Алена прислушивалась, пытаясь понять, что именно она слышит. Этот звук повторялся уже несколько раз и был до боли знаком. Но прошло довольно много времени, пока на Аленку наконец снизошло озарение. Еле сдерживаясь, чтоб не завизжать от радости, она позволила себе лишь прошептать одними губами:

— Поезд.

Девушка сама не знала, почему так радуется этому открытию. Может потому, что картина окружающей местности чем дальше, тем становилась все более полной: село, железная дорога… лягушки квакают — значит, где-то может быть речка неподалеку, или какой-то другой водоем. Колеса поезда громко стучат по мосту. Алена улыбнулась. Но как назло именно в этот момент, прогрохотав по лестнице, в проеме люка появился Аркадий.

Алена привычно сжалась под его взглядом. Но Аркадий, забравшись на чердак, остановился возле люка и вроде о чем-то задумался, глядя как бы сквозь сидящую у стены девушку. Он стоял так долго, что Алена отвела глаза, устав вглядываться в темноте в его напряженную фигуру.

Аркадий сначала просто не поверил своим глазам, когда понял, что Алена на него даже не смотрит. Чего-чего, а невнимания к своей персоне он не прощал никому. В два прыжка он оказался возле Алены и, схватив ее за подбородок, впился глазами в ее лицо. Девушка слабо вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от страха. Аркадия она боялась по умолчанию. Панически. Но от постоянного напряжения ее чувства несколько притупились. Алена уже настолько устала бояться, что сегодня была необходима хоть какая-то передышка.

Но Аркадий вовсе не желал давать ей эту передышку.

— Неужели ты уже не боишься меня? — произнес он, все еще не отнимая пальцев от ее лица.

Врать не хотелось. Как не хотелось и сознаваться в своем страхе. Поэтому Алена молча пожала плечами: мол, понимай, как хочешь. Разъяренный этим жестом, Аркадий встряхнул ее так, что Алена стукнулась головой о стенку.

— Не серди меня, — процедил он сквозь зубы, отходя в сторону. — И тогда, возможно, я дам тебе еще немного пожить.

Алена похолодела. Значит, в планы Марцева таки входит ее смерть? "Без надії сподіваюсь" — всплыло в памяти. На лице Алены появилась жалкая усмешка. Поборов внезапное оцепенение, Алена облизала пересохшие губы.

— Зачем все это? — спросила она.

Марцев не ответил.

— Зачем? — повторила Алена.

Снова молчание. Аркадий внимательно рассматривал ее лицо, и Алена только сейчас поняла, что он все время мысленно сравнивает ее с Машей. От этой мысли стало неожиданно мерзко и холодно. Девушка больше не повторяла своего вопроса. Аркадию вскоре наскучило пассивное созерцание. Он спустился в люк и спустя минуту его шаги стихли. Алена вздохнула и, решив не размышлять пока о планах Марцева, подняла валявшийся на полу пиджак, вытрусила и свернула валиком. Потом легла, подложив валик под голову, принялась смотреть на кружочек окна, сквозь которое под крышу проникал слабый лунный свет.

От беспокойного сна ее пробудил холод. Несмотря на крайнюю духоту, Алена почувствовала, что замерзает. Она долго ворочалась, пытаясь согреться, потом села и накинула пиджак на плечи. Этого оказалось мало — мерзли ноги. Тогда Алена накрыла пиджаком голые коленки и, скукожившись у стенки, закрыла глаза. От слабости и духоты гудела голова, и все это усугублялось голодом и холодом, а также невозможностью как следует выспаться. Тогда решив, что выспится днем, когда потеплеет, Алена встала на ноги и принялась ходить по чердаку. Скоро ей стало теплее. Она еще подумала, что неплохо бы попрыгать немного, но тут заскрипела лестница, и девушка испуганно отошла подальше от люка.

Аркадий буквально влетел на чердак. От его удара Алена тут же покатилась к противоположной стене.

— Тихо я сказал! — прорычал Марцев, покидая чердак.

Алена долго лежала не двигаясь там, где упала. До боли закусив большой палец, она подавила рвущиеся наружу стоны. Не смея больше двигаться, Алена вслушивалась в тишину, до тех пор, пока незаметно для себя наконец задремала.

Утром Аленка долго не хотела просыпаться. Она чувствовала себя совершенно грязной, липкой и пыльной. Есть хотелось все сильнее, и Алена надеялась, что белобрысый Антон снова ей что-нибудь принесет — ведь она им зачем-то нужна… по крайней мере пока. Алена отыскала вчерашнюю тарелку и ложку, которые никто так и не удосужился унести. И улыбнулась неожиданно пришедшей мысли, что если б она сидела в погребе, то ложка бы пригодилась для подкопа. Хотя с чердака по идее сбежать должно быть намного легче. Знать бы только как. Дверей, выходящих на улицу, не наблюдалось, да и если б Аленка надумала высадить дверь, то вряд ли ей удалось бы сделать это бесшумно. Не говоря уже о том, что вообще вряд ли она, голодная и вся в болезненных синяках и кровоподтеках, смогла бы сейчас набраться сил для такого мероприятия.

Аленка попыталась с помощью ложки открыть люк. Ничего не вышло. Крышка настолько плотно прилегала к полу, что и щели не оставалось. Тогда девушке пришла в голову еще одна идея. Она подошла к обнаруженному ею просвету между досками и попыталась всунуть ручку ложки туда. Она еще точно не знала, чего хочет этим добиться, но поорудовав металлической ручкой, Алена обнаружила, что доски довольно старые и местами гнилые. Когда Аленка царапала по ним, летела труха, а отверстие становилось больше.

Быстренько сообразив себе нехитрый план, Аленка подтащила к этой стене валявшийся в углу ящик, чтобы в случае чего прикрыть им результаты своей деятельности. Алена надеялась, что сможет потихоньку перепилить пару-тройку досок, а затем выломать их и выбраться наружу. Это было вполне выполнимо, если конечно исключить опасность разоблачения. Поэтому Аленка работала тихо, то и дело останавливаясь и настороженно прислушиваясь — не раздадутся ли на чердачной лестнице чьи-то шаги. Мысль о том, что ее старания могут заметить снаружи, Алена упрямо не допускала.

Вечером Алена слышала громкие крики внизу. Кричал Аркадий, видимо, был чем-то недоволен. Потом, судя по доносившимся словам, звукам, скрипу калитки, он ушел. Один или с кем-то — Алена не знала. Но в доме точно кто-то остался. Девушка слышала одинокие шаги, и была почти уверена, что это Антон, так как стука каблучков Ванессы до нее не доносилось. Надеясь, что по крайней мере сегодня ей не доведется общаться с Марцевым, Алена продолжила свое занятие. Неизвестно, сколько времени ушло бы у нее на то, чтобы достаточно перепилить доску, но Алена вынуждена была прерваться. Она позвала Антона громким стуком в люк, и он повел ее в туалет.

Через щель у неплотно прилегавшей двери Алена видела, как Антон стоит в коридорчике, облокотившись о стенку. Что-то запищало, белобрысый полез в карман. Достал и приложил к уху мобильный телефон.

— Алло! Да, я слушаю… Да. Нет, пока нет. Алло. Говори громче, ничего не слышно. Алло!

Антон отвернулся от двери и, зажав одно ухо рукой, к другому плотно прижимал рубку, не переставая что-то в нее кричать. Алена смотрела на это всего несколько секунд, потом, сама еще толком не осознавая, что делает, почти бесшумно подняла тяжелую крышку бочка и тихо отворила дверь. Антон не услышал и не обернулся. Затаив дыхание, Алена сделала шаг. Возможно, Антон это и почувствовал, но было поздно. Он только начал поворачиваться, как сильный удар керамической крышкой по голове лишил его сознания. Девушка склонилась над ним, но дотронуться не посмела. Она лишь надеялась, что не попала по виску. Из телефона все еще доносились какие-то звуки. Действительно, говорившего было очень плохо слышно. Без зазрения совести, Алена нажала сброс, а потом набрала свой домашний номер, молясь, чтоб Володя оказался дома. Телефона Макса она не знала, а звонить просто в милицию ей показалось как-то ненадежно.

Целую вечность Алена ждала, слушая длинные гудки, каждый из которых отдавался в душе безнадежным отчаянием. Потом перенабрала номер.