– Компенсации? – меня подвел голос, а тело подалось немного вперед. – Вы заплатили Зохару деньги?

– Огромную сумму, – подтвердил император. – Такую, что Сердцевина до сих пор сидит в тяжелом молчании. Это был единственный способ – заплатить за ущерб, причиненный драконом, чтобы больше этот вопрос никогда не открывался.

– То есть вы… вы дали ему деньги на новую армию? И теперь все наши усилия пойдут прахом? То есть все убитые погибли напрасно, а все, сейчас празднующие победу, окажутся снова под атакой?

У меня сердце упало. Его жесткие губы растянулись в неприятной улыбке:

– Говоришь так, как будто это должно меня волновать. Центрина не вмешивается в дела Окраин! И хвала богам, что мы обошлись всего лишь компенсацией, а не обоснованной претензией, способной объединить против Центрины все остальные Окраины. Эта тема закрыта, княжна. Теперь вернемся к открытым, и я спрашиваю прямо: мой сын больше не любит Хинанду, помолвки с которой так долго добивался? И что мне сделать, чтобы снизить количество его боли? Прямо здесь тебя придушить и выбросить труп в лес?

Теперь мне умирать никак нельзя. Уж точно не после новости, что все мои предыдущие жертвы помогли только отсрочить, а не предотвратить истребление земляков! И, наконец, до меня запоздало дошло, какой акцент стоит сделать:

– Ваш сын сделал это не из-за меня, а из-за Майера! Вы ведь сами упомянули, как они близки. Но Майер эмоциональнее, для него было очень рискованно обращаться, а Элвин смог в короткий срок дважды перейти из одного состояния в другое и потому принял решение помочь другу…

– Из-за Майера, который в тот момент находился в Сердцевине в полной безопасности? – император с усмешкой глянул на меня.

– Именно, – я решила не сдаваться. – Понимаю, насколько шокирующе прозвучит эта новость, но у нас с Майером любовь.

Мой голос не дрогнул, а появившаяся заинтересованность в оранжевых глазах обнадежила.

– Виконт Дастерс что-то об этом упоминал, – произнес император. – Но я решил, что он просто глупо шутит. Так это правда?

– Истинная правда! – я набиралась уверенности и припоминала все, что успела услышать за последние дни на занятиях: – Сам Майер говорит, что в моем присутствии его душа успокаивается, такую гармонию любой дракон ищет. И с этим ощущением он ничего поделать не может. А в университете уже все называют меня его невестой. Я знаю, что вы скажете, ваше величество. И ваш отказ по поводу нашей помолвки…

Император вскинул руку, прерывая меня.

– Отчего же? Я даю согласие. Напишу прямо сейчас, у секретаря должна найтись гербовая бумага.

Мужчина приподнялся, а я отшатнулась, обескураженная его ответом. Видя мое лицо, он объяснил понятнее:

– Я очень дорожу Майером, но сын мне ближе. И раз так сложилось, то пусть дракон заберет ту, кого выбрал. Если герцог и герцогиня Сао смогут пережить эту новость, то и свадьбу устроим как можно быстрее. А по поводу тебя я ошибся. Ты не маленькая худенькая девочка, ты – крыса, которая вгрызлась в зерно, что ей не по зубам. Если Майер на самом деле тебя полюбил, то это худшее, что может случиться с драконом. Ему отведено десять твоих жизней, и впереди его ждут немыслимые страдания. Мне жаль его. Но если таков его выбор, то я посодействую, пока кто-нибудь другой свой предыдущий выбор не переосмыслил.

Я намек сразу уловила, вот только отступать было уже поздно:

– Нижайше благодарю вас, ваше величество! Он будет счастлив об этом услышать, ведь мы даже не рассчитывали на ваше согласие.

– Придержи благодарности, княжна. Я буквально хороню хорошего парня на твоей могиле через несколько десятков лет. Это повод не для радости, а для траура.

Он пошел мимо меня, подавляя ростом и шириной плеч, и какой-то неведомой силой заставляя сжиматься. Приблизился к двери, тронул ручку, когда его остановил мой спокойный вопрос:

– А если не хороните? Вернее, если у меня вовсе не несколько десятков лет впереди, тогда Майер со мной будет счастлив так же, как Элвин – с Хинандой.

Император замер, медленно повернулся.

– Ты о чем?

– О магии, которую изучает герцог Кеймар с сыновьями. Витай и Веран убеждены, что дыхание демона во мне поможет принять и магию дракона. Сила древнего демона, умноженная на силу древнего дракона… не подарит ли мне такая смесь дополнительных пару лет жизни? Вот только у меня не было возможности спросить мнения дракона, который правит уже несколько столетий и совсем незначительно младше Зохара Рокка. До сегодняшнего дня.

Я врала – ничего подобного мне маги не обещали, они просто накидали несколько гипотез, в которых долголетие даже не фигурировало. Но раз они отказались помочь, то почему бы не попытаться помочь себе самой? Снова.

– Ого, а твоя наглость почти вызывает уважение, княжна, – император сразу понял, о чем я говорю, то есть слышал что-то об этом от своего верховного колдуна. – Просишь о подарке для себя или для Майера?

– Для всех, включая вас и его родителей. Разве кто-то проиграет, если я проживу дольше, чем мне положено?

– Пусти еще красный дым из глаз – и тогда я окончательно поверю, что ты демоница. А то выглядишь как человек, а столько демонского напора из тебя лезет. – Император вроде бы ругал меня, но пока оставался на месте, то есть размышлял. – Кеймар мало что об этом знает, я – еще меньше, я даже не вслушивался в его рассказ, поскольку у меня полно иных забот. А если не сработает?

Я улыбнулась:

– Тогда все останется как есть.

Целых несколько минут он обдумывал и в итоге согласился. Подошел ко мне резко, схватил за талию и подтянул к себе. Пришлось встать на цыпочки, чтобы хоть немного сравнять наш рост. Но прежде чем выдохнуть, император заметил:

– Это не сделает тебя бессмертной. Устроишь новую проблему – я лично приду посмотреть на твою казнь.

– Это будет большая честь, ваше величество, – почти с иронией ответила я.

Меня затрясло еще в самом начале его выдоха. Магия демонов пахнет пылью и смрадом, волшебство драконов подсвечено золотом и имеет привкус весны. Но оно намного сильнее – и я не выдержала, свалилась на обмякших ногах на пол, головокружение нарастало тошнотворными скачками.

– С другой стороны, если ты прямо сейчас умрешь, то, может, Майер получит свое право на настоящее счастье? – его величество говорил сам с собой, возвышаясь надо мной и не думая помогать подняться. – Не мог же он окончательно в тебя врасти за такое недолгое время… Что ты делаешь, княжна? Улыбаешься?

– Возможно… – с трудом ответила я. – Не уверена. Но пытаюсь.

– И чему же ты там улыбаешься?

– Потому что я ее чувствую. Она растекается по моим венам и… как будто звенит. Вот о чем говорили учителя, когда называли драконов самыми сильными…

– Это у тебя в ушах звенит – от избытка наглости.

– Или от вашей доброты? – Я с трудом пыталась сесть, радуясь, что не парализовало, как после эксперимента братьев Кеймаров.

Император вздохнул, как если бы уже пожалел о своем решении.

– Это не к тебе доброта, княжна Имельская, а только к Майеру. Но от тебя я потребую только одного – никогда не забудь, что твоего возлюбленного зовут именно Майером.

– Конечно, ваше величество.

Он ушел, а я еще долго пыталась справиться со слабостью в теле. Намек я поняла прекрасно – и он не шел вразрез с моими убеждениями. Так даже лучше: в ту секунду, когда мне снова захочется приблизиться к Элвину, я вспомню, что дала обещание теперь еще и императору. Этого, вкупе с интересами Хинанды, должно хватить для преодоления любой душевной слабости.

Такими значимыми событиями моя судьба в ту ночь не ограничилась, хотя мне уже давно было достаточно. В спальню я вернулась лишь под утро – вопреки ожиданиям, меня не отпустили сразу. Император долго обсуждал что-то с директором и своими людьми, все это время мне было приказано ждать в приемной, но в итоге меня все же вызвали. Император неприязненно глянул в мою сторону и махнул рукой, чтобы подошла поближе, однако присесть мне не предложили.