Куратор замолчал, глядя на набычившегося первого секретаря.

— Ты, действительно, пока не понимаешь, какое тебе счастье привалило в виде этого парня. Твой край станет вторым, после Москвы, производителем микропроцессоров на которых станут работать твои заводы. Я уеду, а ты пригласи Евгения для «поговорить». И разработайте план инновационных инвестиций. Или как там правильно? И сроку тебе до середины восемьдесят четвёртого. Не поймёшь, как тебе повезло, точно поедешь в Чехословакию. Да! А эти планы, чтобы в течение недели были приняты в горсовете.

— Я всё равно обязан уведомить куратора, — буркнул первый секретарь крайкома.

— Он уже в курсе и ждёт твоего звонка. Звони сейчас при мне.

Через неделю территория Дальзавода от второго дока до железнодорожного моста и от площади Луговой до реки Объяснения перешла в аренду совместному Советско-Французскому предприятию. Францию представлял Фонд Делаваля. В общей сложности фонду отошло двенадцать гектаров земли, во втором, так сказать, центре города. Владивосток растянут вокруг побережья Амурского залива, бухты Золотой рог и бухты Тихая. Площадь Луговая соединяет дорогами три из пяти районов города: Первомайский, Ленинский и Первореченский. Через Ленинский можно было попасть во Фрунзенский, а через Первореченский — в Советский район. Вот такая у нас простая городская планировка. Если взорвать бомбу на площади Луговой, городу кирдык. Эхэ-хэ… Это было раньше в двухтысячных годах имелись мосты, развязки и объездные магистрали. Да-а-а…

Я знал, почему развалился первый док. Первопоселенцы называли это место — гнилой угол. Почему? Да, потому, что тут вытекало, стекало с сопок множество речушек и ручьев и сия низина попросту была огромным болотом. В конце концов низину засыпали, а основную речку Объяснение' заключили в бетонное русло. Однако… Ха-ха… Водичка дырочку найдёт, как говорится. Вот она и нашла дырочки в плохо подготовленном бетоне.

Я не собирался восстанавливать сухой док, так как пока не планировал строить большие корабли. Мне в Японии строили небольшой плавучий док до пяти тысяч тонн грузоподъёмности, длиной сто двадцать, шириной тридцать пять метров и погружной осадкой до двенадцати метров. В него можно будет загнать два средних траулера рыболова длиной по сорок пять метров. Ну, или одну «Варшавянку» дляной восемьдесят восемь метров. Хе-хе…

Я собирался расчистить остатки сухого дока, укрепить стены бетонными блоками и провести дноуглубительные работы. Длина дока была сто девяносто пять метров, вот эти метры я и собирался использовать, поставив сюда плавучий док. Но это всё в перспективе. Сейчас же я ждал представителей компании Мицубиси. Они хотели сделать оценку земельного участка и документов по землеотводу. После этого мы с Мицубиси создавали совместное предприятие и приступали к возведению цехов крупно-детальной сборки автомобилей, на восемьдесят процентов предназначенных для продажи во Франции.

Японцы не хотели продавать свои автомобили СССР. Вернее, хотели, но им не разрешали Американцы. И мы придумали такую схему. Они продают Французской фирме «Делаваль», а французская фирма «Делаваль» продаёт машины в СССР. Причём, машины даже не пересекают границу. Но и во Францию автомашины Мицубиси я продавать собирался.

Почему я выбрал именно Мицубиси? Концерн выпускал разнообразную продукцию, от автомобильной техники, до стиральных машин, телевизоров, кондиционеров и теплоходов и был готов расширять производство и главное рынки сбыта.

Только в девяносто первом году Мицубиси построила завод NedCar, как совместное предприятие с Вольво. В две тысячи первом Мицубиси выкупила своих партнёров и стала единственным владельцем. В девяносто девятом году компания выпускала автомашины вместе с Рено и рядом других Европейских заводов. Однако в России начала девяностых продажи Мицубиси были минимальны. Например, в девяносто первом компания продала лишь пятьдесят новых автомобилей, а в две тысячи шестом — пятьдесят семь тысяч двести. То есть я точно знал, что Мицубиси хотели продавать машины не только в Европе, но и в СССР. И знал ещё точнее, что в восьмидесятые годы деньцнаки у советских граждан имелись в огромных количествах. Пока их не ограбило правительство Ельцина.

Они мне и строили плавучий док.

[1] Шелупонь или шелупень — мелкие преступники, сброд (жаргон).

Производство микрочипов мне приносило громадные доходы, а Британии приличные поступления в казну, поэтому я не продавал лицензии. Появилось много аналогов, но бренд процессоров и персональных компьютеров «Рэйнбоу» лидировал в продажах как профессионального, так и домашнего компьютерного оборудования. «Рэйнбоу» захватила широкий сегмент рынка не только компьютеров, но и игровых приставок, «карманных» игр и калькуляторов. Мы были первыми в реализации известных мне идей, закреплённых лицензиями в США и Великобритании, а значит и в изготовлении, и в продаже.

Основные производства всей линейки товаров «Рэйнбоу» были налажены в Тайване после запуска завода по производству чипов. Трудовые ресурсы здесь были объёмные, а трудящиеся массы покладистее, терпимее, исполнительнее и аккуратнее.

С правительством Китайской республики Тайланд мы нашли взаимопонимание, и я, как Джон Сомерсет, получил вид на жительство и построил себе небольшой отель на берегу залива Ханимун Бэй, отличавшегося неплохими волнами и обилием серфингистов. Они как бабочки на огонь слетались со всего мира на организованный моей Тайской командой молодёжный фестиваль. Идею фестиваля поддержало правительство Тайваня, и мне даже ничего не надо было делать, только дать денег, согласовать проект гостиницы на тысячу мест, которую возвели за три месяца, и план мероприятий фестиваля, разрекламированный в нескольких мировых молодёжных изданиях, посвящённых сёрфингу. Пришлось учредить небольшой призовой фонд для участников соревнований и карнавала.

За три года фестиваль сёрфинга стал традицией, и тысячеместной гостиницы стало не хватать уже на третий сезон. Пришлось расселять прибывших гостей в палаточном городке. Тенденцию роста спроса мы отметили сразу, и в тот же год поставили ещё две гостиницы, одну гостиницу такую же, как первая, эконом класса, а для третьей проект выбрали чуть круче. Гостиница получилась с випномерами и бассейном. Её поставили на взгорке, и прямо из бассейна можно было наблюдать за пируэтами мастеров морской доски, или просто видом на покрытый волнами залив.

Кроме автомобильных сборочных цехов, на бывшей территории «Дальзавода» к концу восемьдесят третьего года стояло ещё три сборочных цеха: по сборке холодильников, кондиционеров и стиральных машин. А в марте восемьдесят четвёртого мы выставили на выставку-продажу первый десяток микроавтобусов «Delica», пять малолитражных автомобилей «Mitsubishi Tredia», три внедорожника «Pajero»,

На наших проспектах красовались и другие модели, например: «Mitsubishi Chariot», микрогрузовик «Mitsubishi L200 Express» и автомобиль люксового класса «Mitsubishi Debonair Executive SE», обводами корпуса чем-то похожий на правительственную «Чайку».

Слухи о том, что во Владивостоке начали собирать японские автомобили, прокатился по стране и привёл к наплыву желающих купить. Ирина Григорьевна, с декабря восемьдесят третьего года занявшая директорский пост в нашем совместном предприятии, попала под пресс высокопоставленных имен. На бывшую территорию «Дальзавода» попасть было сложно, так как периметр продолжали охранять бдительные стрелки Вневедомственной Охраны. Но Ирину Григорьевну «ловили» по дороге домой и возле подъезда.

Закон о кооперации не разрешал охранную деятельность, но в восемьдесят четвёртом вышел, инициированный мной Закон СССР от 11.03.84 N 2487-I «О частной детективной и охранной деятельности в СССР». Мы с Рамзиным знали о выходе закона, ждали его, были полностью готовы и стали первым в стране Частным Охранным Предприятием'