмущался Юрий, поглядывая в бинокль. — Бонд, ты как, с аквалангом обращаться умеешь?

— Да, было один раз. С дядькой на Урале на реке в февральские морозы. Это вам не в теплой водичке барахтаться! — Бонд от гордости аж грудь выпятил. — Температура воды плюс один, лед толщиной пятьдесят сантиметров. Сделали две проруби метрах в сорока друг от друга. Фал протянули подо льдом, чтобы не потеряться. Снаряга — очуметь! Все вместе килограмм тридцать, не меньше! Гидрокостюм семь миллиметров, под ним майка неопреновая, капюшон, перчатки, боты. В костюм еще воду горячую заливали, чтобы не замерзнуть.

Бонд озорно по-мальчишески улыбнулся, погружаясь в свои воспоминания, и напряженно поднял плечи, словно по спине от холода поползли мурашки.

— Эх, Сухой, такое не забывается! Неспешно валишься в прорубь, ледяная вода морду жжет, аж челюсти сводит. Плывешь, держась за фал, и не видно ни хрена. Страшно жуть! Наверх смотришь, там лед не пойми какого цвета. Думаешь, голубой? Неа, реально зеленый! Дышишь, а по нему над твоей башкой пузырьки воздуха растекаются. И знаешь, чего больше всего хочется?

— Вылезти? — попробовал угадать явно увлеченный его рассказом Юрий.

— Чаю горячего из термоса! А лучше с коньяком! — громко и искренне захохотал Федор и его приятный низкий голос разлился на всю округу.

Я была напугана, но все еще жива. Бестолково заморгала глазами — кругом темнота, даже очертаний никаких не видно. Отбитая камнями попа в момент приземления удобно на чем-то расположилась. Или я уже перестала чувствовать свою пятую точку?

Попыталась пошевелить ногами и руками, конечности слушались, значит, позвоночник остался цел. Но что же тогда так хрустело?

Сверху полился свет. Задрала голову и меня ослепил фонарь Ника. Он был метрах в двух надо мной, навис над дырой, в которую я провалилась, и отчего-то молчал, только дышал как-то тяжело.

— Я жива, со мной все в порядке, не волнуйся, — подняла при этом одну ладонь, закрывая от яркого света глаза. — Руки и ноги целы, двигаться могу.

— Попробуй дотянуться, — прозвучало тихим хриплым голосом, и Ник протянул мне руку.

Согнула ноги в коленях, попыталась привстать, но тут подо мной что-то посыпалось и зазвенело. Я замерла, звон прекратился. Зашевелилась снова — зазвенело еще больше, как если бы я сидела на дырявом мешке… с монетами.

Отстегнула наконец жилет-компенсатор с грузами и баллонами, расправила спину и вздохнула с облегчением.

— Подожди минутку, — притормозила Ника, вспомнив, что на шее все еще висит камера.

Ему моя идея явно не понравилась.

— Арина, что ты задумала? Не дури, это опасно, давай руку!

Еще раз подняла на него голову, давая понять, что мое решение не обсуждается. Ник нахмурился, но ничего не сказал.

Включила камеру. Работает, моя умничка! Свет от нее не яркий, но даже этого оказалось достаточно, чтобы заснять, куда я попала.

Пещера была небольшой, примерно четыре на четыре метра и наполовину заставлена прогнившими до дыр холщовыми мешками. Точнее, когда-то это были мешки, а теперь только то, что от них осталось. С первого взгляда все это напоминало кем-то давно забытый хлам, припорошенный каменной крошкой.

Я аккуратно спустилась ниже, плавно сползая со своей горы, и снова раздался звон-перезвон. Я чувствовала, как переминаю босыми ногами холодные металлические кружочки. Медленно наклонилась, подняла один из них и поднесла к свету.

Да это же старинная монета!

— Ни-и-к, — снова задрала голову. Сердитый мужчина все также лежал на краю «второго этажа» и заглядывал в дыру, терпеливо наблюдая за мной. — Кажется, я провалилась в хранилище Скруджа Макдака.

Когда-то, когда еще был жив дедушка, а мне было не больше семи и мама сотворяла на моей голове смешные косички баранками, вплетая разноцветные ленты. В те самые времена дед иногда брал меня с собой в лес по грибы. Для меня это было настоящее соревнование, и я очень старалась что-нибудь найти. Несмотря на почтенный возраст и плохое зрение, дедушка всегда преуспевал в этом деле. Чтоб я не обижалась, он шутя говорил, что причиной тому его волшебные очки с большими линзами. Мол, когда и у тебя появятся такие, ты тоже будешь непобедима. Мы смеялись, это было нашей маленькой тайной.

А в один из таких походов я отвлеклась, отстала и заблудилась. Долго ходила кругами по лесу, пока вся в слезах абсолютно случайно не вышла на залитую солнцем поляну, где на каждом шагу росли восхитительные белые грибы. Вскоре я услышала, как дедушка зовет меня, а когда он подошел и увидел мою находку, сказал, что я нашла настоящее сокровище.

— Как же так, ведь у меня еще нет волшебных очков? — недоумевала я.

— Когда волшебство живет в твоем сердце, очки не нужны! — заверил дед.

Он обнял меня своими тяжелыми шершавыми ладонями, и мы еще долго наслаждались видом сказочной поляны. Где-то над головой на все лады щебетали птицы, а по шляпкам грибов, всюду видневшимся из зеленой травы, играя в догонялки, скакали кузнечики.