Юрий Владимирович долго сомневался, нужен ли этот закон и не станет ли он аккумулятором вооружённых формирований, в последствие свергнувших власть. Но я в очередной раз объяснил ему, что власть свергнут не снизу, а сверху, а частный бизнес охранять надо уже сейчас.

— Поубивают же друг друга, — пытался возразить генеральный секретарь.

— Ну и поубиваем, и что? Дураков у нас много. Да и не нужны дураки обществу, — отвечал я.

Так что к моменту приступления Ирины Григорьевны к исполнению обязанностей, вооружённая охрана у неё уже имелась. Поэтому эксцессов мы избежали, но заявки в письменном виде сыпались, как из рога изобилия. С регистрацией входящего, ага. Всё, как положенно. Поступали коллективные заявки от предприятий. Представляете себе заявку от Владивостокской базы тралового флота на пятистах с чем-то страницах. Там тысяч двадцать было членов коллектива. А Дальморепродукт? Турниф? Другие предприятия. Да почти каждый из семиста тысяч жителей Владивостока возжелал себе личный автомобиль, тем более, если он продавался с рассрочкой выплаты стоимости на срок десять лет.

«Delica» продавалась у нас по пять тысяч рублей. По таким ссудными условиям покупатель ежемесячно обязывался платить в магазин по сорок два рубля в месяц. Много, конечно, но если ты фермер или имеешь другое хозяйство, то полноприводная «Delica со всеми блокировками — не заменимый транспорт. Чуть меньше стоил микрогрузовичок и седан. Пятидверный внедорожник стоил восемь тысяч рублей, люксовый 'Debonair Executive SE» — двенадцать.

Что интересно на люксовую модель пришло сразу чуть больше пятисот заявок.

Мы сформировали очередь и стали гнать продукцию. К моему стыду на местный контингент я не рассчитывал. Договорились с Северными Корейцами. Я бы пригласил тайваньцев или малайцев, но Юрий Владимирович пограничную зону с Владивостока не снимал. База Тихоокеанского флота, как же! Ну и в двухтысячных тоже во Владивостоке была база флота. Правда, уже попиленного флота и порезанного раза в четыре-пять. Но ведь база! И техника с GPS подвинулась. И ничего. А тогда было «чего»?

Понятно, что не единым Владивостоком жива была База Флота. Ещё имелась бухта Чажма с атомными лодками, и другие «чудеса света». Но… По моему, Владивосток надо было открывать. И ловить на живца шпионов.

Восемьдесят четвёртый год мы «тренировались на кошках», а в восемьдесят пятом мы в месяц собрали сто двадцать машин. Место для сборочного цеха было удобно тем, что контейнера с деталями машин приходили морем и разгружались на территорию завода.

Очередь двинулась и стало как-то веселее и просматривались чёткие перспективы. Тем более, что и цеха по сборке бытовой техники не простаивали. Начали продаваться холодильники и стиральные машины. Кондиционеры тоже были расписаны на три года вперёд. В Приморском городе Уссурийске выпускались холодильники «Океан». И у нас дома, помнится, стоял такой холодильник, проработавший очень долго. Но мы выпускаль трёхкамерные холодильники. Да и стиральные машины «Автомат» были понадёжнее «Вятки».

На заводе «Радиоприбор» в одном цеху и, впрямь сделали только косметический ремонт стен, отремонтировали и улучшили вентиляцию, освещение и отладили три конвейера. В нём из Тайваньских комплектующих, стали собирать мобильные телефоны, игры, компьютеры, усилители, акустику и магнитофоны. Тут же открыли магазин «Радиотовары», где работали продавщицы Ирины Григорьевны.

Да-а-а… Эти два года у меня были такими насыщенными, что я не помнил одного дня, чтобы я спокойно сидел. Ну… Если, ха-ха, я был не в облике Делаваля или Сомерсета. Тогда я оттягивался по полной. Особенно на Тайване… Когда проходил фестиваль серфингистов. Но это был один месяц в году — июль. Имел же я право на законный отпуск? Да и участвовать в объявлении победителей и победительниц соревнований. О-о-о, е!

Откровенно говоря, и к моему удивлению, я сам «подсел» на сёрфинг, но не простой, а на доску с парусом. Без паруса мне тоже нравилось кататься, но с крылом скорость была сумасшедшей и прыжки с волны получались фантастическими. Да и ветер без волн бывает, и волны без ветра, а кататься по морю хотелось.

Тут у нас во Владивостоке ещё никто не катался по волнам на досках. Я привёз с Тайваня пару досок, как образцы. Их распилили вдоль и поперёк и в сборочном судостроительном цеху, где налаживали оборудование для строительства корпусов яхт, сделали наш собственный прототип.

В своё время я был далёк от этого вида спорта по причине того, что он зародился в России в двухтысячных годах и не в России, а где-то в тёплых морях за границей. Несколько российских ребят научились кататься на волнах и привезли свой энтузиазм во Владивосток. Да, именно во Владивостоке появился Российский сёрфинг, хотя, рассказывали про какого-то чудака, который в Крыму катался и в шестидесятых годах. Но высоты волн в бухте «Патрокл», всё-же, не хватало, и первый чемпионат России энтузиасты провели в Доминикане в две тысячи девятом году, Бали и Португалии.

Так, вот…Далёк я был, в своё время от катания на сёрфе по старости лет, а вот сейчас загорелся, воодушевленный возможностями молодого тела. Научили меня ребята кататься на свою беду, так я едва первый приз не забрал, но вовремя определился, сказав, что кручусь на волнах вне конкурса.

Сёрф на моей верфи строили с учётом возможности использовать его вместо доски для САПа, то есть повышенной водоизмещённости. Технологии такие же, а эффект тройной: можно поставить парус, использовать вместо движущей силы волны или весло. В парусном цехе наладили пошив спасательных жилетов с пенополистирольными вставками. Надо же было куда-то девать обрезки? Вот…

Так с года восемьдесят пятого на бухте Шамора уже работал прокат разных досок и несколько инструкторов. Мы просто ставили несколько сорокафутовых контейнеров на лето, а осенью их убирали. Другие ребята катали желающих на параплане, прикреплённых буксиром. Третьи обучали нырянию с аквалангом.

Началось всё с того, что я предложил Рамзину обучать и тренировать наших бойцов не на Русском острове, на базе спецназа ТОФ в бухте Халулай, а на Шаморе примерно с мая месяца. Там был свой небольшой аэродром, и можно было отрабатывать прыжки с парашютом и парапланом. Потом я показал подъём в воздух на буксире, используя катер. Рамзину понравилось море тем, что в него относительно не больно было падать при неудачном старте, и можно было отрабатывать с бойцами почти весь арсенал навыков спецназа.

На «покатушки», как обозвал тренировки Рамзин, собирались смотреть любопытствующие. Кто-то просился попробовать. Некоторых мы начинали обучать кроткой теории, а потом допускать к полётам. Кто-то так увлекался «покатушками», что вступал в ряды доблестной милиции. Так, например, случилось со служащими спортивной роты ТОФ, попытавшимися на мне потренироваться.

Постепенно наши инструкторы приобрели не только специальные навыки, но и навыки общения с отдыхающими гражданами, так как тренировки мы сместили с мая — чего морозить причиндалы — на июнь-июль-август-сентябрь, замаскировав свою деятельность под кооператив.

Наша группа превратилась в отряд милиции особого назначения, сотрудники которого привлекались к патрулированию города для обеспечения правопорядка, при задержании опасных преступников. Специальный отряд быстрого реагирования, состоявший из «лучших из лучших», отрабатывал задачи совместно с группой «Альфа» Комитета Государственной Безопасности и, порой, выезжал в командировки в Афганистан.

Но я не очень много времени уделял отряду Рамзина. Он и его инструкторы сами прекрасно справлялись с задачами. А я был, всего лишь, прикомандированным «московским специалистом», и занимался «своими» делами, коих, как видите, было по самые гланды.

К восемьдесят пятому году во Владивостоке секций карате было столько, что ткни пальцем на улице в прохожего и попадёшь в каратиста. В этом времени карате, по моей просьбе, не запретили. Хотя многие советовали «генсеку», но Юрий Владимирович самолично наложил на эту тему свою длань. Аки Юрий Долгорукий. Ха-ха…