Мы с Маритой переглянулись, разинув рты. И нам как раз расшифровка не была нужна – у нашего отчаянья, которое никогда до конца не отпускает, действительно одинаковая горечь. Оно пахнет старым демоном, о котором даже на секунду не забудешь. И я снова посмотрела в желтые глаза с вертикальными зрачками прямо, чтобы ответить почти с иронией:

– Ваш друг дал самое точное определение нашему отчаянью в прошлый раз, он назвал его «гниющим пнем».

Но моя шутка не нашла отклика в глазах Элвина:

– Нас это не касается. Но нужно поговорить и желательно в моих покоях. Если здесь есть сильные маги, то не хочу, чтобы они услышали наш разговор.

Драк-шелле встали и направились к выходу, не сомневаясь, что мы последуем за ними. Однако мы обе не вскочили сразу же, я вцепилась в локоть Мариты и быстро зашептала:

– А вот это настоящая возможность выкрутиться! Настоящая, без дураков! Если ты понравишься кому-то из шелле, то он спокойно выкупит тебя у Зохара! Или просто скажет: «Забираю» – и на том твоя проблема решена! Я не знаю точно, как это у них делается… Но послушай, Марита, только не сдайся ему, пока он это условие не выполнит, иначе можешь просто угробиться ни за что! Сначала попробуй его осторожно очаровать…

Но подруга мое воодушевление встретила скептически:

– Ага, я тебе могу дать тот же совет! Иди и очаровывай! Понимаю, ты княжна, тебе не по статусу кого-то ублажать или делаться постельной утехой, но любой из них красив, молод и в тысячу раз приятнее твоего жениха! Сама-то готова раздвинуть ноги ради свободы?

– Я? – меня вопрос обескуражил. – Даже не знаю… Будь у меня твоя красота, я бы точно об этом подумала. А так…

– Вот-вот, толкаешь меня на то, чего сама боишься, Айса! А ведь я тоже боюсь – вдруг спрошу, а он откажет, да еще и Зохару сообщит о моей распущенности? Если бы знать наверняка, что не обидит, что выкупит, что когда надоем, отпустит, а не прибьет, как делает наш великий князь… Я бы тогда хоть обоих ублажала и еще благодарила бы за подарок судьбы!

– Обоих? – с ужасом переспросила я. Вообще-то, мы про драконьи постельные замашки ничего не знаем, нам хватает мук от представлений извращений старого демона. Но ведь всякое бывает! Не получилась бы такая свобода слишком дорогой. – Нет, на обоих я не согласна…

– Не согласна она, княжна чопорная! Ну подождем немного – как дело ближе к свадьбе подойдет, так и толпа зверолюдов покажется выходом!

Она потащила меня за руку, пока мы не слишком отстали. А я все думала над ее вопросом. Меня воспитывали иначе, но ведь я с детства понимала, что могу стать всего лишь наложницей великого князя, никакой не законной супругой – и ничего, как-то с этой мыслью выжила. А теперь что же? Неужели мне такое падение не по статусу, как Марита говорит? На какую распущенность я готова отважиться, лишь бы никогда в жизни своего жениха не увидеть?

Драк-шелле остановились в дверях, ожидая нас. Элвин опустил голову, широко улыбаясь потертой напольной плитке. А Майер вообще открыто смеялся. Мы замерли в немом вопросе: «Что?» Последний нам и объяснил:

– Девочки, вы, наверное, с драконами раньше не общались? Тогда намекну – у нас очень тонкий слух. Даже чуть тоньше, чем нюх. И скажу сразу: толпу зверолюдов я вам не заменю, но очаровываться теоретически готов.

– А я даже теоретически пас, – со смехом добавил Элвин и свое мнение. – У меня невеста морт-шелле, она из любой моей постельной утехи чучело сделает, ваш великий князь от жалости реветь будет.

Мы с Маритой переглянулись, густо краснея. Услышали, они услышали каждое слово! Вот ведь мы глупые курицы! Хотя откуда нам было знать, что там драконы умеют? Заодно меня удивило, что драк-шелле собирается жениться на морт-шелле, то есть на демонице с высоким титулом. А от такого брака дети рождаются без уродств? Тогда кто же: красноглазые демонята или желтоглазые дракончики? Сколько еще открытий мне предстоит здесь сделать!

Майер все-таки на улице отстал от Элвина, дождался нас и пошел между.

– Вы почему так переживаете за любое сказанное слово, девочки? – Он, наверное, решил все-таки нас успокоить или перевести общение на более дружескую ноту. – Если вы невиновны в преступлениях против шелле или империи, то вам не надо опасаться каждого шороха!

Марита как будто собиралась ответить, но я поспешила опередить – дело в том, что в подруге некрасива только речь, и чем больше она молчит, тем значительнее ее шансы даже после нашей осечки:

– Понимаете, милорд, – я говорила как можно вежливее. – Мы обе – из глухой провинции и иногда просто не догадываемся, в чем могут заключаться преступления против шелле.

– Мило-орд, – Майер передразнил, сквасил мину, но менее привлекательным от этого не стал. – Заяц, тебя официально пригласили в покои шелле – это уже знак того, что ты можешь звать нас обоих именами. Да и к чему этот официоз, мы с Элвином чувствуем себя стариками! А нам всего по двести.

– Шо?! – не удержалась Марита.

Я же по его улыбке пыталась определить, пошутил или нет. Но заодно припомнила, что читала об этом: драконы, в отличие от других долгожителей – демонов и сильных колдунов – взрослеют очень медленно, для них столетний юбилей считается еще ранним юношеством. И ведь мне сразу показалось, что они выглядят немного старше большинства студентов. Но не настолько же! А мой вопрос был существенным:

– Но что же вы тогда делаете в университете? Неужели за все эти годы вы не получили образования?

– Отдыхаем! – удивил Майер признанием, а потом добавил понятнее: – Раз в несколько лет все молодые драконы возвращаются на учебу. Это дает возможность развиваться, отслеживать тенденции и не костенеть умом. Вам, людям, сложно понять, как сильно успевает измениться мир за каких-нибудь сто лет, нам же такое непростительно. К тому же прекрасный отдых на несколько лет от имперских интриг, – он сделал непонятную ремарку. – В первый раз мы с Элом закончили Магический институт во Второй Окраине, потом три года развлекались на факультете драконов в Сердцевине, а сейчас решили рвануть сюда. Что, твой старый жених не выглядит в сравнении с нами таким уж стариком?

Мне снова стало неловко, я пробурчала:

– Ну, в двести лет, возможно, и Зохар выглядел ничего… А мы можем никогда это больше не вспоминать? Да, мы сглупили, обсуждая личные вопросы при вас, но остается надеяться, что с памятью у драконов дела обстоят хуже, чем со слухом и нюхом.

– Как хочешь, Айса. Если только твоей очаровательной соседке не приспичит сравнить двухсотлетнее тело с тысячелетним, – он подмигнул вновь краснеющей Марите.

Мы уже входили в знакомые покои, когда Майер снова обратился к нам, объясняя цель встречи:

– Хотелось бы обсудить пропажу перстня еще раз, прийти уже к какому-то выводу, а то у директора скоро сердце прихватит от постоянного стресса, да и студенты здесь долго взаперти не протянут, начнут чудить! Директору пора узнать, что пропажа найдена. Вы играете в мац-хе? Устроили бы партию на четверых.

Я ответила с большим удовольствием, уже заглядываясь издали на доску с резными фигурами:

– Я ее просто обожаю! Правда, из меня вряд ли получится сильный соперник.

Марита же в смятении мялась, ошарашенная царящей вокруг роскошью:

– А я даже не знаю, что это такое…

– Не знаешь? – удивился Майер. – С ума сойти! Как такое вообще возможно? Где находятся те прекрасные земли, где про это занудство даже не слыхали?

Ну да, представляю выражение его лица, если бы дракон узнал, что Марита пока еще даже читает с трудом. Я не могла не подумать о том, какая гигантская пропасть между ними – намного большая, чем между мною и шелле, а ведь и она кажется непреодолимой. Возможно и такое: точно так же, как Марита впервые в жизни видит дракона перед собой, дракон впервые видит в такой близи крестьянку. И тем не менее озорной интерес в его глазах я тоже заметила.

Он же меня подтолкнул к свободному креслу напротив высокого столика. С другой стороны уже сидел Элвин, расставляя фигуры. Партию можно расписать только на четное число игроков, и Майер решил самоустраниться: