— Тебя сделает это счастливой? — с горечью, сглатывая боль, спрашивает Джейк, поднимая на меня глаза. Он всё понял! И меня это напугало.

Возвращаю межпространственный кокон, в котором оказываюсь наедине с Джейком.

— У нас нет прямых доказательств, хотя это довольно странно, что парит напал на парита в присутствии шудр, — опустошенно звучит его голос, он всё ещё смотрит на меня не отрывая взгляда, в котором нет ненависти — только боль и грусть.

— Я предлагала ей выбор, снова рискуя всем, в обход решения Гранта проявила самодеятельность, но Кора отказалась! А это было условие модуля Джейк! Либо она, либо я. Мне противен такой подход, но у вас почем-то такие правила. Если шудры и париты не начнут тотального примирения — модуль примет контрмеры. Какие не знаю, но моя фантазия рисует нечто ужасное, если уж он заставил мою мать покончить собой. Ты должен принять главенство, Джейк! Я понимаю, с моей стороны эгоистично требовать от тебя сделать это ради меня. Папа говорит, что больнее всего я делаю тем, кого люблю. Не знаю, отчего так выходит. Прости.

— Ты просишь меня слишком многого. Пользуешься тем, что я люблю тебя?

— А разве плохо желать лучшего будущего для наших детей, без стычек, без ненависти? Нам дают шанс что-то изменить! Я не хочу, чтобы будущие волны проливали кровь, чтобы в конечном итоге одна раса уничтожила другую. Наша любовь дала этому начало, Джейк. И даже если мы сейчас не вместе — мы должны из этого вырастить что-то хорошее.

— Согласен, — тяжело вздохнув, Джейк отвёл взгляд в сторону. — Только у меня будет условие — мы с тобой должны избегать встреч. Я пришлю тебе список мест, где я бываю — ты в этих местах появляться не будешь, разве что в случае крайней необходимости. Мне невыносимо смотреть на тебя, и не иметь возможности прикоснуться. Поэтому облегчи мне жизнь, Валери, пока я буду приучать паритов к полному содействию с шудрами. И да… я иду на это ради тебя, переступая даже через то, что фактически вы убили мою мать. И мне больно, хоть я и пытаюсь радоваться твоему новому счастью с Грантом. Береги себя.

— Хорошо, — большого труда мне стоит не расплакаться. — Спасибо, что ты есть.

Все остальные видят только то, как Джейк кивнул нам, приказав паритам забрать тело Коры. Грант облегченно вздыхает, расправляя плечи.

— Вот и всё. У нас получилось. Провокации наш профиль. Почему у тебя глаза покраснели? Если будешь опять реветь, Фиби тоже уродится плаксой.

— Фиби? Это такое имя ты придумал моей дочери?!

Но вместо очевидного ответа, с озорной счастливой улыбкой, он прижимает свою ладонь к моему животу, поглаживая его с любовью. У шудр не бывает чужих детей, но Грант уже любит моего ребёнка, хотя бы только потому, что она частичка меня. А я за это люблю его ещё больше.

Хотя, куда уж больше! И меньше не стану.

Девушка снова и снова крутила свой браслет, нанесённые на него символы завораживали её. Она не помнила откуда он у неё, не помнила своего имени, но у неё было такое ощущение, что браслет значит слишком много, что он чуть ли не ключ к возвращению её памяти.

— Эй, ты снова ничего не ела! Я вернулся, мы можем поужинать! — с небрежностью бросив пиджак на спинку кресла, молодой человек подошел ближе, устало улыбнувшись сидящей на крыше девушке. Её рыжие волосы ярким пологом скрывали её от него, так как она сидела, подтянув колени к подбородку. — Сэмми, ты меня слышишь?

— Не называй меня так, Ричард, это не моё имя! — ответила она, грациозно подскочив на ноги, бросив на него проницательный взгляд своих разноцветных глаз.

— Ты же не помнишь своего, а мне нужно к тебе как-то обращаться, и Саманта довольно красивое имя. Как прошел сеанс с доктором Абрамсом? — подавая ей руку, молодой человек притянул её к себе, обнимая и зарываясь лицом в её волосы. Ему нравился её запах, она пахла ванилью, чем-то сладким и притягательным.

— Снова в пустую. Он не может пробиться к моим воспоминаниям, — высвобождаясь, слегка оттолкнул его, натянуто ответила девушка. — Рич, не надо, я не могу. Ты очень милый, я понимаю, что ты хочешь большего, вот поэтому я и была против того, чтобы ты приютил меня у себя. Пока я не разберусь со своей памятью, между нами не может быть близости. Эти сны! … Они не дают мне покоя! После них у меня остаётся такое ощущение, что я кого-то очень сильно люблю. А что, если окажется, что у меня есть любимый человек и я его предам?!

— Я уже несколько недель изучаю базу данных, но ни в одном штате не заявили о твоём розыске! Если у тебя и есть семья, то они не знают, что ты пропала и потеряла память! А если ни то, ни другое так и не найдётся?

— Дай мне время, Ричард. Ладно? — примирительно вздохнув, она ласково заглянула ему в глаза. Ему было тяжело выносить такие взгляды, потому что она неимоверно привлекала его к себе, как женщина, и только из чувства природного благородства он не позволял себе ничего лишнего. А она смотрела на него так, потому что каждый раз, вспоминала тот день, когда он её нашел, растерянную и напуганную, проявив свою заботу с первой же секунды.

— Как прошел день у федерального спецагента? — уже веселее спросила она, присаживаясь на кухонный табурет.

— Как обычно, с чувством собственной значимости, — шутя, проговорил он, придвигая к себе тарелку. — Но мою ответственность и рвение, похоже, оценили, поручив очередное расследование. Хотя сейчас меня это совсем не радует, не хочу оставлять тебя одну. Моё новое дело предполагает поездку в один небольшой городок, настоящую глухомань, и я не знаю, сколько мне придется там торчать.

— А ты возьми меня с собой! — с видом, будто она только что сделала важное открытие, заявила девушка, трогательно улыбнувшись. — Правда, Рич, мне так нудно сидеть в этих стенах, посещать эти сеансы гипноза! Тем более что доктор Абрамс говорит, что смена обстановки может послужить толчком! Вечерами мы сможем гулять, уверена, в глухомани чудесные виды!

— Ты любого уговоришь, — сокрушенно, с видом проигравшего покачал головой Ричард, не пряча довольной улыбки. Общество этой девушки, на его взгляд, скрасило бы ему даже переход через Калифорнийскую пустыню.

— Гарфилд. По крайней мере, название звучит! — положив дорожный атлас на колени, она засмотрелась в окно на поросшие склоны холмов. — Я же говорила, что здесь будет красиво! Может, нам даже захочется остаться! Так какое дело мы будет расследовать, агент?

— Мы? — усмехнулся Ричард. — Между прочим, из-за тебя я нарушил закон!

— Привлёк гражданского к секретному расследованию? Ну, скажи хотя бы в общем! Если ты только не хочешь, чтобы я тебя пытала!

— Заманчиво, — и видя её поджавшиеся губки, Ричард всё-таки решил сдаться. — В бюро поступило несколько сигналов о необъяснимых происшествиях, не от самих горожан, а от проезжающих мимо. Очевидцы утверждают, что видели, как люди буквально растворились в воздухе. Другой случай — сбитый парень исчез с места аварии, хотя на вид его повреждения были несовместимы с жизнью. Кто-то утверждает, что здесь обитает некая секта, кто-то, что здесь производят галлюциногенный препарат.

— Так значит, мы будем искать наркотики?

— Я буду, а ты будешь ждать меня в номере. Какой же я идиот всё-таки! В этом Гарфилде может быть небезопасно для тебя!

— Не наговаривай на себя. Я буду осторожна и без тебя через порог ни ногой!

Первые полчаса, с момента ухода Ричарда прошли спокойно. Но после, её внутренняя тревога стала нарастать, какое-то смутное ощущение гнало её на улицу, словно за поворотом её ожидали ответы на самые главные вопросы. Внутри всё стенало и переворачивалось, это состояние пугало девушку, но оставаться в номере было выше её сил. Она выскочила за дверь и побежала. Чутьё. Это было больше похоже на инстинкты. Она шла словно собака по следу, который привёл её ко входу в кафе.

В обшарпанной на вид забегаловке было довольно многолюдно и шумно. Но как только она вошла — голоса тут же стихли. Ни одного звука. Только долгие пристальные взгляды настороженных глаз. Девушка спокойно шла мимо столиков, некоторые люди не вызывали у неё совершенно никаких чувств, а вот к некоторым её неимоверно влекло. Желание оказаться здесь было таким же сильным, как и желание вернуть себе память. Одна компания притягивала её с особым магнетизмом, и заметив рядом с ними свободное место девушка села, одновременно борясь ещё и с чувством неловкости.