— Кесан, а есть какие-нибудь последовательности, которые позволяют обнаружить человека и об этом просигнализировать? — спросил я у жреца.

— Есть какие-то… — ответил жрец. — Но обычно они такие сложные и дорогие, что легче стражника нанять. Думаешь, здесь где-то есть такие же?

— Думаю. Может, взять пневмовидец и попробовать их найти?

— Сначала нам неплохо было бы вернуться… — опасливо выглядывая в окно, заметил жрец. — Попробуем по своим следам?

Шорох за спиной заставил нас обернуться… На пороге комнаты застыл невысокий автоматон, который не скрипел, в отличие от своего предшественника — а ещё сумел как-то забраться на второй этаж. Мы молча взирали на него, а он — на нас своим единственным глазом.

— Не шевелись! — шепнул я Кесану, памятуя, что местная техника реагирует на движение.

Однако даже небольшого движения губ оказалось достаточно. Автоматон дёрнулся, выпуская наружу изогнутую трубку, из которой ударил яркий красный луч…

Я уже успел навоображать себе лазеры и прочую фантастическую технику, но луч просто бил в окно — а в круге красного света, который был ясно виден даже днём, отчётливо отображался некий знак. А спустя несколько секунд над нашими головами раздался грохот рушащейся крыши, в которую попал какой-то крупный снаряд…

— Бежим! — я первым подскочил к выходу, на ходу откидывая металлическое чудо второй терранской цивилизации, и со всех ног кинулся к лестнице.

Прямо передо мной что-то очень крупное влетело в стену, поднимая облако каменной пыли. Из двери комнаты выкатились камни от разрушенной стены. Нас не видели — били вслепую и, скорее всего, по наводке луча автоматона. Система обороны Города Молний не собиралась прощать вторжения на свою территорию. Не имея конкретной цели, орудия обрабатывали целый участок, безжалостно круша окрестные дома.

На улицу мы с Кесаном вылетели прямо под носом очередного робота-слуги, который немедленно навёлся на стену здания, заметную с бастиона, и спроецировал туда нужный знак. Видимо, корректировал огонь. Вскрикнул удивлённо жрец, когда по его щиту прилетели первые снаряды. Мы заскочили в тот самый длинный дом, спасаясь от обстрела, пробежали до кабинета со статуэткой — и стремглав выскочили на улицу.

А там нас уже поджидал совсем даже не слуга — а настоящий, мать его, боевой автоматон!.. С небольшими орудием и стеклянными глазками по всей окружности бочкообразного тела…

— Берегись! — Кесан успел подставить щиты между нами, но бил автоматон вовсе не тем, от чего жрец планировал защищаться.

Только чудом и он, и я увернулись от ледяной глыбы, которая сформировалась прямо перед роботом — и со всей дури ударила в нас. Я попытался отбиться жезлом, но на теле автоматона вспыхивали логосы, намекая, что защита у него явно покруче, чем на ткани аэростатов. Спасло нас с Кесаном лишь то, что орудия продолжали бить по площади — и, в конце концов, со стены в бочкообразное тело прилетело крупным булыжником. Поверженный своими же товарищами робот с грохотом рухнул на землю. Пока он вставал, пока снова наводился на нас, мы успели промчаться по улице и выскочить за пределы опасной зоны.

Однако даже за её пределами нам пришлось искать укрытие от обстрела ледяными глыбами. Автоматон дошёл до границы, но не повернул назад. Он упорно топтался на месте и стрелял нам вслед. Пересечь зону действия своего бастиона он не мог, но вести огонь ему ничто не запрещало… Вот он и развлекался как мог. Ушла гадская консерва лишь спустя несколько минут, которые мы с Кесаном пережидали в руинах старого дома с обвалившейся крышей.

— Ну что, Фант, автоматоны были умнее тебя? — с ехидцей поинтересовалась Араэле, когда мы все уже собрались перед выходом, готовясь возвращаться на дирижабль.

— Скорее, их создатели, — хмуро ответил я.

— Ой, не вали на создателей! Они давно мертвы, поэтому в соревновании не участвуют!.. — девушка рассмеялась. — Да ладно, не хмурься ты… Я же шучу. Я в тебя верю!

— Однако первая попытка оказалась неудачной, — веско заметил Кесан.

— Надо разобраться, как они нас обнаружили. Мы ведь не попадались им на глаза! — уверенно заявил я. — Надо будет проверить всё тут, в безопасной зоне, пневмовидцем!

Я выразительно посмотрел на Рика и Дика, но тут возмутилась Араэле:

— Фант, наш старый пневмовидец — дорогая техника! Я её в руки этим оболтусам не отдам. Сам будешь всё тут проверять!

— Ладно… — вздохнул я, предчувствуя, что мне снова придётся в одиночку работать на благо всех.

Мы вернулись на место посадки дирижаблей, и Рубари опустил «Шарка», позволяя нам подняться на борт. Встречал нас… восхитительный запах сгоревшей еды!.. Предчувствуя, что придётся грызть неаппетитные угли, я сунул нос на камбуз, но там уже стояла большая кастрюля рагу. А в углу понурый Таби в весьма милом переднике, изгвазданном сажей, тёр большую сковороду, всю чёрную от нашего «вкусного ужина», и сердито сопел…

— Он умудрился сжечь всё за пять минут, пока я ходил запустить винты и подвинуть дирижабль! — сообщил нам благодушный и благоухающий алкоголем Рубари. — А поскольку готовить я уже был не в настроении — ешьте рагу! Надеюсь, грани не против?

— Ну, рагу всё же лучше, чем ничего… — девушка засмеялась. — А говорящий Рубари — куда лучше изысканной кухни!..

— Ну вот и хорошо! — обрадовался механик, зардевшись от похвалы. — Фант, а что за ржавое ведро втаскивали эти двое охламонов? Оно тебе зачем?

— Хочу внутри покопаться… — хмуро пояснил я и, сдвинув брови, поглядел на Рубари. — Надеюсь, инструменты ты мне предоставишь!

— Звучит как угроза! Придётся предоставлять! — Рубари вздохнул и ушёл наверх. Видимо, искать инструменты.

Позорный день, когда автоматоны оказались умнее меня, подходил к концу… И мне ещё предстояло доказать, что я всё-таки умнее этих древних железяк. Иначе доверие ко мне в коллективе скоро начнёт падать. А папир был такой приятный на ощупь… Так не хотелось его терять…

В которой Фант доказывает, что всё ещё умнее автоматонов — самую малость…

Утро началось со вскрытия. Вскрытия металлического тела механического человекоподобного робота. В смысле, автоматона. Старого — можно сказать, древнего, а ещё безжалостно поломанного временем и добитого Араэле. И самое неприятное, что это был именно он — автоматон.

Я экспериментировал со словами — так вот, слова «автомат», «автоматический» и «автоматон» встроенным переводчиком почему-то переводились по-разному. Я долго вспоминал, что такое автоматоны — и даже выудил из памяти, что и вправду в девятнадцатом веке было что-то такое…

В общем, этот убиенный Араэле робот был вовсе не роботом, а автоматоном. Внутри него находилось устройство, напоминающее сердце, а в этом псевдосердце всё ещё теплилась жизнь — огненный логос, сжатый до непотребного состояния. Этот логос по тонким металлическим трубам когда-то гонял пар, который и приводил в движение весь механизм. Рассматривая внутреннее устройство автоматона, сложно было не восхититься мастерством тех, кто его создал.

Тончайшая работа приводов усиливалась целыми цепочками логосов, а каждая деталь была укреплена, по всей видимости, тоже логосами. Иначе почему ещё они выглядели местами как новенькие? Нет, можно было предположить, что где-то на территории города до сих пор работает автоматический завод и автоматические шахты, но вот это было бы совсем из разряда фантастики.

Однако самое интересное древние создатели зашили в том месте, где у людей находятся кишки — это были программы. Каждая программа, по которой действовал автоматон, была одной катушкой ленты из тонких механических пластин, скреплённых миниатюрными же гибкими сочленениями. И таких катушек было три. При желании можно было достать одну из катушек и заменить её другой. В ленте были пробиты дырки. Я такое видел на древних перфокартах. Вот только тут перфокарта в развёрнутом состоянии была длиною в пять метров…