А затем их руководитель и командир, Баторя изрядно выпив, встал, поднимая очередной стол:

— Долгое время мы, потомки великого Темуджина, сидели в степях и пустынях, страшась западных завоевателей. Но сейчас наступают новые времена! Так почему мусульмане и поклонники Аллаха могут заявить о себе, а мы, дети Покровителя Небес, должны молчать?! — вздёрнул он руку с железным стаканом, наполненным какой-то ядрёной народной брагой, выплеснув часть на стол.

— Тийм Ээ! — поддержали его такие же, подвыпившие, сподвижники, встав.

— И вот, завтра мы напомним о нас, о нашем народе и нашей вере! Однажды Темуджин пронёс веру в Тенгри по всему свету, а теперь, благодаря нам, о нём вспомнят вновь! Тэнгэрийн төлөө, салхины төлөө! — воскликнул наконец Батор, отпил часть браги, а затем добавил: — Да, возможно каждый из нас сложит голову, но предки и боги увидят нас, увидят нашу доблесть и силу!

— Тэнгэрийн төлөө, салхины төлөө! — воскликнули и остальные члены группировки. А затем все синхронно выпили содержимое своих стаканов.

Сейчас был только вечер, и всё остальное время они посвятили отдыху, а уже ранним утром закончили свою подготовку к тому, к чему готовились не первый год.

Эта монгольская группировка уже давно бороздит мир и совершает мелкие теракты то тут, то там, однако до сих пор им не удавалось привлечь к себе внимание. И вот, наконец решились заявиться в Брюссель, столицу Бельгии и один из городов-штабов ООН. И здесь их точно заметят, больше не смогут пропускать мимо глаз.

И тогда, как они считали — их деяние станет знамением для их народа, вернёт ему величие, а вера в Тенгри вновь завоюет Европу и Азию.

И вот, это самое утро следующего дня: уже загружены в «служебные» машины последние боеприпасы и оружие, по местам расселись монголы, часть из которых накинула поверх бронежилетов и взрывчаток одежды сотрудников клининговой компании, другие — деловые костюмы, как раз те двое, что должны были попасть на экскурсию в Бельгийскую ратушу.

Те же, что замаскировались под клининг-работников, должны были провести, якобы, «уборку», в одном из зданий Гран-Плаца или же, как его ещё называют, Большом Рынке.

Вот заревели двигатели, и машины тронулись, а Батор, сидевший за рулём одного из грузовиков, тихо прошептал: — За Тенгри, за Темуджина… Пусть увидят нас предки.

Весь вчерашний день, да и всё утро второго были достаточно разнообразными, несмотря на то, что эти пидоры дали нам лишь один час полноценной свободы.

Но мы всё-таки записались на парочку экскурсий, побродили по Большому Рынку, самой знаменитой площади Брюсселя, потом съездили посмотреть на Королевский Дворец, выполненный в неоклассицизме и поражающий своей красотой. Внутри же удалось сходить в Зеркальную комнату, потолки которой были увешаны крыльями скарабеев, а также тронный зал с множеством хрустальных люстр и позолоченных предметов интерьера, выказывая богатство и помпезность.

Ну а потом сходили в бар-ресторан недалеко от отеля, где испробовали какое-то рагу с морепродуктами, а также выпили немало местного бухла, вернее, какого-то дорогого вина, но я как-то не ощутил дороговизны. Не разбираюсь как-то.

А потом набрали себе кое-чего на вечер, который провели за различными движухами, которые только могли вспомнить и осуществить в отельных условиях.

Правда пробуждение уже в какой раз вышло каким-то… Ну, уебанским, не знаю, как иначе назвать это назвать.

В этот раз без палок с лампочкой, а просто с болью в голове и диким сушняком во рту, отчего я сразу потянулся за бутылочкой воды, которую вчера купил себе на всякий и заранее затащил в номер.

Номер был, кстати, не очень большой, зато удобный: двуспальная кровать, плазменный телик, шкафчики под одежду, рабочий столик, выход на балкон и, естественно, душевая.

Собственно, именно в последнюю я и отправился сразу после практически мгновенно испития бутылки.

Потом где-то до полудня половину из нас увезли на экскурсию в какой-то… Сэнкантёнер или как-то так, в общем херь какая-то незапоминающаяся.

А затем произошло что-то странное. Когда я валялся на диване, переключая каналы, причём большинство из которых на французском, мне на телефон (выдали нам в этих чемоданах какие-то старенькие сенсорки, Fly или какая-то подобная фиготень) пришло сообщение от кураторов: «Герой, наденьте костюм и спускайтесь вниз, немедленно!».

И ещё через пару минут я услышал где-то не так далеко череду взрывов, а затем множество сигналящих машин, а вроде даже и людские крики…

Без долгих раздумий я рванул к ебаному чемодану, из которого так и не вытащил, сука, упаковку с костюмом!

Блять, блять… Хуй откроешь ещё… Так, разрываем нахуй…

Вывалив белый костюм с чёрными полосками на кровать я бегло осмотрел его: очень гладкий и сильно сверкающий на свету, с тонкими красивыми прожилками, отражающими рельефность тела… Ага, если бы она ещё была… Но он, судя по всему, на вырост, так что хер с ним, накачаем ещё…

Натянул его на себя, чувствуя необычайную лёгкость, как будто его на мне и нет… Но хуй с ним! Быстро вышел из номера, едва успевая запереть и практически ломанулся вниз, по пути встретившись с Юрой, с которым мы жили на одном этаже:

— Что творится, что за херня? — сразу же задал я вопрос, забегая в лифт вместе с ним.

Он тоже был в костюме: серый наряд с плотной имитацией грудной клетки, покрытой мелкими дырочками и датчиками. На его голове — маска, чем-то напоминающая маску анонимуса, но не столь вытянутую и полностью чёрную, с прозрачными линзами.

— Хуй знает… — шикнул он, нажимая на кнопку первого этажа. — Походу как раз тот самый час, когда мы либо сдохнем, либо… Будем супергероить, как всякие супер-мужики и зелёные великаны.

— Сдохнуть не хотелось бы. — вновь сказал я.

Юра же пожал плечами, сказав: «Тут уж только на удачу надейся».

По пути лифт остановился ещё несколько раз: сюда также бегло вбежала Лила, а потом ещё два парня, причём все они тоже были в костюмах…

Один из которых, вроде как, тоже был героем и обладал способностью поглощать в себя жидкости при соприкосновении, то бишь из какого-нибудь хера может выкачать кровь-воду за минуту-две. Но тут встаёт вопрос с защитой, конечно, ибо такого первым будут валить. Но его спасал костюм, покрытый каким-то там необычным защитным материалом. У остальных ничего примечательного. Единственное, так у Лилы на голове была какая-то синяя диадема, от которой шли заушники, как у Телепата.

— Кто нибудь знает, что происходит или нет?! — воскликнув, спросил кровекачальщик.

— Никто не знает. Но, видимо, какой-то пиздец, на который нас и собрали. — пожав плечами, предположил я, в это же время думая о том, каким хуем буду с террористами справляться…

— Ну, это понятно. — влезла Лила. — Да и рядом, судя по взрывам.

— Ух, ладно, с Богом и всеми остальными там высшими сущностями! — вздохнув, сказал Юра и вышел сразу, как лифт открылся, а за ним и все остальные.

Здесь столпились уже все остальные. Причём на нервах был каждый, даже Виктор появился откуда-то в отеле и осторожно переступал с ноги на ногу, а Ваня… Так… А, вот он, стоит за Гигантом и смотрит каким-то отрешенным взглядом.

Ну а по центру холла стоял тот самый мужик, который был в автобусе, вернее, один из сопровождающих:

— Доброго дня вам всем… Хотя едва ли его можно назвать добрым. — начал тот, в то время как по его щекам и лбу стекали капли пота. — Сейчас состоится ваша первая миссия, ибо буквально в паре улиц отсюда, на Гран-Плаце, буквально десять минут назад начался теракт, площадь оцеплена террористами, городская ратуша была взорвана, часть людей погибла пож обломками, а другая — удерживается членами террористической группировки в зданиях.

— А если нас там убьют? — спросил парень, у которого иногда светится голова.

— Значит такова ваша судьба, уж я точно здесь бессилен. Зато если победите — вам будет обеспечена мировая слава. — сказал тот. — А теперь — вперёд, здесь триста метров, заодно и людей с улиц попугаете, нечего им здесь делать.