Только познание трансцендентного Я (пуруша),или Духа, ведет к истинной предвечной свободе. Это, однако, связано не с единением, а всего лишь с распознаванием. Самопознание есть пробуждение йогинак его истинному, или сущностному, бытию, которое всегда пребывает вне границ природы, как бы те не были велики.

Патанджали не принял упанишадскую или ведантскую форму трансцендентного Я ( атман)с трансцендентным основанием объективного мира, именуемым брахманом.Несмотря на то влияние, которое обрел восьмеричный путь Сутра-йоги,дуалистичная метафизика Патанджали всегда выглядела чем-то несуразным в лоне индуизма. Большинство школ йоги в его время и в последующие эпохи принимали 17 или иную форму недуализма (адвайта),истоки которого можно отыскать в Ригведе.Учения йоги, появившиеся после Патанджали, но не принявшие его дуалистичную метафизику, можно обозначить как относящиеся к после-классической йоге.

Литература послеклассической йога оказывается даже более богатой и разнообразной по содержанию, нежели литература доклассической йоги. Прежде всего, имеются йогические учения Самхит(«Собрание»), религиозных трудов вишнуитов и севера и юга Индийского полуострова, а также многочисленные производные от них труды. Эта обширная литература кратко обсуждается в двенадцатой главе. Подобно Агамам(«Традиция») шиваитов и Тантрам(«Ткань») последователей шактизма, Самхитыпочти не исследованы. Их учения невероятно запутанны, и я могу здесь затронуть самую малость, что лежит на поверхности необозримого океана трудов на санскрите и местных наречиях. Другая богатая йогическими учениями жила — литература Пуран,которая представлена в тринадцатой главе. Ядро этой литературы было написано еще в ведийскую эпоху, но в своей нынешней форме даже самые древние Пураныедва ли относятся ко времени заключительных леков первого тысячелетия до н. э. Пурины(«Предания»), как мы увидим, представляют собой народные энциклопедии, которые наряду со многим другим содержат и краткие трактаты по йоге, и многочисленные запоминающиеся истории о подвижниках и наставниках.

Один из послеклассических трудов, заслуживающий отдельного разговора, — Йога-васиштха.Ее безоговорочный идеализм многие столетия служил источником вдохновения для индусов, особенно жителей Гималаев. Я познакомлю с этим замечательным поэтическим творением в четырнадцатой главе.

К наиболее значительным текстам послеклассической йога относятся так называемые Йога-упанишады— обозначение, данное западными учеными. Сюда входят произведения различных эпох и гео1рафических широт, где представлены всевозможные взгляды, существовавшие внутри традиции йоги, хотя все они носят недуалистический характер. Более подробно они рассматриваются в пятнадцатой главе.

Важный этап послеклассической йоги, охватывающий период примерно с седьмого по семнадцатый века н. э., представляют школы, относящиеся к традиции «телесной культуры» (кая-садхана)наподобие движения сиддхов и натхизма. Это направления вроде хатха-йоги, которые стремятся приблизиться к Само- или Богопознанию, испытывая духовный потенциал человеческого тела. Эти школы в силу их значимости для развития индуизма и растущего к ним внимания со стороны Запада будут рассмотрены отдельно в семнадцатой и восемнадцатой главах.

Мы начнем обзор послеклассической йоги с наиболее радикальных сект разветвленной шиваитской традиции, чьи истоки относятся к ведийской эпохе. Некоторые шиваитские практики выглядят скорее вызывающими, поскольку существенно задевают общепринятую мораль. Их считают школами «левой руки», поскольку они ратуют за буквальное восприятие конечной истины недвойственности, тогда как школы «правой руки», в общем, допускают лишь символическое толкование этой истины. Различие между этими двумя подходами более всего проявляется в их отношении к половой сфере. Если последователи школ правой руки, как правило, усматривают в половой жизни угрозу духовному росту, то сторонники левого пути внутри шиваизма используют сексуальность в целях своего духовного преображения.

В Индии, как и во многих других частях света, левая сторона ассоциируется с неблагоприятствованием и загрязненностью, а правая — с благоприятствованием, чистотой и всем, что несет добро. Санскритское выражение вама-ачара(«левое поведение», пишется вамачара)имеет отрицательный оттенок в обычных условиях, но его используют и сами школы левой руки, но совсем не потому, что согласны со своей причастностью ко злу. Скорее наоборот, в своем освоении нашего духовного потенциала они признают существование темных или потаенных сторон человеческой личности и жизни вообще. Более того, они активно прибегают к тому, чего «нормальный» человек боится, избегает или подавляет. Причина подобного своеобразного подхода отчасти вызвана стремлением востребовать подавленные стороны человеческого бытия, а отчасти желанием показать, что с точки зрения конечной истины недвойственности жизнь можно и следует проживать при всех обстоятельствах: если существует лишь единственное, всеохватывающее Сущее, то тогда, попросту говоря, оно и есть основа и половых органов, и смерти, и отбросов.

В своих поисках конечного пристанища и счастья духовные искатели Индии иногда, как случалось и в других странах, отваживались ступать на территорию, лежащую вне пределов общественных установлений. Находились и все еще встречаются одиночки и небольшие группы людей, чей образ жизни или занятий выглядят вызывающе, даже дико для обычного ума. В своей книге Садху: таинственные святые Индииголландский психолог, фотограф и путешественник Долф Хартсуйкер (Hartsuiker) запечатлел словом и снимками некоторые необычные проявления поведения индийских не от мира сего святых [373]. Фотографии изображают обнаженных аскетов, чьи тела полностью покрыты пеплом или же украшены ожерельями из бус либо цветов и разрисованы яркими красками, или же разодетых женщинами с их повадками в честь богинь Ситы и Радхи. Есть и те, что носят пояс целомудрия и стоят на одной ноге или с воздетой к небу рукой, усохшей от многолетнего небрежения.

Индусы пользуются славой исключительно терпимых в религиозных вопросах людей, и, действительно, ни одна культура на Земле не породила такого многообразия религиозных практик и представлений, как индуизм. Когда мы, представители Запада, смотрим с недоверием на некоторые выражения религиозного рвения и духовного порыва в индуизме, нам следует помнить, что наши взгляды определяются теми предубеждениями, которые явно выражены в нашей собственной высоко секуляризованной современной культуре. Особенно важно не забывать об этом при дальнейшем обсуждении наиболее необычных проявлений индийской духовности.

В эпосе Махабхарата(13.337.59) упоминается пять заметных религиозных традиций: жертвенно-обрядческая религия Вед, йога, санкхья, панчаратра и пашупата. Сейчас мы обратимся к традиции пашупатов, которая занимает особое место в становлении религиозной общины шиваизма, где Абсолют отождествляют с богом Шивой.

Традиция пашупатов

Религиозный орден пашупатов, как принято считать, был основан аскетом по имени Лакулиша, который, возможно, жил во втором веке н. э. Однако почитатели Шивы относят этого аскета еще к добуддийскому периоду, так что пашупатов можно рассматривать как сравнительно позднее течение внутри шиваизма. Мы знаем о самом Лакулише только из легенд. Его имя буквально означает «Повелитель Дубинки» и объясняется тем, что пашупаты носили дубинку (лакула)в качестве одного из знаков принадлежности к ордену. Лакулиша, или Лакулин («Носитель дубинки»), почитался как воплощение самого бога Шивы.

Согласно Каравана-махатмье,сравнительно позднему сочинению, Лакулин был родом из брахманской семьи, проживавшей на территории современного штата Гуджарат. Он был необычным ребенком, обладающим всевозможными сверхчеловеческими способностями, но умер в семь месяцев. Скорбящая мать предала его крохотное тело речной воде. Несколько черепах перенесли его к святому месту Джалешвара-линга, где жизненные силы вновь наполнили его члены. Он был воспитан одним аскетом, а позже стал прославленным наставником. Согласно некоторым преданиям, Лакулин умер после полной лишений жизни и Шива вошел в его плоть, дабы воскресить ее с тем, чтобы учение пашупаты было проповедано миру. Его последователи считали Лакулишу последним воплощением Шивы.