Вики тут же набрала листочков и воодушевленно принялась угощать черепах.

— Тоже мне, кормилица! Думает, что все такие же вечно голодные, как и она сама, — от души рассмеялся Артем, заражая своим смехом. Сестра сердито покосилась на него, как на душевнобольного.

— Погнали дальше, птичка, — Артем отъехал пару метров и оглянулся на черепашью ферму, — после мутной истории с Джо эти существа вызывают у меня неприятные ассоциации, не хочется ни кататься на них, ни кормить.

Я колебалась пару секунд, пока Ник не поднял Вики на руки, спасая от нашествия гигантских черепах. Глядя на то, как девушка обвивает его шею своими руками и как радостно визжит, прижимаясь к мужской груди, мне стало не по себе.

Дорога вела в расположенные неподалеку кокосовые плантации. Мы остановились в ажурной тени. Высоко над нами, качаясь на ветру, переплетались пушистые верхушки длиннющих пальм. Некоторые из них были заботливо обставлены пенечками, которые так и манили присесть, вытянуть на газон ноги. Вдалеке виднелись аккуратные белоснежные домики с красными крышами. Благодать! А на земле собранными в кучки лежали целые горы кокосов, которые сушились на тропическом солнце. Лишь бы на голову не падали, с такой-то высоты, это будет последним, что увидишь в своей жизни.

На один из пеньков я все-таки приземлилась. Артем тут же оказался рядом и непонятно откуда взявшимся раскладным ножом принялся с энтузиазмом ковырять раздобытый кокос. Через пару минут мы уже пили его содержимое.

— Вливаешь в девушку изотонический раствор? — усмехнулся подъехавший к нам Ник.

— Кокосовая вода, — гордо парировал Артем, словно нарочно прижимая меня к себе и целуя в макушку.

— Ее состав аналогичен плазме крови, это использовали еще во время Второй мировой. В случаях аварийной ситуации, когда не было физраствора, кокосовую воду вводили внутривенно.

— Может, хватит умничать? — бросил Артем, смеясь, когда мы поднимались с пеньков. Он подал мне руку, а когда поставил на ноги одним рывком неожиданно и страстно захватил мои губы. В другой ситуации о таком поцелуе можно было бы только мечтать, столько жажды, нежности и трепета. — Ты особенно вкусная с нотами кокоса, — прошептал, как только ослабил хватку, а я отстранилась ошарашенная.

Мои щеки раскраснелись, а его голубые глаза казались синими и горели диким огнем желания. Сейчас он напоминал настоящего маньяка, такого искреннего в своем счастье, что рядом с ним я ощущала себя не в своей тарелке. Артем все еще глубоко дышал, озаряя светодиодной радостью и помогая мне забраться на велосипед. Меня же не оставляла мысль, что с этим пора что-то делать и срочно.

— Лучше догоняй, зануда, — прокричал он Нику, которого вся эта картина привела в ступор.

Его мышцы были напряжены, кулаки сжаты, что при этом творилось у него в голове, мне было страшно представить. Догонять его Ник не собирался. И слава Богу! Если бы догнал, точно убил бы кокосом в состоянии аффекта. Картина живо представилась в голове и по спине толпой побежали мурашки с транспарантами: «Это все по твоей вине, Арина! Ты должна ему все рассказать».

Мы ехали рядом по одному из самых райских мест на планете, погрузившись каждый в свои мысли. Обдуваемые приятным ветерком мы с Ником напряженно молчали. Где-то позади на разные лады звенел колокольчиками смех Вики и басистый Джема, впереди сверкали педали Артема.

— Куда мы теперь?

— На самый фотографируемый пляж в мире по версии National Geographic, — устало усмехнулся Ник.

— Я не об этом, — остановилась и одной ногой встала на землю, Ник тоже притормозил. Он наконец поднял на меня свои темные потухшие глаза и мне стало жутко стыдно за все эти поцелуи с Артемом, хотя, по сути никто никому ничего не обещал, он сам не отлипал от Вики. И поговорить с ним я хотела вовсе не об этом. — Вся эта поездка по островам кажется нелепой, когда нас преследуют опасные люди. Может, стоит обратиться за помощью?

Сказала и выдохнула, на душе непонятным образом полегчало. Ник — тот, кому я могла довериться. Я не хотела делать вид, что все в порядке, когда знала, что стою на краю пропасти. А еще привыкла доверять интуиции, и она уже кричала во всю глотку, что моя жизнь катится к чертям. Ник замолчал, словно что-то взвешивал в своей голове, недовольно разглядывая приближающегося Артема. Тот наконец заметил мое отсутствие, в этот раз играть в его игры никто не захотел.

— Уже обратился, не волнуйся. К тому же, о тебе есть кому позаботиться, — сказал, как отрезал, и стартанул вперед, оставив меня одну в сильно помятых чувствах.

Вот и что это было? Может, он и не тот, за кого я его принимаю? Что, если я и не интересна ему вовсе? И вечером звал меня, чтоб объяснить все это, а я, дура, надумала себе волшебную сказку, размечталась. Хватит с тебя и одного влюбленного красавца.

Очередное сообщение от шефа с «просьбой» поторопиться, взбодрило покруче ведра ледяной воды, неожиданно вылитой на голову. Этот гад, литературно излагаясь мудрыми фразами великих людей, обещал поотрывать напарникам яйца, если к завтрашнему дню они не доставят девку на его яхту.

Хорошее настроение в момент испарилось, а у Бонда задергался глаз, отчего он снова напялил очки, желая скрыть свою уязвимость.

Яхта объекта стояла в порту, но на ней, судя по всему, никого не было. Богатые детишки ушли гулять по острову. Федя смекнул про аренду великов и встряхнул заторможенного старичка в прокате. Тот сдал компашку с потрохами, уж больно ему понравилась их собака, так и запомнил. Открыл журнал, показал запись и пояснил: «Полчаса, как уехали кататься по острову в направлении парка».

Им тоже рекомендовали сесть на велосипеды и Бонд, согласившись, уже достал из заднего кармана пару купюр. Юра молча наблюдал за происходящим. Ему было стыдно признаться, что ездить на велосипеде он не умеет. Обычно у людей это вызывает смех и недоумение. Мол, как же так? Что может быть проще?

А вот так. Велика у него в детстве никогда не было, да и друзей, которые могли бы научить на нем кататься, тоже, как, впрочем, и самого детства. А дальше, во взрослой жизни, уже и потребностей таких не было. Управление автомобилем он освоил легко, а позднее, когда приспичило, и вертолетом. Сухой бы и с подводной лодкой справился, но так со сложной техникой ему всегда легче. Где есть система, логика, электроника — там для него все понятно. А здесь, железо и два колеса, ни проводов тебе, ни схем, ни дисплея, ни кнопок — привет из прошлого.

Ладони вспотели и стали холодными, несмотря на жару. Бонд уже оформил прокат и вывез двух железных коней. На его лице сияла предвкушающая улыбка. Он вручил в ледяные руки Юрия двухколесного друга и, закинув ногу на свой, даже издал какой-то ликующий звук. Через секунду Бонд уже набирал скорость по дорожке вдоль берега.

«Раз он так радуется, должно быть, и у меня получится, может, и пронесет», — утешал себя мыслью Сухой.

Отошел подальше от любопытного дедка в прокате, где возле дороги начинались раскидистые кусты, чтобы в случае чего над ним не ржал весь пляж, и попытался сесть в седло, поставив одну ногу на педаль.

Ну что, поехали?!

Нога оторвалась от дороги, нащупала педаль, колеса закрутились быстрее. Первые три метра он действительно проехал и, казалось, что у него получается и нет здесь ничего сложного. Даже на мгновение снова ощутил себя ребенком. Ветер в лицо, неподдельное чувство свободы и полета, но все это было недолгим. Юра и сам не понял, как улетел в те самые кусты.

— Сухой, ты че там делаешь? Заметил объект? — бросив велик, Бонд одним рывком залез к нему в самую зелень веток, озираясь по сторонам, прислушиваясь и профессионально сканируя прохожих.

Когда до него дошло, что причина не в этом, он внимательно всмотрелся в лицо напарника, прошелся взглядом по разодранному колену и даже не заржал по привычке, за что Юра был ему особенно благодарен.