В которой мы с Рубари получаем заказ, надеемся на папиры, а потом понимаем, что нам капец

— Как ты вообще мог нас на это подписать? — хмуро спросил я, остановившись посреди улицы, а Рубари виновато развёл руками, благоухая перегаром.

— Ну так… Был пьян, — ответил он, а мне только и оставалось, что тяжело вздохнуть и выдать ему флягу.

Механик присосался к ней и долго глотал, пока не вошёл в чуть более пьяное состояние.

— Значит, дело было так… — виновато пояснил он под моим осуждающим взглядом. — Дядя Фабило, он же мне седьмая вода на киселе, но отец с ним дружил… Я его всё донимал-донимал нашей проблемой, а он всё отмахивался-отмахивался. А тут сам предложил посидеть, поговорить, в том числе и о нашей проблеме. Ну так я к тебе, отпросился… Мы пошли с ним в его кабак, слово за слово — так вот посидели…

Да, Рубари может не заикаться. Но для этого ему надо накидаться… Не в зюзю, а чтоб слегка веселее стало, чтобы лёгкий шум в голове… Я, каюсь, этого всего не знал и держал его на сухом пайке. И к чести этого человека — он честно держался. Но получив официальное разрешение выпить с родичем — набрался так, что в ангар, где стоял наш дирижабль, вползал, думая, что он тихий и беззвучный (только очень вонючий) хамелеон или змей…

Утром я узнал, что от нашего имени он принял заказ у своего дяди Фабило. Точнее, тот передал нам старый заказ от мэрии города, который сам выполнить не мог, поскольку не нашёл надёжного исполнителя. Сроки заказа поджимали, неустойку он платить не хотел, и вот тут-то ему и подвернулись мы с нашим отремонтированным и доведённым до ума дирижаблем.

Да ещё и оплата, которую он обещал, была просто фантастической… Если всё сделаем — а по уверениям Фабило, всех дел там на несколько дней — мы получим полста тысяч единиц пневмы. В довесок он обещал договориться с одним чиновником и выправить нам папиры. Мне, Рубари и даже Нанне. Куда ни кинь — всюду выгода сплошная. Но только если не знать Фабило…

А я Фабило уже успел узнать, причём со стороны его теневой деятельности. Дело в том, что Фабило был контрабандистом. Именно он обеспечил нас новыми временными документами, он помог снять ангар и причал — и даже поспособствовал покупке материалов по бросовой цене. Вот только каждый раз его помощь оборачивалась целой кучей проблем. И это, надо заметить, когда платили мы. А в этот раз платить будут нам, и он со своей стороны вроде бы оплаты не требовал… Во всяком случае, сразу.

Да любой, как мне кажется, смекнул бы, что к чему. Цепочка проблем, потенциально связанных с этим заказом, терялась за линией горизонта. И даже Рубари бы смекнул, что дело дрянь. Вот только к моменту приёма заказа он уже еле ворочал всем, кроме языка — зато этот орган в тот момент пребывал на пике своей формы.

— …А я ему и говорю: да как ты Фанта-то впишешь? А он говорит: так у меня все данные есть, и копия его подписи… Ну вот так и подписал!.. — Рубари покаянно развёл руками. — Там и но-о-о-о… Н-т-р-ус был, всё з-в-рил.

Действие волшебной фляжки закончилось. Если бы я давал ему по фляжке в день, он, наверно, мог бы выдавать целые простыни речей. Однако сейчас новой порции алкоголя хватило всего на десять минут объяснений. Но главное я уловил: меня подписали без меня, а вполне себе аккредитованный нотариус всё заверил. Нотариус — это Ланго, и он — та скотина, которая работает на Фабило. Если предложить хорошую сумму, то он заверит даже собственную смерть.

И всё это было вывалено на меня уже сегодня утром, как только я добудился механика. Такая вот чудесная история… Впрочем, было бы странно, если бы в моей жизни всё шло гладко и мирно. А ведь именно так всё и шло всю весну и половину лета!

Покинув негостеприимные места, мы спокойно, в обход прямых путей, почти полтора месяца двигались в центр обитаемых земель. Туда, где шумят многолюдные скалы, где тёплое солнце даже на скале обеспечивает настоящую жару, где можно скрыться в толпе и остаться незамеченным. А ещё туда, где по уверениям Рубари, у него был родственник. Да-да, тот самый дядя Фабило…

И пусть с ним много проблем, но всё же он нам существенно помог. Свёл Тараки с одним чиновником из местного банка, который помог ей устроиться на работу. Выправил временные документы мне, Рубари и Нанне — что, к её несказанному счастью, позволило девочке жить с сестрой. Помог нам с ремонтом дирижабля. Даже навёл на пару совсем небольших заказов, когда наши запасы пневмы начали таять. Хорошо, блин, всё было…

Но я ждал беды со дня на день, и она пришла. Кто бы мог подумать, что придёт она из-за невинного приглашения на родственные посиделки, в которых каким-то случайным образом приняли участие: писец, подделавший мою подпись в договоре на передачу контракта, нотариус, заверивший подделку, и даже график из мэрии, всё дополнивший городской визой. Копию этого документа я и обнаружил на столе в ангаре, где болтался наш дирижабль…

— Поздравляю, это наш первый крупный заказ… — хмуро заметил я Рубари.

— Да, — грустно кивнул тот и покосился на флягу, но та была совсем пуста.

— Дай догадаюсь, — заметил я. — Если мы профукаем работу, то неустойку платить именно нам, да?

— Да…

— А если выполним работу, нам ещё надо будет что-то оплатить Фабило?

— Да…

— А залог, который упоминался в договоре на передачу контракта — это наш дирижабль? — подвёл я итог всей серии блестящих догадок.

— Да…

Я боялся и ждал этого ответа.

— Ну всё, нам конец… — я развёл руками, а Рубари активно и виновато закивал.

Вот только заднюю было давать поздновато… И возмущаться обманом тоже было поздно: кто мы, а кто на этой скале Фабило? Мне кажется, что любой поймёт, на чьей стороне в данной ситуации будет местное кривосудие (отнюдь не на нашей). Оставалось только выпрыгнуть из кожи вон, но выполнить заказ, не подставив самих себя, Нанну и Тараки…

Я огляделся и понял, что мы с Рубари начинаем привлекать внимание прохожих, после чего махнул рукой и двинулся дальше. Несмотря на выданные нам документы, любая глубокая проверка их подлинности установит, что мы неблагонадёжные мошенники — и совсем не те, за кого себя выдаём. В лучшем случае, тогда нас выкинут со скалы (вместе с дирижаблем), а в худшем — вполне гуманно казнят (отобрав дирижабль). К этому времени я, конечно, подстраховался, привязываясь на всех скалах, где нам довелось побывать, но и там я тоже, надо сказать, оставался бы нелегалом…

В этом мире остро не хватало поговорки про медленные божьи мельницы. Вроде как тебя никто не преследовал, вроде бы и документы не спрашивали на каждом шагу. Можно было прожить с временной бумажкой и сотню лет… Но рано или поздно то, что ты человек без личности и папира, вскроется — и вот тогда ты сполна получишь то, от чего долго бегал.

Так что внимания я лишний раз старался не привлекать — и вообще на скалу выбирался по исключительным поводам. За лето я отпустил бороду и стриг её под эспаньолку, а волосы тоже отрастил и стянул в хвост. Хвост, правда, пока что выходил куцым, как у зайца, но это как раз проблема временная — вообще при хорошем питании волосы имеют свойство быстро расти.

Скала, где мы находились, называлась Саливари. Впрочем, мне было глубоко наплевать на её название. Она могла называться хоть Куличками, хоть Тридесятой — я всё равно не собирался на ней долго жить. И если бы не отсутствие папира и какое-никакое заступничество Фабило, я бы уже летел отсюда на всех парах, потому что делать здесь было абсолютно нечего…

У Саливари была странная судьба. Когда-то через неё проходили караваны дирижаблей, уходя на север, и городок на скале активно рос, как большой торговый центр. Однако около двух веков назад группа поселенцев начала обживать неподалёку неудобное, но весьма просторное плато Тиаран. За десять лет стены плато были скошены так, что туда перестали наведываться чудовища, а большое количество земли обеспечило просто взрывной рост поселения. И сто лет назад Саливари оказался на обочине истории, торговых путей и производства…