— Очень вкусно, — искренне похвалил Владимир.

Она довольно кивнула, принимая похвалу.

— Как съездил?

— Нормально.

Владимир отставил пустую тарелку. Что ж, больше не к чему откладывать разговор. И Алена почувствовала, что сейчас он ее спросит. И придется все рассказать.

— Аленка, я хочу, чтобы ты рассказала мне все.

Она кивнула.

— Со всеми подробностями, именами и так далее. Хорошо? — Владимир выжидающе смотрел на нее.

Алена еще раз кивнула. И заерзала на табуретке, собираясь с мыслями. Затем перевела дыхание, поколупала пальцем столешницу…

— Алена, — тихо окликнул Володя.

— Угу, — ответила она. — Хорошо. Только учти — я буду рассказывать все как есть. И если ты мне не поверишь…

— Поверю, — успокоил ее Владимир.

— Ну ладно.

Она еще немного помолчала, потерла виски пальцами, а затем оперлась локотками о столешницу и тихо заговорила:

— Месяца кажется три назад, где-то в сентябре, я очнулась в больнице… И вдруг обнаружила, что ничего не помню… Я даже не знаю, кто я.

Это она выпалила почти на одном дыхании, словно боялась передумать и промолчать. Владимир понял, что эта информация его не слишком удивляет — он как раз ожидал чего-то в этом роде.

— Так вот, — проследив за реакцией Владимира, Алена решила продолжать, — я не помнила своего имени, вообще ничего о себе. Но все, что не касается меня лично я знаю. То есть все, что знает обычный человек, например, могу читать, писать, помню многие книги, знаю, в наизусть семь чудес света и все планеты нашей солнечной системы. Короче, помню все, кроме себя, своей жизни, людей, с которыми я общалась. Я не знаю, есть ли у меня родственники, друзья, — она пристально посмотрела в глаза Володи. — Ты мне веришь?

Владимир улыбнулся.

— Верю. Рассказывай дальше, — естественно он верил. Это по крайней мере объясняло и странное поведение Алены, и то, что она не узнала своего друга. Да вообще многое объясняло.

Алена ответила ему робкой улыбкой и продолжила рассказ. Через час с небольшим Владимир знал обо всем, что приключилось с ней за все это время. Вернее даже знал все, что она помнила. И почти сразу решил, что с Аркадием Марцевым у него теперь личные счеты. Да и остальные преступники должны обязательно получить свое.

Когда Аленка замолчала, Владимир еще сидел, обдумывая услышанное. И все больше хмурился. Из задумчивости его вывел странный и немножко испуганный взгляд Алены, который Володе удалось перехватить. Девушка тут же опустила глаза.

— Аленка, что случилось?

Протянув через стол руку, Владимир погладил ее пальцы. Алена вздрогнула и дернулась, словно собиралась убрать руку, а потом передумала.

— Владимир, скажи, почему ты именно сегодня затеял этот разговор? Ты хочешь, чтобы я… — она на секунду закусила губу, потом глядя в глаза Владимира тихо прошептала, — Мне надо уехать?

— Куда? — удивился Владимир.

— Не знаю. Но… наверное я больше не могу оставаться здесь, в твоем доме. Все-таки у тебя своя жизнь. А теперь, когда ты все знаешь, скажешь куда мне ехать и…

— Алена, — в голосе Володи послышался укор.

Она опустила голову.

— Я все понимаю, я же совершенно чужой и незнакомый тебе человек. К тому же твои друзья недовольны, что я здесь живу.

— Алена, ты глупости говоришь!

— Разве?

Владимир протянула вторую руку и сжал Аленкину ладонь.

— Нет, чужой человек, никуда ты одна не пойдешь.

— Значит, ты меня не выгоняешь? — с надеждой спросила Алена.

— Ну конечно же нет, — улыбнулся Володя. — А когда я побольше узнаю о тех людях, которые тебя ищут, мы вместе что-нибудь придумаем.

— Правда? — она, кажется, не верила своему счастью. — Но Володя, ты же… У тебя же тут своя жизнь, зачем тебе лишние неприятности?

Владимир нахмурился. Интересно, как долго он собирался прятаться от жизни в этом заснеженном поселке, если бы не появилась Алена? Похоже, он зря надеялся, что сможет спрятаться надолго. Да это и к лучшему.

— Ты хочешь меня убедить, что правильнее всего будет вывести тебя из поселка и отправить куда глаза глядят? У тебя ничего не выйдет.

Алена улыбнулась и быстро опустила лицо. Владимир все еще держал ее ладонь, и двигаться не хотелось. Снова украдкой глянув на сидевшего напротив человека, Алена удивилась: она совсем перестала замечать уродливый рубец на его щеке. Видела только добрые серые глаза и заразительную улыбку. И почему-то возникало странное ощущение, что они с Владимиром знакомы не несколько дней, а намного, намного больше. "Хороший человек, — подумала Алена, — очень хороший".

А Владимир, поглощенный размышлениями, как-то совсем забыл, что ему тоже есть что рассказать. И вспомнил об этом только когда Алена уже крепко спала. Но будить не стал. Куда спешить? Он может поговорить с ней и завтра, и послезавтра… Причем об этой перспективе Владимир подумывал без особого желания. Он подошел к кровати. Девушка никогда не спала посредине. Обычно она притулялась к самой стенке, оставляя возле себя уйму свободного пространства. И впервые за то время, что Аленка жила под крышей его дома, Владимир подумал о том, какой неудобный топчан, и как было бы хорошо растянуться на этом свободном пространстве. Он провел рукой по одеялу… и отошел. Аленка перевернулась на другой бок, и теперь Володя видел ее лицо: напряженное, ресницы дрожат, губы приоткрыты. Наверное снова снится что-то неприятное. Владимир покачал головой и погасил лампу.

Гелена заходила еще несколько раз. Аленка усердно ее игнорировала. Гелена не имела ничего против. Наоборот, она понимающе косила глаза на Владимира, словно говоря, что другого отношения от этой фантазерки и не ожидает. Для Гелены, конечно, не было секретом, что именно Алена могла рассказать Владимиру. И еще Гелена точно знала, что тот не поверил. Так что теперь можно было с успехом играть оскорбленную добродетель. Зритель был хоть и единственный, но вполне Гелену устраивающий.

Она ни разу не задавалась вопросом, почему ей, первой красавице поселка, вдруг так запал в сердце этот недавний чужак, которого отец привел в поселок после аварии на заводе, без вещей и без денег, с рассеченной щекой, многочисленными ушибами и сломанной рукой. Чужак быстро поправился и стал своим в поселении, расположив своим характером таких подозрительных ко всем пришельцам жителей. Может за это отчасти надо было сказать спасибо отцу Гелены Архипу, который негласно поручился за Владимира. К тому же Владимир был единственным, то общался с Геленой совершенно спокойно, не рассыпаясь в бесчисленных комплементах, не пожирая глазами, а просто, как с другом. Красавице нравилось такое общение, оно был ей в новинку. Да и с Владимиром можно было поговорить на другие темы, даже на те, которые мужчины почему-то считали недоступными женскому разуму. Долгими вечерами, сидя вместе с нею и старым Архипом, Владимир много рассказывал о другой жизни, которая была за границами поселка. Он отвечал на вопросы Гелены без тени снисхождения, никогда не бахвалился, не пытался приукрасить рассказы, чтобы выглядеть более выгодно, всегда честно признавал свои ошибки. Может поэтому гордая красавица сразу решила, что Владимир — именно тот человек, который ей нужен. Поэтому Гелена много времени проводила в его обществе и тогда, когда он поправлялся от ран, лежа в их горнице, и тогда, когда забрав из города свои вещи, переехал в небольшой домик на окраине поселка.

Но вот теперь появилась эта чужачка. И вечерние посиделки в доме Архипа стали реже. Правда, Гелене это могло лишь показаться, ведь чужачка едва успела пробыть в поселке с неделю, и Владимир все же заходил к Архипу пару раз за это время. Но недовольству Гелены не было предела.

Ее подруги — если конечно можно так назвать вечно сплетничающих, перемывающих друг другу косточки, соперничающих женщин — были абсолютно согласны, что чужачке никак не место в их поселке. И хотя до этого женщины друг друга терпеть не могли, особенно Гелену — все-таки она не зря слыла первой красавицей — теперь их объединила вспыхнувшая ненависть к чужачке.