Изенгард.

Этот город будет разрушен, но не весь. Снести Ортханк не под силу никому из присутствующих, поэтому башня останется.

Гномы докладывают, что обнаружили много интересного в мастерских на окраинах города, тех самых, которые не успел эвакуировать Уизли. Многие вещи, которые до этого были непостижимы гномам, скоро откроются им. Галадриэль не одобряла их действий, искренне считая, что любая технология — это шаг к пропасти, но уличные бои показали, что придётся адаптироваться, чтобы суметь одолеть армию Уизли.

К счастью, марать руки оскверняющими Арду технологиями эльфам не придётся. Для этого есть гномы и люди.

Гномы, к слову, совершенно не стесняются выражать восторг изобретениями Уизли, активно лапают всё руками и громко обсуждают невероятный потенциал Изенгарда.

Галадриэль с удовольствием разочарует их, сообщив, что этот город скоро сровняют с землёй, а утащить они смогут только то, что влезет на телеги.

Технологии — зло. Она поняла это при посещении госпиталя, где исцеляли пострадавших эльфов. Чудовищные раны металлическими шариками, которые убивали наповал далеко не всех, оторванные конечности, изуродованные лица… Надо было отправить больше людей с Митрандиром, хотя, как он говорил, большой отряд не пробрался бы через заслоны…

Галадриэль поморщилась и медленно вошла в тронный зал, где уселась на трон Сарумана.

Уизли необходимо найти и уничтожить…

И прибывший в Изенгард вчера вечером Радагаст Бурый, имеющий счёты к Уизли, в этом им поможет.

//Подземелья под Ортханком. Четверо суток спустя//

Сэм открыл глаза, вытащил из-под рубашки фиал Галадриэль, осветил своё местонахождение и увидел перед собой обширную бурую лужу рвоты. Его замутило, но рвать уже было нечем, это он понял по требовательно заурчавшему желудку.

Он временами приходил в себя. Смутные воспоминания подсказывали, что он что-то ел, что-то пил, а потом блевал и блевал…

Распутав верёвки, он переступил лужу явно собственной рвоты, фрагменты которой обильно "украшали" одежду и сквозь отвратительную вонь почувствовал незабываемый запах из лежащей на земле котомки.

Нужно знать, что хоббиты всегда чуют запах хорошей еды, особенно когда голодны. Старики говорили, что это отголоски древнего прошлого, наследие из тьмы веков…

Из котомки на свет фиала был извлечён лембас, очень питательный хлебец, придающий сил. Сэму припомнилось, что в полузабытьи он съел где-то около восьми таких хлебцов.

Сразу же откусив половину хлебца, Сэм вытащил из другой котомки бурдюк с водой или вином и приложился уже к нему, одновременно жуя умопомрачительно вкусный хлеб.

Мельком глянув на свою левую руку, он с удивлением обнаружил, что сильно исхудал. Что бы с ним не случилось, это серьёзно подорвало его силы.

Утолив голод и жажду, он посмотрел на свою ногу, обмотанную пропитанной засохшим гноем перевязкой. Уродливый рубец "украшал" загрязнённую пылью и мелким песком кожу ноги. Чувствовался зуд, но проверка показала, что он вполне может на неё опираться.

Сэм собрал вещи и направился на поиски спутников.

Они могли оставить его выздоравливать, скорее всего, Гэндальф что-то дал ему для исцеления, но он совершенно не помнит что.

Полчаса исследований пещеры дали ему понять, что он в западне. Все ходы завалены, а он один, без единого средства для спасения и с двумя лембасами. Ну и пятью орочьими трупами в бронзовой броне.

— Везёт как покойнику…

— ♪Столетия битв, средь пылающих звезд, под стягом аквилы святой… ♪[30] — тихо напевал Рон, чистя болт-карабин. — ♪Ковали Империум, словно колосс, омытый кровавой войной…♪

Рон аккуратно выкрутил баллистический компенсатор и тем самым открыл доступ к электронному узлу регулировки. Приведя по непонятным причинам сбившиеся настройки к базовым значениям, он принялся закручивать компенсатор.

— ♪Но только не выучен горький урок, что людям не раз преподан♪, - продолжил напевать Рон. — ♪И Власть, как ловушка для алчных душ, захлопнет смертельный капкан♪.

К чему ему вспомнилась эта старая песня-молитва?

В стародавние времена, когда к власти в Империуме пришёл Гог Вандир, Бога-Императора предали даже Дочери Императора, позже, после окончания Кровавого правления, реформированные в Адепта Сороритас.

Эти события, случившиеся со сверхгигантским Империумом, учат всех тому, что предать может любой. Любой.

Даже Гарри, сейчас лежащий на ручной тележке, обнаруженной по дороге и отремонтированной Роном, может пойти на предательство.

И это касается не только орков, троллей, эльдар, гномов, хоббитов, но и людей. Особенно людей.

Самоанализ, которому Рон время от времени предавался в часы покоя, позволил сделать допущение, что и он тоже, при определённых, чрезвычайно маловероятных условиях, может предать что угодно и кого угодно. Принципы, семью, любовь всей жизни, магический мир, род людской…

Арагорн — человек. Кольца, ранее принадлежавшие назгул, гораздо слабее, чем кольцо Всевластья, но тем не менее имеют свойство совращать более слабые разумы. Причём даже не будучи надетыми.

И Рон будет идти вслед за Арагорном. И дождётся, когда он сломается.

Есть более простые способы. "Империо" — один из них. Но… Нет надёжнее сподвижника чем тот, который сам хочет служить тебе. "Империо" можно сбросить, к тому же, Рон дал себе слово, что будет порабощать только силой кольца.

Назгул осталось всего трое…

Рон собрал кольца. Два кольца он забрал у Гэндальфа, одно из комплекта Девяти, а одно из комплекта Трёх. Арагорновское кольцо он так и не нашёл, а вкупе с его следами в мире духов, есть основания полагать, что дунадан прихватил своё колечко и сбежал. Его действия логичны, так как с кольцом можно шутя преодолеть заслоны урук-хай, но с другой стороны… Это очень похоже на отговорку для самоуспокоения уже успевшего подвергнуться влиянию кольца дунадана.

Закончив чистку болт-карабина, Рон взялся за тележку и потащил бессознательного Гарри дальше.

"Вулнера Санентур" закрыло раны и спасло его от истечения кровью, но вот с травмой головы Рон поделать не может ничего. Точнее, может, но это потребует остановки и затрат времени. Диагностическое заклинание показало, что Гарри ничего сейчас не угрожает, поэтому Рон решил догнать основные силы и уже там что-то предпринимать.

Он катил ручную тележку, поглядывал по сторонам и думал о своей жизни.

Что-то идёт не так.

Калипсо Духофф — женщина, которая стала важна для него, сейчас находится в недостижимо другой Вселенной. Он никогда не сможет её увидеть…

А может, если слова той непонятной железяки в глубине подземелий Сильваны верны, его копировали, хотя он никогда ничего про такое не слышал. Но то, что ты о чём-то не слышал, совершенно не значит, что это невозможно.

Рон искренне жалел, что не сможет больше увидеть Калипсо, но надеялся, что его оригинал не подкачает и у него всё получится.

Каково осознавать себя клоном?

Рону как-то было без разницы. Он — это он. Им движут его же мотивы. Он хочет домой. Да, было бы неплохо оказаться рядом с Калипсо, но цена… Та Вселенная — это уже слишком даже для такого человека как Рон. Что его ждёт там? Бесконечная война. Его оригинал тоже обречён на войну до самой смерти, правда, рядом с Калипсо.

Рон никогда не был трогательным романтичным мальчиком, который будет лить слёзы о потерянной любви, но это не значит, что ему от этого будет менее больно.

Вспомнилась также и семья. Родители, братья и сестра, куча дальних родственников, на которых ему плевать, а также уйма проблем, которые однозначно появились.

Что лучше, вернуться туда, где тебя любят и ждут, или оказаться там, где есть сомнительные шансы на воссоединение с Калипсо Духофф, которая легко может быть уже мёртвой, а также вечная война всех против всех?