Студент — движитель торговли и прогресса. Особенно, если ему ставить адекватные задачи и нормально платить. А жадничать мне резона не было. Мне нужны были грамотные и, главное, надёжные, кадры.

— И память у тебя, точно, как у компьютера. Вот сколько, например, будет, если триста сорок пять умножить на шестьсот сорок шесть?

— Э-э-э, — сказал я и к своему ужасу понял, что знаю ответ. Не считаю, а именно, знаю.

По моим глазам и лицу Юрий Владимирович понял, что я знаю ответ и задумчиво произнёс со вздохом:

— Вот-вот…

А я понял, что говорить, что не знаю ответ, будет глупо.

— А ты не хочешь отдаться нашим учёным.

— Да, не девушка я, чтобы отдаваться, — вспылил я. — Ну, зачем вы снова и снова поднимаете этот вопрос?

— Да, ладно, чего ты? Не хочешь, не надо. И самому не интересно?

— Не интересно! — буркнул я.

— Потому, что страшно? — спросил Андропов тихим голосом.

Я подумал-подумал, пожал плечами, скривился и кивнул.

— Это, как не хотеть узнавать, что ты неизлечимо болен, — сказал я.

— Ну, почему, вдруг, болен. Тут, скорее всего, несколько иное.

Юрий Владимирович сделал паузу и внимательно сквозь стёкла очков посмотрел мне в глаза.

— Твой отец занимался э-э-э, внеземными технологиями. Ты слышал, наверное, что под Приморским Дальнегорском в семидесятом году разбился НЛО?

— Слышал, но разве это правда?

— Кто знает? — пожал плечами генеральный секретарь. — Никто не видел, ни обломков, ни пришельцев. Только несколько человек, посланных, чтобы обследовать место предполагаемого, э-э-э, крушения, потом стали проявлять странные способности. Быстро и точно считать, например. Вспоминать какие-то события, которые раньше не переживали. Необычные способности… Вот и ты…

— Мне тогда было десять лет и отец уже с нами не жил, — сказал я.

— Жить не жил, но с тобой встречался.

— Вы думаете, он заразил меня? — усмехнулся я, так как знал, что это не так.

— Заразил, не заразил, но результат на лицо, как говорится.

— А где мой отец, Юрий Владимирович? Он живой хоть? Мать считает, что его спрятали в каком-то НИИ.

Андропов вздохнул.

— Он исчез при невыясненных обстоятельствах.

— Его убили?

— Нет, — Андропов покрутил головой. — Вернее, я не знаю. Они все куда-то исчезли. Все те, кто, э-э-э, облучился.

— Облучился?

— Так говорят те, кто их обследовал. У них имелся какой-то фон. Радиация, но не опасная. Вернее, радиоволны от них какие-то шли. Или радиосигналы…

— Но меня ведь проверяли?

— Проверяли, — согласился генсек. — И не раз, и не два. Ничего не обнаружили.

— Ну, вот, — облегчённо вздохнул я.

— Что вот? Ты же сам говоришь, что «по делам узнаешь их».

Я нахмурился.

— «Их» — это вы про меня?

— Нет, конечно. Это я про «них». Но факт остаётся фактом. Как-то ты «подцепил» от своего отца, э-э-э, радиацию.

— Он, что, тоже будущее видел?

— Он об этом не говорил. Да и не виделись мы с ним. Но вели себя он и его коллеги странно. Так в отчётах написано. А потом пропали. Из закрытого помещения пропали.

— Так не бывает, — покрутил головой я. — В материальном мире не бывает. Кто-то вывел, значит.

— В материальном мире не бывает, — грустно согласился генсек, — но факт остаётся фактом. Комиссия не выявила. Ладно. Закончили об этом. С мостами всё не так просто, но постановление Совмина у тебя будет где-то к июню. Готовься.

— Всегда готов!

— Молодец. Сколько времени отводишь на строительство?

— Года три.

— На оба моста?

— Одновременно начнём строить. С землями как?

Андропов скривился.

— Минобороны рогами в землю упёрлось. Секретные объекты там у них… Съездить, самому посмотреть, что ли?

— Приезжайте, Юрий Владимирович. На акул порыбачим.

— Не люблю я рыбалку. Да и море не особо жалую. Хотя… Песчаный пляж, солнце, и море без волн я люблю.

— Вот на Русском острове, как раз такие места найти можно. Может, тогда воздержимся от строительства моста через Босфор Восточный? Там, действительно, будет сложно строить. Течение, глубины, скальные породы рыхлые…

— Сдрейфил уже? — усмехнулся Андропов.

— Вот ещё! — хмыкнул я. — Тайцы опытные специалисты. Они в Малайзии мосты строили, а там такие приливы-отливы… Да и технологии в проекте хорошо прописаны. Наши технологии, кстати.

— Хм! Наши! Наши, да не наши! Какого века технологии? Нет пока таких. Я узнавал у тех, кто это придумал. Нет ещё этих людей и думать пока не кому. Да-а-а… Трудно мне с тобой, Евгений. И без тебя бы ничего не было. Дилемма.

— Да, какая дилемма, Юрий Владимирович. Я же, как мышь, тихо сижу под веником. Сижу и делаю свои дела.

— Ломакин снова приезжал. Что ты с ним не можешь найти общего языка? Жалуется, что ты партсобрания не посещаешь. Не занимаешься партийной работой.

— Кхм! Я, вообще-то, вроде, как, гхм, прикомандированный милиционер. Я в Москве стою на партучёте.

— Во-от об этом и речь. Прописан во Владивостоке, а стоишь на учёте в Москве. Не порядок. Давай мы тебя в УВД края переведём?

— Тогда уж лучше сразу расстреляйте. Они же меня заклюют. В наряды ходить заставят. Уволюсь я, наверное. Трудно на трёх стульях сидеть.

— Ты хоть до минимальной пенсии дослужи, — хмыкнул Андропов. — Два года потерпи. Хорошо! Выведем мы тебя из под милицейской крыши. Но документ прикрытия оставим прежний. Отстанут от тебя краевики. Что хоть ты ощущаешь?

— В смысле? — удивился я.

— У себя внутри, что-то чувствуешь необычное?

— Да, ни хрена! — искренне соврал я. — Ощущений посторонний нет. Сердце стучит ровно. В ушах не звенит. Перед глазами «мушки» не летают.

— Сознание больше не терял, как в Англии?

Я вздохнул и мотнул головой.

— Не-е-е… Не терял. Не знаю, что это было тогда.

— Хорошо. Оставим неприятную тему. Вернёмся к твоим успехам. Ладно у тебя со свинарниками получается. Запустил, говоришь, вместе с перерабатывающим дерьмо комплексом? Так ты сказал? Дерьмокомплекс? Смотри, как бы в народ это слово не ушло.

— Самому понравилось, — усмехнулся я и махнул рукой. — Пусть уходит. Главное — результат. Если будет дерьмовый, то что, уж пенять?

— Когда свинское поголовье завезёшь? — усмехнулся Андропов.

— Э-э-э… Да, вот. Закупили уже и из Канады везут. Породы очень ценные: Йоркшир, Дюрок и Ландрас. Датских свиней в нашей Курской области в аренду взяли. Хе-хе… Кроме этого, вьетнамские вислобрюхие свиньи уже проходят адаптацию к суровым местным природным условиям, и уже в значительной мере повысили продуктивность местного поголовья. Хе-хе…

Андропов покачал из стороны в сторону головой.

— Ты и в свиноводстве разбираешься…

— Это не я, — вздохнул я, и понял, что сказал лишнее. — Вернее… Э-э-э… В голове у меня знания. Вот я и пользуюсь. Это, — как знать, как автомат Калашникова разбирать. Или швейную машинку починить. Просто, э-э-э, знаешь и всё.

— Ты шьёшь, что ли?

— Мать шьёт, а я ей машинку настраиваю.

— Хорошо тебе, — сказал Юрий Владимирович и вздохнул. — А тут, как слепой. Нихрена не знаешь, куда идти.

— Да, правильно вы идёте, Юрий Владимирович. Правильно уже то, что вы статью в конституции не убрали о партии, как руководящей и направляющей силе советского общества[1]. Вот тогда бы, точно страна бы погрязла в куче партий и в их партийной борьбе. Разговоры разговаривать нам только дай. Хлебом не корми… А хлеба бы и не стало, хе-хе.

— А до сих пор есть мнение у некоторых, вроде бы нормальных, товарищей, убрать эту статью о руководящей роли партии… Да и Сталин был против…

— Юрий Владимирович… Сталин спорил с Зиновьевым о подмене понятия диктатуры пролетариата — партийной диктатурой. А Хрущёв вообще отменил диктатуру пролетариата. Ведь он что, нехороший человек сказал, а вы поддержали:

«В проекте Программы партии поставлен и решен новый важнейший вопрос теории и практики коммунизма — о перерастании государства диктатуры рабочего класса в общенародное государство, о характере и задачах этого государства и о его судьбах при коммунизме. Общенародное государство — это новый этап в развитии социалистического государства, важнейшая веха на пути перерастания социалистической государственности в коммунистическое общественное самоуправление».