— Наслышан о твоих дуэльных талантах и победе над троллем в Хогсмиде, — Амит задумчиво погладил подбородок. — Предупрежден, значит вооружен. Умно.

Он одобрительно кивнул, возвращая взгляд на ветхие страницы. Я склонилась ближе, чтобы прочитать непонятные каракули. И как он это все понимает? Черт ногу сломит разбирать эти загогулины.

— Прежде чем мы начнем наши занятия, я хотел бы ознакомить тебя с краткой информацией о гоббледуке как таковом, — когтевранец важно поднял палец вверх, нарочито демонстрируя свою осведомленность по этой теме. — Это родной язык гоблинов. Отличается от остальных грубостью, скрипучестью и твердым произношением. Его необходимо знать, если хочешь работать в банке Гринготтс, например, Ликвидатором заклятий. Я же изучаю этот язык для собственной разносторонности. Давай для начала посмотрим, насколько тебе дается произношение.

Парень выпрямился и серьезно посмотрел на меня. Я невольно задержала дыхание и скрестила руки на груди, внимательно прищурившись на нем.

— Повторяй за мной, — скомандовал Таккар. — Ну, например, пусть это будет…

Он издал несвязный набор букв, который был похож на злобный рык. Я, не сводящая пристального взгляда с юноши, вдруг рассмеялась. Сначала решила, что это все шутка, настолько происходящее было забавным. Амит растерянно вскинул брови и замолчал. Краем глаза я заметила библиотекаршу, сузившую на нас недовольный взгляд за неподобающее шумное поведение.

— Прости, — отдышавшись, оправдалась я. — Что это было за слово?

— Да, звучит грубовато, но довольно занимательно, если углубиться в изучение, — немного расслабившись, пояснил тот. — Бладвак, иначе говоря — кирка.

— Это кирка? — недоуменно переспросила я, переваривая полученную информацию.

— Да, ручной ударный инструмент, предназначенный для работы по камню, очень плотному грунту, для разрушения старой кладки…

— Я знаю, что такое кирка, — весело усмехнулась я, перебивая когтевранца. — Да, интересный у них перевод. Ни за что бы не угадала.

Парень довольно улыбнулся. Кажется, мое забавное настроение передалось и ему. Да и реакция пришлась по вкусу. Он выжидающе уставился на меня.

— Теперь твоя очередь, — снисходительно намекнул он, видя мой ступор.

Я вздохнула, осознавая неизбежность своего позора. Попыталась повторить, но вышло еще хуже, чем у Амита. Как какое-то отвязное ругательство. Таккар не удержался и рассмеялся, хватаясь за живот.

— Да, Эва, над произношением еще нужно будет поработать, — с улыбкой заметил он. — Давай начнем с изучения гоблинского алфавита. Это будет попроще.

Позади стеллажа послышалось какое-то шевеление. Я резко повернула голову в бок, но Таккар будто этого и не заметил. Сосредоточенный, встал со своего места и подсел ко мне, чтобы устроиться поудобнее. Приняв максимально серьезный вид, мы взялись за обучение.

Эверлин

— Глациус!

— Протего! — выкрикнула я, стараясь отбивать атаки противника, но он уже успел меня изрядно вымотать.

— Левикорпус! — мужчина перевернул меня вверх тормашками и победно улыбнулся. Я злобно фыркнула, избавляя себя от заклинания, и, направив палочку, стрельнула Конфринго.

Мужчина хохотнул и с азартом перебил мою огненную атаку Агуаменти, окатив меня с ног до головы холодной водой. Я устало опустилась на землю, скрестив ноги и спрятав голову руками.

— Ты не стараешься. Я что, должен запустить в тебя Круциатусом, чтоб ты дралась в полную силу? — волшебник медленно подошел ко мне и сел напротив, снимая шляпу, отряхнул влажные волосы.

— Заткнись, Теофилус, без тебя тошно, — мне не хотелось выслушивать нотации старого учителя по дуэлям. Мне вообще ничего не хотелось. После последних событий, связанных с Мраксом, я хотела только плакать. Но позволять себе такую роскошь я не могла больше одного вечера. Не в моих принципах убиваться по парню, который поступил со мной как мудак. Но злость никуда не делась, и я знала, кто мне мог помочь с выпуском внутреннего зверя наружу.

Харлоу закатил глаза и достал из поясной сумки флягу. Он сделал пару больших глотков, поморщился и протянул ее мне, предлагая выпить. Я рассеянно отпила виски. Внутренности неприятно обожгло паленым алкоголем.

— Я не буду лезть с расспросами, почему ты вызвала меня на дуэль спустя столько лет, но ты потеряла хватку, — Теофилус строго окинул меня взглядом, от которого стало не по себе. — Раньше ты спокойно атаковала и укладывала меня на лопатки буквально с третьего удара. Сейчас же — даже не смогла задеть.

— Да знаю я, знаю, — я разочарованно откинулась на землю, направив взор в пасмурное небо. Внутри было так пусто, что я не до конца осознавала, как прожила весь сегодняшний день. Еще вчера я была влюблена в потрясающего, милого и теплого парня, а сейчас я не понимала, как жить с дырой внутри. Мой мир повернулся на 180 градусов, откатывая чувства куда-то в самое начало. Когда я еще не знала Мракса. И было бы лучше, если бы все так и было. Мне не хотелось есть, учиться, заниматься изготовлением зелья, но я упорно делала то, что должна. А должна я помочь хотя бы Себастьяну.

— Раз знаешь, поднимайся и наваляй мне, как в старые добрые, — ехидно усмехнулся Харлоу, и меня это немного воодушевило.

Много лет назад этот темный волшебник пришел к нам в дом по просьбе папаши, чтоб он научил его непутевую дочь драться так, как следует его наследнице. Тогда эта затея казалась мне настолько ужасной, что я умоляла мать отменить все эти уроки и дать мне спокойно жить.

Но со временем мы прониклись друг к другу. Теофилус был хорошим учителем. Грубый, бесцеремонный, он никогда меня не жалел. Я получала травмы, мужчина их залечивал, и все начиналось заново. Он научил меня защищаться и атаковать так, что даже мой отец не мог навредить мне. И когда Виктор прознал об этом, наши уроки резко отменились. Но я тайно дралась на дуэлях с Харлоу, оттачивая свои навыки.

Я встала в боевую стойку, поднимая палочку на уровне глаз, и начала атаку. Яркие вспышки озаряли лесную поляну, попадая по стволам и веткам деревьев. Меня охватил адреналин, хотелось задеть побольнее мужчину, чтоб закончить эту свистопляску и отправиться по своим делам. Мокрая одежда неприятно липла к телу, а волосы приклеились к лицу, что вызывало во мне мандраж.

Палочка дрогнула, и это стало моей ошибкой. Красный луч пронзил все тело, и я рухнула на колени, корчась от боли, еле сдерживая отчаянный вопль.

— Соберись, Эверлин! — прикрикнул Харлоу, отменяя Круциатус. Он подал мне руку, поднимая на ноги, и я пошатнулась, хватаясь за раненый бок.

Волшебник отошел на небольшое расстояние, снова собираясь атаковать, но я ловко вывернула руку, вернув ему непростительное. Протяжный стон Теофилуса пустил по венам темную магию, отчего захотелось насладиться агонией, принимая внутрь черноту. Я представляла на его месте Мракса, и моя ненависть подпитывала Круцио, делая Харлоу еще больнее.

— Эве…рлин, — еле вымолвил он, и я резко убрала палочку, прекращая заклинание. Грудь тяжело вздымалась, наполняя легкие ноябрьским холодным воздухом. Демоны внутри зашевелились, возмущаясь, что я не дала им вдоволь насытиться злостью и яростью, которые испытывала несколько мгновений назад. Но это меня уже мало волновало. Мужчина откашлялся и с трудом поднялся на ноги, довольно оглядывая меня.

— Узнаю прежнюю Монморанси, — он выпрямился, подходя ближе, и, похлопав меня по плечу, указал на кулон. — Не забудь.

— Да, конечно, — очнувшись от наполняющей меня темноты, я коснулась подвески на шее и окутала себя мягким теплым светом, очищая душу от черной магии.

— Сохраняй баланс и трезвую голову, — Харлоу надел шляпу и поднял с земли пиджак, отряхивая его от грязи и пыли. — Мы закончили.

Я устало выдохнула, кинула напоследок «спасибо» и, запрыгнув на метлу, помчалась в Хогсмид, в «Ведьмин котел», стараясь не думать и снова не утонуть в собственных слезах.