Но в зале были и другие люди. Со всех сторон, у каждой колонны, стояли стражи с посохами в руках, а у трона расположилось ещё двое мужчин. Один был уже не молод, а его лицо было очень худым, испещрённым морщинами и язвами, его глаза были впавшими, как и щёки, обнажавшие костлявые скулы, а голова — лыса и укрыта какими-то рунами и знаками; одеждой ему служила длинная тёмная ряса, волочащаяся концами по полу. Другой, будучи одетым в тёмно-серую робу с книгой, креплённой к одеянию на ремешке, был куда стройнее и привлекательнее, у него были длинные волосы пепельного цвета, а также борода с короткой косой; он метнул быстрый печальный взгляд в сторону избитой женщины, но та, лишь сжав челюсть, отвернулась от его взора.

Стражи бросили ведьму на пол в нескольких шагах от трона, а сами чуть отошли, чтобы дать своему властителю поговорить с ней:

— Ну вот, дорогая Яга…. — начал восседавший на троне человек, рассматривая свою руку. — Сколько бы ты не пряталась и не пыталась сбежать от своей участи, она всё равно тебя нашла.

Женщина же молча сплюнула на пол в знак презрения к нему.

— Хм. — вдруг сказал он, неожиданно вскочив с трона. — По-прежнему спесивая… Да… Помню, как ты взбунтовалась, когда я убил твоего сыночка…

На этих словах свалившаяся на колени ведьма захотела встать, но один из стражей, стоявших рядом, резко ударил её посохом по спине, отчего та снова завалилась, коротко шикнув. Длинноволосый же мужчина порывался подойти, но был остановлен цепким хватом лысого старика, который едва заметно повертел головой, показывая ненужность задуманных тем действий.

Велес, а именно им был человек, вставший с трона, всё же заметил это, но ничего не сказал, кинув какой-то ухмыляющийся взгляд:

— Да… Тебя, конечно, жаль немного, но… Ты зря затеяла ту войну, могла бы просто сдаться, и ваш с Дзерны сын, — правитель Буяна кинул короткий взгляд на длинноволосого подвижника и стал подходить к ведьме, — был бы жив. Но увы… Теперь мне приходится убивать вас, членов ковена… И ты последняя, самое главное звено…

Он вдруг схватил ту за подбородок и приподнял лицо, чтобы смотреть в глаза Яги своим звериным взглядом:

— Вот твой муженёк правильно сделал. Выбрал в своё время нужную сторону. И даже не верещал по погибшему сыночку, а ты…. — он сделал жалобное лицо. — Хотя… Что с тебя взять, колдовская сука!

Велес вдруг ударил её со всей силы по лицу, отчего та даже коротко вскрикнула, попыталась что-то наколдовать, но у нее ничего не вышло, и она просто ухватилась за ушибленное место…

А правитель же рассмеялся:

— Хаах…. Ведьма без колдовства — как беспомощный птенчик… Которого так легко съесть… — он окинул взглядом весь зал и увидел, как Дзерны смотрит на всё это отрешенным взглядом: — О! В тебе проснулись чувства, а, Дзерны?! Это хорошо… У меня есть для тебя подарок…

— …Подарок? — с осторожностью молвил он, а сам даже потянулся к книжке, прикреплённой к робе.

— Кощь, схвати его, пусть наш маг посмотрит, как его жёнушка покинет этот мир!

И старик, с едва слышными словами: «Прости, друг», в мгновение схватил длинноволосого мага и прислонил к стене, крепко удерживая.

— Отойти! — вдруг крикнул он стражам, стоящим рядом, а затем уже всем: — На колени! Смотрите, насколько велик ваш владыка!

И, со злым безумством, Велес глянул на ведьму:

— Поднимайся… И прими свою смерть в наслаждении! — и, когда та стала подниматься, он снова ударил её по щеке, отчего у Яги, когда она уже встала, блеснули под глазами небольшие слезинки…

— Делай, что хочешь, ублюдок… Я снова увижу сына, наконец… — полушёпотом высказалась та.

Он вдруг начал сдирать с неё платье, бросая на пол лоскуты оборванной ткани, а затем пред ним и всеми остальными предстало обнажённое тело ведьмы: оно было прекрасным, белёсым, но теперь уже, после побоев солдат, укрытым огромными ссадинами. Её упругие груди вздымались вверх при каждом тревожном дыхании, а подрагивающие пальцы попытались укрыть интимное, сокровенное место. Однако шлепок Велеса по одной из кистей остановил это, давая ему полностью насладиться её видом.

Дзерны, прикованный хватом Коща к стене, был омрачён, он тревожно глядел на происходящее и на его щеках собиралась влага…

— Я возьму тебя, ведьма… И ты умрёшь во время нашего соития… — промолвил правитель и начал скидывать с себя одежду: сначала он расстегнул пуговицы на накидке, скидывая её, затем проделал тоже самое и с платьем, а потом, сняв поднижнее бельё, также предстал полностью обнажённым.

Он подошёл к ведьме, прошептавшей: «Я иду… сынок….», и, обхватив руками со спины, вошёл в неё своим разгорячённым естеством, но та не произнесла ни звука, лишь прикусив губу.

Почти все стражники захотели отвернуться, но Велес гневно крикнул:

— Смотрииииите! — и после этого им пришлось вновь поднять взоры.

Властитель вдруг неожиданно отрастил на своих пальцах, обхвативших Ягу в области лопаток, длинные чёрные когти, и стал вонзать их в её спину, давая крови литься вниз… Его движения бёдрами же начинали ускоряться, но эта женщина же по-прежнему не произнесла ни звука, лишь пустым взглядом посматривая на своего мужа, у которого из глаз в этот момент лились слёзы.

В её спину, опускаясь всё ниже, продолжали вонзаться когти Велеса, и каждый раз они пронизали плоть всё глубже, а соитие продолжалось. Правитель даже шепнул ей безумно-страстным гласом:

— Нравится тебе, сучка? — но та ничего не ответила, покрепчке сомкнув губы, её тело уже начало пошатывать то ли от боли и кровоизлияний, то ли от соития…

И вот, спустя ещё несколько телодвижений, Велес раскинул руки в стороны, наклонившись чуть назад от удовольствия, а затем, резко занеся одну из рук, обрубил ведьме голову, отчего та отлетела под ноги одному из стражей. А её тело упало наземь, представ пред всеми, испещрённой огромными кровавыми ранами, спиной…

— Нет… — тихо сказал Дзерны, из-за того, что Кощ успел заткнуть ему рот одной из рук, а затем отпустил, не в силах больше держать. И бывший муж Яги съехал по стене вниз, опустив голову.

— Вот и всё! Последняя ведьма ковена мертва! — наконец, восхваляя себя и озаряя своим гласом зал, прокричал Велес.

Где-то, в необычайно ярком и светлом месте, посреди которого раскинулись поля золотистой ржи, появилась беловолосая девушка, одетая в синеватое платье, она с улыбкой шла куда-то, раздвигая руками колосья…

И вот, наконец, она вышла к небольшому ручейку, возле которого играл в камушки белобрысый мальчонка…

Вот и всё. Снова дом родной! Последний раз я здесь был… Э… Да в лаборатории, наверное. Хотя нет, вру. Когда в аэропорт ещё ехали. А потом всё закрутилось, понеслось: я успел сдохнуть целый один раз, вступить в бой с террористами в Бельгии, побывать в джунглях и даже в другом измерении… Спасибо ещё раз этому старику и… Э, Яге… Но да ладно, нужно жить дальше, и теперь без этой долбаной корпорации с зеландским ублюдком… Но первым делом нужно найти себе нормальную одежду, поесть и, желательно, жильё поискать, всё-таки декабрь на дворе, вроде.

Идя по заснеженной обочине и думая о том, как там сейчас поживает этот «Дед Мороз», спасший меня, я посматривал на редко проезжающие мимо машины: это были или одинокие фуры, или молодёжь на советских образинах, решившая погонять тут поздней ночью. Пару раз даже на меня покосились, а оно и понятно: идёт какой-то мужик в шубе и штанах допотопных… Ещё чуть погодя я вышел к одному строительному магазину в нескольких шагах от остановки и круглосуточного «Малина».

У кирпичной автобусной остановки, освещаемой одиноким фонарём, никого, кроме какой-то бабки в обносках, которая, сидя на лавке рядом с двумя распитыми стеклянными бутылками, зло на меня посмотрела и сплюнула, с шипением говоря:

— Фу, развелись здесь… Устроили бомжатник в городе…