Шеар дернул ящик стола и кинул на поверхность увесистую папку с грифом «совершенно секретно», без слов пододвигая ее ко мне.

Я брал ее в руки, как ядовитую змею, уже догадываясь что там увижу. И, к сожалению, не ошибся. Внутри было много чего: отчеты наблюдателей, письма, написанные таким знакомым с детства почерком, результаты допросов замешанных в деле свидетелей, возможных исполнителей убийства Шеара, и просто прислуги. Хотелось трусливо закрыть глаза, но мы давно не дети, чтобы бегать от правды.

— Это случилось незадолго до смерти твоего отца, Тай. Аделаида очень хотела воссоединиться с Каленом и почти преуспела, — он указал на последнее письмо адмирала Рин своей любовнице. — Он ведь согласился. А известие о том, что мой любимец Алекс не является мне родным сыном просто меня добило. И я сорвался. — Он усмехнулся. — Нет, я не оправдываюсь тем, что наш дорогой Советник Ленс тогда очень вовремя мне предложил «решить» этот деликатный вопрос. Понимал ли я, что обрекаю Калена на смерть, как этого желали они мне с Адой? Несомненно. Поступил бы сейчас иначе? Разве что в выборе исполнителя, — он смотрел на меня прямо, взглядом существа, которому нечего терять. Да, он понимал, что сам только что дал мне в руки все козыри, в виде вот этой папки, только, кажется, ему это уже было безразлично.

— Что произошло после, Шеар? — я нарушил затягивающуюся паузу, понимая, король сейчас не угроза. Еще есть Моран и те, кто стоят за ним.

— А после Аделаида покончила с собой. Сама, не желая жить без своего ненаглядного Калена. Только вот чего я не знал, что моя любимая настолько меня ненавидела, что рассказала Алексу о том, кто его настоящий отец. И это я понял только сейчас, когда он ушел к тебе, Тайгер. Мальчик мне всегда был дорог и я готов был оставить ему трон, но… Это его выбор. Что же касается Ленса и тебя, племянник. Ты действительно был моим любимчиком — лучшим среди всех, идеальным. И я искренне хотел тебе счастья. Когда твои военные успехи превзошли все ожидания, наш дорогой Ленс напомнил мне, насколько суров нрав у Лигерийского тигра и о том, что Карский палач сделает со мной, узнай он правду, — он ухмыльнулся. — Мы сами выращиваем монстров, Тай. Всегда сами. Ленс хотел стать равным Данам, да и ума у него было больше, чем тщеславия и амбиции продуманные. Нахрапом он не брал, а умел рассчитывать ходы на сотню вперед. Меня он просчитал и пользовался сколько мог. По сути, я до сих пор считаю, что брак с Каролиной для тебя был отличной партией, — он нахмурился. — Демоновы жрецы смешали все карты и дурость Морана, который на поверку оказался не таким уж глупцом. А вот подлецом знатным, — Шеар поджимает губы. — Не зря говорят, если собственная мать тебе ненавидит уже за то, что родила тебя не от того мужчины, то вырасти полноценной личностью крайне сложно. Ну, да и это не оправдание… — он на несколько секунд уставился на портрет. — Кстати, я ведь выяснил, твоя поездка на задание в Ариною была спровоцирована именно Мораном. Нет, Ленс, конечно, приложил лапу к происходящему там — он вообще не гнушался ничем: наркотики, работорговля, контрабанда. Сам знаешь, если не сильно воруешь из казны — а тут он чист, как ни странно — кроме протекционизма и протаскивания нужных поправок, налоги он собирал идеально. Лигерийская машина работала, как вот эти часы, — Шеар махнул рукой в сторону его любимого механизма. — Моран жаждал от тебя избавиться, имея все основания считать, что трон я могу передать тебе. Он очень старался и был уверен, что Ариноя тебя доконает, как претендента на трон, но вышло, то что вышло. И он взбесился. Отсюда и вызов на арену, как и эта мерзкая травка, что не позволяет нам чувствовать зверя.

— Ладно, — вздохнул я, сжимая до побелевших костяшек кулаки, — с этим понятно. Что с моей Шери и Дареллом?

Шеар прикрыл глаза, словно переживая приступ боли.

— Ленс. Он очень хотел тебя заполучить для тогда ещё юной Каролины, а тут с семьей лорда Регара случилось то известное несчастье. Дикий случай, почти невозможный. Зато прекрасно подходящий для герцогини Рин и ее отпрыска. Ведь все, абсолютно все верили в несчастный случай, даже я. Ведь и вправду, не впервые же такое случилось! Ночь, скалы, дорога, — он поднял на меня глаза. — Вот о них я сожалею, Тай. Уж кому, а Шерил с Даром я точно зла не желал. Да и Ленс, как я понимаю, смирился с твоим сыном-калекой, посчитав, что конкурентом для ваших совместных отпрысков с Карой он не будет. У него же были большие планы, думаю, он с тобой поделился, верно?

— Да, было дело, — проговорил я, глядя прямо на того, кого в прошлом имел все основания считать тем, кто в полной мере заменил мне отца. Того, кто всегда поддерживал, старался помочь сыну, публично признавая его право быть таким-же, как и прочие. Все же странно устроены мы, оборотни. Впрочем, у других народов наверняка тоже самое. Нет полностью плохих или хороших, есть только поступки и их последствия. Другой вопрос: что со всем этим делать дальше?

И я задал его вслух.

— Я не знаю, Тайгер, что будешь делать ты со мной. Бежать не собираюсь. Алекс предпочел тебя, Моран готов ради короны перегрызть любую глотку, а этого уже я не допущу, а Рихар бастард, да и вряд ли сам захотел бы надеть корону. К тому же его валире… Кстати, вы ее уже освободили? — я лишь кивнул, а Шеар улыбнулся удовлетворенно, — Хорошо. Причинять ей вред я действительно не планировал. Хотелось вернуть мальчика. Ну да ладно, чего уж теперь. Я получил около часа назад птицу от Верховного жреца. Тебя можно поздравить, как я понимаю? — он выразительно покосился на край золотистой вязи, что выглядывала из под манжет дублета, когда я положил в задумчивости ладони на столешницу. — Я не знал, что вы истинные, мой генерал. Поверь, эта девочка мне и даром была не нужна, но спорить с Источником, такое для всей Лигерии могло обойтись дорого. Что ж, не скажу, что мне не жаль, что мужем предсказанной стал не кто-то из моих сыновей, но хотя бы кровь Данов, — он вновь потянулся к ящику стола и подал мне бумагу с королевской печатью. — Держи. Это лучшее, что я могу сейчас сделать. И, думаю, такое решение устроит всех.

Я читал и мои брови сами удивленно поднимались вверх.

— Серьезно? — только и спросил я.

— Сам подумай, ты ведь умеешь, — ухмыльнулся Шеар, наливая себе из бутылки, что стояла здесь же на столе. — Да. Мой дорогой племянник, чего у меня не отнять, это скорости принятия решений. Чаще верных, хотя не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, как ты знаешь. Ну, а теперь к этой бумаге, — Шеар отсалютовал мне бокалом. — Это моё отречение в пользу твоего сына, Дарелла Рина, внука Калена Дана, крови Первых. Черного тигра, что недавно доказал всем, что он силен духом, а теперь и телом! Легенда о Великом короле, Черном тигре-спасителе живет в веках и народ ее уже подхватил. Поверь, мои шпионы ещё в первый миг, как ты расправился с Ленсом, а Дарелл феерично всех уделал в Академии, успели донести о том, что Мелетия кипит от восторга. По этой бумаге, Дарелл займет трон лишь в тридцать пять и, разумеется, ты станешь регентом. У вас полно времени чтобы его подготовить, а у тебя, чтобы хлебнуть власти и устать от нее. Тем более ты и не рвался к ней. Спросишь, почему просто не отдал трон тебе и твоей Зовущей?

— Нет, — покачал я головой, — Не спрошу. Лигерия ещё не готова была бы принять наших с ней детей в качестве наследников, а Дар почти идеален. Впрочем, все решаемо, ты ведь и сам был на это готов пойти, ради Источника, но выбор наследником Дарелла более разумный.

— Ну, а страшный Карский палач непременно справится с недовольством и угомонит провинции, ведь так?

Я скривился. Воевать с врагами я умею, только как же тошно. Но поляну для собственного сына я расчищу, уж в этом он может не сомневаться.

— Так что делать с тобой, дорогой дядя? — покачал я головой.

— А что со мной, племянник? Оторвешь голову? Так давай, даже сопротивляться не буду. Ведь под суд не отдашь — глупо… Только лучше повремени. Не хочу, чтобы мою смерть использовали, как аргумент, что ты меня к чему-то принудил. Лучше объявлю всё сам — Осенний бал и всё такое. Можешь вот в той самой каморке меня пока подержать, где я леди Айли прятал, — ухмыльнулся горько старый интриган.