Я был уверен, к примеру, что с пул-тарами, добывая их шкуры, мы провозимся несколько дней. Однако вышло всё иначе — шкуры мы получили всего за один день. Кабаны-переростки (и вправду огромных размеров!) оказались весьма чувствительны к повреждениям нижних конечностей — и бессовестно невосприимчивы к сброшенным сверху камням. Зато одно-единственное бревно, прокатившееся с горки и переломавшее им ноги, вмиг решило вопрос. Ну хорошо, два бревна… В итоге два дня тщательной подготовки и коллективных размышлений оказались потрачены напрасно. Да ещё и первое убитое стадо пул-таров сожрали другие чудовища, пока мы с Рубари обдумывали, как бы их покачественнее — и не повреждая драгоценные шкуры — добить…

Двухвостые скорпионы атнимнибры, которых я загодя боялся до дрожи в коленках, и вовсе оказались милейшими парнями. Мало того, что жили не в лесу, а в пустоши — так ещё и добивать их можно было поодиночке. Ни один обитатель поверхности — из тех, что в здравом уме — не лез близко к их логову, где они проводили почти весь световой день. Мы с Рубари поставили себе на дирижабль самострел и попытались сбить их стрелами, но твари оказались живучими. И сообразительными. В ловушки и вырытые ямы не лезли, на колья не напарывались… На пятый день, спасаясь от разъярённого объекта охоты, я попытался отбиться от скорпиона воздушными лезвиями — и умудрился из шести выстрелов двумя попасть по хвостам. Бедный атнимнибр сдох всего через минуту в ужасающих конвульсиях… От банальной потери хвоста! Хвостов, точнее… Четыре дня бесплодных попыток, и ещё один день мы с ними немного помучились — а ведь можно было всё сделать всего за день…

А вот кулмары, похожие на больших борзых — впрочем, как и ожидалось — доставили нам проблем. Злые, выносливые, быстрые и всегда в стае — вот и попробуй вырезать всю стаю, пока тебя самого не схарчили. Мы устраивали засады, делали ловушки, стреляли, пытались давить — интеллектом, камнями и брёвнами. Шесть дней мучений — а результата никакого… Дело решила их прожорливость. В итоге мы их, честно каюсь, гнусно отравили… Купили сильный яд без запаха у местного лекаря, пропитали им свежий шмат мяса — и скинули на поживу с утра одной из стай. К полудню несчастные кулмары отмучались и сдохли. Осталось только из каждого жилы вытянуть. Правда, и тут у нас было много конкурентов — впрочем, не на жилы, а на мясо. И да, вот на этих чудищ мы в итоге потратили непозволительно много времени — целых девять дней.

Почти за каждое убийство чудовищ нам прибавлялось пневмы. За кого-то побольше, за кого-то поменьше… И я, наконец, понял, почему вообще местные редко ходят с заполненным семечком. Испытывать в ответственный момент тошноту и рвоту — то ещё удовольствие… Но я упёрся — уж очень хотелось понять, как быстро можно увеличивать вместимость моим способом. Излишки я снимал лишь тогда, когда тошнота проходила. И надеялся, что всё это было не зря…

Когда у нас изредка появлялось свободное время, мы делали ремонт в пустующей каюте. Причём так, что вскоре она стала самым шикарным помещением на нашем корабле. Стены теперь были обиты тонкими деревянными панелями что хоть и добавило общего веса — но не настолько много, чтобы из-за этого всерьёз страдать. Внутри появилась мебель: тумбочка, шкаф, столик — всё тонкостенное и лёгкое, но вполне функциональное. Пожалуй, если бы Пали попросил его самого куда-нибудь отвезти, то мне и перед ним не было бы стыдно. Мы даже гальюн сделали более цивилизованным — с трубой и смывом…

Вот так, шаг за шагом, мы начинали входить в режим регулярной охоты. Уходила новизна нашей опасной работы, добавлялось рутины — зато вырабатывались привычки и навыки. Постепенно мы с Рубари привыкали к охоте, втягивались в ритм и больше не рвали на себе волосы из-за очередной неудачи.

А они, естественно, продолжались… Во время охоты на пойдискилов, которых я считал не слишком опасными (и не слишком тяжёлыми), мы обнаружили, что гнойников на убитых особях крайне мало. И в этом было лишь полбеды, а главная неприятность заключалась в том, что половина гнойников вообще была пустой. С каждой убитой особи собиралось совсем по чуть-чуть зловонного гноя. И только когда я в очередной раз сдавал партию собранного на склад, знакомый работник со смехом спросил, есть ли определённый кич добывать гной в несезон. Оказалось, что мы просто тратим своё время, ведь гноиться нарывы начинают лишь в определённые дни — после дождей. А дождей-то как раз и не было. В итоге — четыре дня обидного, вонючего и малоэффективного труда…

Плюнув на злосчастных пойдискилов, мы с Рубари решили ждать дождливой погоды, а тем временем занялись летающими змеями хури. И вот тут я прямо завис… Во-первых, хури, как и все чудовища, не любили день — и потому не покидали надёжных укрытий в деревьях до темноты. Ну а в темноте охотиться на них было решительно невозможно, даже с фонарями — нас бы и самих с такой подсветкой быстро схарчили. Однако с этим мы вскоре разобрались, обнаружив, что едва начинает смеркаться, как летучие твари вылезают первыми — видимо, они считали себя самыми голодными. Или самыми хитрыми. Вот в этот короткий промежуток времени между светом и полумраком мы и пытались их поймать… Убить гадёнышей было просто: одно воздушное лезвие из моего кастета — и победа. Вот только лезвие при этом протыкало и необходимый нам пузырь с газом. А в заказе-наряде было чётко сказано: двадцать пузырей должны быть именно с газом — и вообще сам газ был важнее.

И вот тут возникала просто неразрешимая проблема. Дирижабля хури побаивались и сразу старались сбежать, едва завидев его поодаль. Так что прибить их удавалось лишь с потерей пузыря и газа, а долго гоняться и приноравливаться вечно мешали быстро наступающие сумерки. Что делать? Помогла случайность, когда я так тщательно целился, что рука устала, дёрнулась — и я случайно сбрил одному хури хвост. Змей застыл в воздухе и принялся вяло трепыхаться, потому что напрочь потерял все органы управления. Оставалось только подлететь почти вплотную, добить его в голову льдинкой и забрать драгоценный пузырь. Собственно, заполучив за вечер три пузыря, мы в тот день сразу вернулись на скалу — спасаясь от начала охоты чудовищ на таких горе-охотников, как мы. Жизнь снова заиграла красками…

А утром охота была бессовестно прервана, когда в наш ангар спозаранку принялся кто-то стучать. Мы уже проснулись и завтракали, вовсю обсуждая план по добыче остальных пузырей, так что я возмущённо отложил вилку и пошёл открывать. На пороге стоял мальчишка-подросток с сумкой через плечо.

— Вы гра Турий? Вам письмо! — сообщил этот безусый прообраз электронной почты.

Я взял письмо и поблагодарил парнишку, но, заметив, что он всё ещё чего-то ждёт, выудил чешуйку на четверть единички и кинул ему. Парень такими чаевыми удовлетворился и оперативно свалил — дальше доставлять корреспонденцию. А я вскрыл конверт из тонкой белой бумаги и принялся читать.

Впрочем, ничего нового я оттуда не узнал… Нам с Рубари предстояло срочно сняться и лететь на Дукон, где был уже подготовлен причал, на котором и ждал нас груз. Мы не стали слишком спешить с отбытием: сначала сняли лишние приспособления с гондолы, затем загрузили в трюм запас провизии — и только к обеду смогли вывести дирижабль из ангара и взять курс на нужную скалу.

В которой мы добираемся до Дукона, забираем груз и сопровождающего, но в которой всё оказывается вовсе не таким, как планировалось.

Лететь до скалы Дукон, которая располагалась на окраине региона, где мы жили, было недолго. Всего пять дней. Скала была небольшой и занималась нужным и важным сельскохозяйственным промыслом — виноделием. То есть, там, на скале, росли фруктовые сады и ягодные поля. И в окружении всего этого благолепия был отстроен небольшой фермерский городок. Я в архиве даже картинку нашёл — весьма пасторальненько…

В общем-то, больше ничего в Дуконе примечательного не было — скала как скала. Ну разве что благодаря дороговизне вина народ был побогаче, чем в том же Экори. Это был один из тех городков, где даже проститутки — уважаемые граждане города, потому что их всего две, и больше не предвидится. Было там и несколько частных причалов, а ещё официальный городской порт, арх, архив, храм и десяток стражей. Окажись я на такой скале сразу — может, до сих пор бы грядки пропалывал… И в многокилометровой очереди к проститутке стоял бы — хотя нет, всё же последнее явно не про меня…