Владимир и Максим вошли в дом, когда все уже было кончено. В одной из комнат на полу валялись связанные Марцев и его белобрысый сообщник. У стены стояла тоже со связанными руками черноволосая красивая женщина. Вид у нее был скорее раздраженный, словно Ванесса хотела сказать: "Я знала, что этим все и закончится".

Макс тут же подошел к Аркадию.

— Где она? — коротко спросил он.

Марцев поднял голову, но смотрел почему-то на Владимира. Они сразу узнали друг друга. На лице Марцева появилась злорадная усмешка. Он-то знал, какой сюрприз ждет Владимира наверху. И это так ясно читалось в его глазах, что Владимир вдруг почувствовал, что впервые в жизни начинает паниковать. Он понял, что с Аленой произошло что-то ужасное, но Аркадий молчал, упрямо не отвечая на вопрос Максима. Тогда Владимир выскочил из комнаты и принялся громко звать:

— Алена! Алена!

Но ответом была лишь тишина. Ребята уже поднялись на второй этаж, когда вдруг все услышали стук на чердаке. Глухие, тяжелые удары. Нарушая все правила, Владимир первый взлетел на лестницу и открыл люк. И вдруг ему отчего-то стало страшно, по-настоящему страшно. Он позвал, на этот раз тихо:

— Алена!

И в ответ услышал еле слышный, какой-то чужой голос:

— Я здесь.

Парень, поднявшийся на чердак вместе с Володей, посветил фонариком в ту сторону, откуда донесся голос. Яркий луч выхватил из темноты фигуру сидящей на полу Алены: сжатые коленки, обнаженные бедра, плечи, кусок белой ткани, которую она прижимала к груди. Как только свет попал Алене в лицо, она резко опустила голову, болезненно зажмурив глаза.

Владимир отклонил фонарь так, чтоб свет падал не на Алену, а рядом. И подошел к ней, опустившись на колени. Несколько секунд Владимир вглядывался в темноту, а затем снял куртку и набросил Аленке на плечи. Потом обернулся к люку.

— Принеси что-нибудь: покрывало или одеяло, — сказал он все еще стоящему у входа на чердак парню с фонарем в руке. Тот кивнул и спустился вниз.

Владимир прижал Аленку к себе. В груди ныло, и глаза подозрительно щипало. Одинокая слеза скользнула по щеке и упала в торчащие в разные стороны Аленкины кудряшки. Она была неподвижна, не поднимала головы, не издавала ни звука. Владимир тоже молчал. Когда принесли покрывало, сдернутое с одного из диванов внизу, Владимир бережно завернул в него Аленку и поднял на руки.

Глаза Алены были закрыты. Но Владимир чувствовал, как пальцы ее цепляются за его рубашку, боясь отпустить. На первом этаже Владимир отнес ее в одну из комнат и уложил на диван. В желтоватом свете ламп он как следует смог рассмотреть осунувшееся лицо, побелевшие губы. Аленка приоткрыла глаза, и Владимир наклонился над нею, защищая от яркого света.

— Аленушка…

Она, по-видимому, хотела улыбнуться в ответ. Уголки ее губ чуть приподнялись. А затем с усилием выпростала из-под одеяла руку и потянулась к лицу Володи. Владимир поймал ее руку и приложил маленькую ладонь к своей щеке. Ему было больно смотреть на покрытую синяками и ссадинами бледную кожу, ощущать худобу и слабость этого милого сердцу существа. А Аленка глядела на него полными невыразимого счастья глазами. Она что-то прошептала, но Владимир не смог разобрать слов, а затем глаза Алены закрылись. Владимир еще несколько секунд смотрел на нее, а затем испуганно принялся проверять пульс.

— Обморок, — сказал кто-то за его спиной.

Владимир обернулся. На него смотрел мужчина средних лет.

— Я еще и врач по совместительству, — сказал он.

Владимир кивнул. И, аккуратно опустив Аленкину руку, накрыв ее одеялом, чтоб не замерзла, вышел.

Аркадия и Антона уже поставили на ноги и уже собирались выводить. Максим наблюдал за этим. И его не сразу насторожило необычайно спокойное лицо вошедшего Владимира.

— Алена Викторовна! Алена Викторовна!

Она с трудом открыла глаза, приходя в себя.

— Алена Викторовна!

Над нею склонился незнакомый паренек. С чрезвычайно взволнованным видом он продолжал звать ее по имени-отчеству. Встретившись с нею взглядом, он произнес:

— Алена Викторовна, пожалуйста, пойдемте. Максим Началов очень просит. Пожалуйста.

Алена нахмурилась, пытаясь понять, чего же от нее хотят. Но парень тем временем уже помогал ей подняться.

— Пожалуйста, Алена Викторовна, быстрее.

Алена не понимала, что происходит, но решила поторопиться. Двое ребят подхватили ее под руки и почти понесли в другую комнату, где ее сразу же на пороге встретил Максим.

— Алена, позовите его.

Она не поняла, и удивленно огляделась. В углу комнаты стояли Антон и Ванесса. Их крепко держали ребята в форме. А в центре образовалась настоящая "куча мала". Там творилось что-то невообразимое, очень напоминавшее драку, когда одни дерутся, а другие пытаются им мешать. Алена недолго вглядывалась, потому что почти сразу увидела в гуще этой свалки знакомую, коротко стриженую русую голову и позвала:

— Владимир!

Он на секунду замер, все еще глядя в лицо злорадствующего Аркадия. Изрядно помятый, он с усмешкой глядел на посеревшего от злости и горя Владимира. Но тут снова раздался слабый, слегка дрожащий голос Аленки:

— Владимир!

Рванувшись, Владимир обернулся к державшим его ребятам. Сообразив, что он не собирается больше бросаться на Марцева, его отпустили. Владимир медленно подошел к перепуганной Алене, смотревшей на него большими глазами, и снова поднял на руки.

Аленка заглядывала в его лицо, и в ее глазах стояли слезы.

— Володенька…

— Да, Аленушка, да.

Когда они сели в машину, Владимир посадил ее к себе на колени, потому что места не хватало. Он больше не наблюдал за Марцевым и его сообщниками. Аленка наверное ждала, чтобы он что-то сказал, но Владимир сейчас был не в состоянии произнести ни слова. Просто гладил ее по волосам, сам не замечая, как время от времени начинает дрожать его ладонь.

Аленка открыла глаза с тихим вскриком. И уставилась в темноту, отчаянно пытаясь прогнать обрывки сна. "Вот моя коллекция и пополнилась еще одним кошмаром" — невесело заключила она. Успокоиться сидя на постели в темной комнате не получалось, и Алена опустила ноги на пол, нашаривая босыми ступнями тапки. Голова немного кружилась, но в целом Алена чувствовала себя довольно сносно. И была бесконечно благодарна Владимиру, который не позволил оставить ее в больнице. Врачам пришлось меньше чем за сутки полностью ее обследовать, оказать какую-то помощь, а потом Володя просто взял и отвез ее домой. Оказавшись дома, Алена почувствовала огромное облегчение. За последние полгода она слишком много времени успела провести в больнице, и Алене уже казалось, что она сменила место жительства.

Она напряженно вслушалась в ночную тишину. Там, за стенкой, в Машиной комнате, должен сейчас спать Владимир. Оттуда не доносилось ни звука, и Алене вдруг стало очень страшно. Она тихонько позвала Володю, но никто не отозвался. Тогда Аленка подошла к двери комнаты и осторожно постучала — тишина. Легко толкнув дверь, Алена заглянула внутрь.

Постель была нетронута. Владимир стоял у окна, полностью одетый. На тихий Аленкин оклик он обернулся и уставился на замершую в дверном проеме фигурку в льнущей к телу шелковой ночнушке. Владимир молчал, и даже в темноте Алена видела, что лицо его было напряженным и сосредоточенным. А взгляд его показался ей даже немного… испуганным? Вообще у Владимира был такой вид, словно у него только что состоялась встреча с целым сонмом страшных призраков. Алена вздохнула: кого-то кошмары преследуют во сне, а кого-то и наяву. Она наклонила голову и отступила назад, в коридор. Она прекрасно все понимала: после всего, что с нею произошло, отношение к ней Владимира не могло не поменяться. И все же… все же — нет! Алена решительно отказывалась это понимать и принимать. Ведь это не ее вина, и разве можно осуждать ее за это? Или даже… разлюбить?