— Да пошёл ты в ад, тупой придурок! — оборвал меня главарь конкурентов. — Ты что, совсем идиот?! Тебе сказали — проваливай и всё!

Прогнуться? Ну и как тогда заниматься исследованиями? Нет, прогибаться под этого хама мне было ну никак нельзя… Отвечать грубо? Хорошая идея! Очень хотелось, но тогда я бы лишь подогрел конфликт. А что делать? Решение пришло само собой: просто уйти, снова высадиться — и продолжить изучение руин. Тогда мне это показалось особенно остроумным… Поэтому я просто пожал плечами, спустился в гондолу, не обращая внимания на вопли и угрозы высокородного хама, и начал снижение.

Первый выстрел наш аэростат выдержал. И второй — тоже, и третий… Всё-таки ткань была рассчитана на то, чтобы держать удар из жезлов. Я крутанул штурвал, смещая дирижабль в сторону, а в машинном отсеке, словно разъярённый зверь, взревел логос огня. В последнее время Рубари зачастую и приказывать не надо было — он и так знал, что делать. Через обзорное окно было видно, что на верхней палубе конкурентов столпилось несколько человек во главе с тем самым хамом. Перегнувшись через борт, они с энтузиазмом, достойным лучшего применения, посылали в нас логосы.

Наш резкий разворот и начало набора высоты лишь слегка отвлекли их от этого увлекательного занятия. Они скорректировали направление и снова начали попадать в аэростат. А мне снова пришлось лихорадочно принимать решение — что вообще делать в такой ситуации. Ткань выдержит ещё несколько минут. Стрелять из пушки? Зачем светить такие козыри? К тому же, это будет расценено как нападение на дирижабли дома, а такого мне не простят. В конце концов, будут потом утверждать, что просто хотели отогнать нас (если мы улетим) или что случайно не рассчитали (если пробьют аэростат, и мы упадём). Но оставлять всё это безобразие без ответа? Тоже нельзя… Идея, которая пришла мне в голову, была предельно проста.

— Рубари, давай паровые! — крикнул я, приняв решение.

— З-чем? — не понял тот, но винты запустил.

— Сейчас будем хулиганить… — ответил я, покрепче берясь за штурвал и разворачивая нос дирижабля в сторону конкурентов.

Зашипел пар, взревели винты, и когда мы почти сравнялись по высоте с агрессорами, наш «Шарк» уверенно ринулся на дирижабль противника. Я демонстративно закрепил штурвал — уверен, в обзорное окно меня было отлично видно с верхней палубы конкурентов — и со спокойным лицом ушёл в соседний отсек. Всё-таки яйца у меня не настолько стальные, чтобы долго смотреть, как мы идём на таран. Зато нет меня — и некому отвернуть в сторону…

Рубари и вышедший из каюты Кесан с подозрением смотрели то на меня, то на окно у меня за спиной.

— Что? — спросил я.

— Мы вр-ж-мся! — заметил Рубари очевидное.

— Только если у них хватит наглости нас дождаться! — возразил я. — Вот я и хочу проверить, хватит или нет.

Не хватило… В тот самый момент, когда я говорил с Рубари, капитан судна конкурентов не выдержал и запустил винты, резко уходя с нашего курса. Гондола дёрнулась, и все, кто стоял на верхней палубе, повалились на пол. На втором дирижабле конкурентов раздались крики, и тот начал снижаться. Я вернулся в рубку, разблокировал штурвал — и снова направил наш «Шарк» на то судно, где находился главарь. Тот как раз успел подняться на ноги, яростно крича (к своему удовольствию, я не слышал ни слова!) и поднимая жезл в нашу сторону, когда капитан его дирижабля снова резко изменил курс, уходя от столкновения. От такого манёвра все, кто был на палубе, включая и хама-главаря, вновь попадали на пол.

— Сзади! — предупредил Кесан, поглядывавший в окошко, чтобы знать, чем занят второй эфирный корабль. — Идут на таран!..

— Плохо! Следи за ними! — ответил я, снова заходя на таран первого дирижабля.

— Учти, Фант, мои щиты плохо работают против дирижаблей! — заметил жрец.

Что мной двигало в этот момент? Да я и сам не знаю — скорее, действовал по наитию. Надо было проучить противника, заставить его бояться к нам подлетать… Да, можно было бы банально расстрелять их из пушки, но что тогда помешает главарю привести подмогу — на этот раз вооружённую? Ничего. И это не считая того, что у его дома после такого мы будем на очень плохом счету. А вот в том, что на Меланге есть военные дирижабли дома Араэле, или они могут их быстро прислать — я пока что сильно сомневался…

Оставалось только давить на психику и идти на таран, раз за разом заставляя конкурентов почувствовать себя трусами. Маленький дирижабль пытался врезаться нам в корму — ну а я пытался протаранить большой дирижабль конкурентов. Ещё несколько минут именно так мы и носились друг за другом, словно играя в салки. И вот настал момент, когда нас почти догнали. Юркое эфирное судно, заходившее с кормы, врубило на полную все винты, включая какие-то то ли паровые, то ли на логосах… Его скорость резко возросла, и стало ясно, что ещё несколько секунд — и нас настигнут.

— Пятнадцать пассов! — крикнул Кесан. — Уже четырнадцать!

Я довернул штурвал, стараясь вычислить именно ту точку, где в нужный момент будет большой дирижабль. Однако со стороны выглядело это так, будто я сам испуганно отвожу «Шарка» от столкновения с конкурентами, преследующими нас.

— Одиннадцать пассов. Десять пассов! — сообщал жрец.

Помня о том, что и у преследователя, и у нас аэростаты слегка выдаются за пределы гондолы, я не стал тянуть и отключил сферы пустоты, надеясь, что мой манёвр не разгадает противник. С рёвом в аэростат ворвался горячий воздух, а спустя всего секунду рванул назад, заполняя машинный отсек.

На краткие секунды наш «Шарк» устремился к поверхности, едва чиркнув аэростатом по нижнему краю гондолы преследователя — а два конкурирующих дирижабля с громким треском дерева столкнулись прямо у нас над головой. Их аэростаты спружинили и выдержали столкновение, но гондолы, продолжавшие двигаться по инерции, сильно накренились — и что есть дури врезались друг в друга. Мимо нас пронеслось несколько орущих от страха тел, не удержавшихся на палубе во время удара…

Наше же падение прекратилось в считанных десятках метров от земли. Горячий воздух, вытолкнутый снова запущенными сферами пустоты, заполнил даже рубку. Сзади послышались звуки возмущения: ругался на своём непонятном языке Рубари, а у кормы надсадно кашлял Кесан. Но главное, что мы не разбились, а конкуренты всё ещё пытались расцепить такелаж. А ещё они получили весьма неприятные повреждения корпусов гондол и потеряли несколько человек. И всё это без единого выстрела с нашей стороны… Я, откровенно говоря, был собой очень доволен.

— М-л-дец, Фант! — поддержал меня Рубари, закончив с перечислением обидных фантазий о моей сексуальной биографии. — Это б-ло кр-с-во!

— И весьма волнительно, да! — согласился Кесан, прокашлявшись. — А что теперь?

— А теперь сваливаем непобеждёнными! — предложил я весьма годный, по моему скромному мнению, план.

Как бы мне ни хотелось добить и хама, и его эфирные посудины, и его команду, но пока что в их бедах они могли винить только себя. Формально, здесь не было правил поведения в воздухе за пределами порта, но вот термин «опасное управление» — всё-таки имелся. И это единственное, в чём меня ещё можно было обвинить. Вот пусть при следующей встрече они десять раз подумают, а стоит ли с нами связываться… А в том, что встреча состоится, я почти не сомневался. Главарь этой экспедиции явно не собирался отступать просто так…

Мы по широкой дуге обошли город, набирая высоту, а я бросил прощальный взгляд на сцепившуюся парочку — и лёг на курс в сторону Меланги. Конечно, разведка у нас накрылась медным тазом, но, во-первых, кое-что я всё-таки узнал, а, во-вторых, конкуренты тоже кое-что узнали… В следующий раз мы вернёмся с поддержкой Араэле, за спиной которой маячит один из домов, и вот тогда я, уже не стесняясь, использую пушку против агрессивных придурков. А пока что придётся довольствоваться маленькой победой…

В которой я знакомлюсь с нашим соседом по гостинице, меня требуют арестовать и выгнать со скалы, а потом приходит Араэле, и ситуация становится ещё хуже.