— Добрый день, Юрий. Господин ждёт вас наверху. — поприветствовав их, сказал этот дворецкий, являющийся уже человеком больших лет, может в районе восьмидесяти.

— И тебе того же, Ален. — кивнул Ансин-Мэн, проходя в обширную прихожу, пол которой был покрыт террацой, особой мозаикой, а стены — копиями и оригиналами картин известных французских художников.

А, чуть пройдя вперёд, оказались в гостиной, которая тоже была увешана картинами, огромными люстрами, позолоченными окнами и дверьми, а ещё по углам стояли манекены во французских и немецких доспехах.

Здесь же была и закруглённая лестница, ведущая наверх.

Уже через пару минут они были у двухдверного входа в личный кабинет секретаря. Над самой дверью нависал старый герб, на котором была изображена синица, несущая в зубах веточку винограда.

Юрий постучал и пропустил вперёд водителя, который внёс туда Свифтмэна, коротко переговорив с хозяином, чего, к сожалению, Невидимке слышно не было.

Затем он вышел и, пожав руку Ансин-Мэну, направился в конец коридора, к лестнице вниз.

Сам же герой вошёл сразу же после этого, говоря на входе:

— Здравствуйте, мистер Эммель.

Внутри было очень просторно, а помещение было устелено большим бархатным ковром цвета сирени, помимо этого здесь было несколько стеклянных шкафчиков, два из которых были отведены под коллекции вин и сигар, а другие — содержали либо какие-то документы, либо книги, среди которых, например, фигурировали Фёдор Михайлович Достоевский и Джордж Оруэлл.

В стороне был длинный чёрный диван с фиолетовым пледом, на котором сейчас и был оставлен спидстер, всё ещё находящийся без сознания.

Стоял здесь и большой стол, на котором стояла миниатюрная статуэтка Аристотеля, а также песочные часы и неостанавлювающийся маятник. За этим столом, на огромном красном кресле, сейчас сидел мужчина лет пятидесяти, уже с сединой на голове и короткой испанской бородкой. Чуть подле стола стояло ещё одно кресло, но тоже чёрное, в цвет дивана, и не такое большое.

— Юрий… — на английском сказал мужчина, а затем перешёл на очень «кривой» русский:

— Въ ногах правдъи ньет, садьись…

Это вызвало усмешку у Невидимки, который всё же сел на кресло.

— Да, знаю, мой русский очень плох. Никогда не изучал его должным образом. — тоже со смешком сказал секретарь.

— Да нет, неплохо на самом деле. Хоть и не идеально. — немного польстил тому Ансин-Мэн, сев.

— А мне кажется, что хуёво. — вдруг отозвался Свифтмэн, который резко открыл глаза и сейчас был очень зол. Приподнявшись, он недолго осмотрелся и уцепившись взглядом на бельгийце, рявкнул:

— Это ты, старый хуила, меня сюда приказал затащить, а?!

Ансин-Мэн хотел было встать и уже потянуться за своим складным шестом со словами:

— Только попробуй…

Но его оборвал секретарь, который был спокоен и достал из-под стола бутылку вина с тремя стаканами, и, потихоньку разливая, с улыбкой сказал спидстеру:

— Доза того препарата, помимо того, что просто вырубила тебя, ещё и отключила твои способности, поэтому ты их не сможешь использовать ещё… — тут мужчина глянул на свою руку, на которой были надеты недорогие чёрные часы. — Через пять часов и тридцать две минуты. Так что даже я смогу тебя сейчас прикончить, если захочу.

Но бегун, видимо, не сразу поверил и попробовал ускорить свою руку, но, когда ничего не вышло, с горечью выругался:

— Сссссука….

— Не стоит расстраиваться, м… Филипп, да? — уточнил старик, вставая с кресла и поднося один бокал Свифтмэну, а другой Юрию, после чего снова сел:

— В конце концов способности к вам вернуться, а остальное, наверное, работает. Хотя я вот не помню, было ли там в побочных эффектах что-то про импотенцию? — наигранно обратился секретарь к Ансин-Мэну.

Тот, чуть отпив вина, тоже принял участие в «игре»:

— Не помню… Может быть, я же инструкцию-то выкинул. — развёл он чуть руками.

— Цццц… Вот незадача! — хлопнул рукой по столу секретарь.

— Это же шутка такая, да? — оживился бегун. — Ведь если у меня отсох хуй, то я ведь в долгу не останусь! Мои способности вернуться и…

Его угрозу оборвал старик, вдруг поставив бокал и заявив:

— Ничего ты. Да, зеландец становится сильным игроком, но я всё ещё могу найти на него рычаги. Поэтому замолчи и слушай: ты уже знаешь, что отправишься летом на Аравийский полуостров?

— Ага, мне об этом вот этот хер в шляпе сказал.

После этого Свифтмэн залпом осушил свой бокал.

— Прекрасно. Значит, мне меньше говорить. Мы знаем, где находится одна из баз «Крестителей». Это название той группировки, вернее, можно сказать, преступного синдиката, помогающего Праведнику. Самого изменённого вы, вероятно, там не найдёте. Но это и ненужно. Вашей первой миссией будет — найти и допросить Альберту Грезе, дочь известной нацистки Ирмы Грезе. После допроса — нейтрализовать. И, чтобы пыл поумерить, ультиматум, так сказать: если провалите — я лично отдам приказ о том, чтобы тебя, Редхеда, Патагонца — убили там же. А с Айронфортом я объясниться сумею, не бойся.

— И всё? — вялым тоном спросил спидстер. — Только ради этого вы меня вырубили?

— Помолчи и слушай дальше. — влез Невидимка, контролируя глазами каждое движение бегуна.

— Верно. — кивнул Юрию секретарь и продолжил:

— Я слышал, что у тебя, Филипп, хорошие отношения со штатом корпорации…

— И? — начал теребить свои пальцы Свифтмэн.

— Мне нужна вся информация об Аманде Грин, главе лаборатории в Веллингтоне.

— И с хуяли я должен её вам давать, а?

— Потому что она, по нашим данным, является изменённой и очень сильной… — заговорил бельгиец, а затем потянулся куда-то под стол своею рукой.

Но спидстера это не удивило, он просто повёл плечами, мол не видит в этом ничего такого. Однако затем секретарь вытащил откуда-то чёрно-белую фотографию не самого лучшего качества и с подписью: «1914 год. Германская Танзания». Там, в какой-то племенной хижине на полу, схватившись за голову, лежала полуголая мертвая негритянка. Но вот голова… Она была, правда не совсем. Она взорвалась, а на руках этой африканки были останки черепа и мозга, а остальное — разброшено по полу. А рядом, в легкой военной женской форме стола девушка с огромными ожогами на лице.

"Нижний мир". Где-то в Буяне. Декабрь 2020 года.

Прошло немного времени после ритуала в ведьминской землянке. Ляяхйе и Яга, не подходя к котлу, уже успели привести землянку в порядок и вновь зажечь свечи. И лишь когда они всё это сделали, то только тогда подошли к ёмкости. Старый лесник не решался туда смотреть, на всякий случай призвав свой топор, а ведьма же наоборот, была вполне спокойна, лишь немного охнув, когда глянула на сложенный в углу мешочек со стеклом и испорченными ингредиентами:

— Чёрт же тебя побрал ко мне припереться… — нехорошо цокнула она. — Я это всё собирала почти два сезона, а теперь всё к хренам разнеслось….

Старик, стоя недалеко от котла и не сводя с него глаз, ответил:

— Новые соберёшь. Да и врёшь ты, за два сезона собрала бы куда больше.

— Больно-то ты знаешь! — шикнула она, заводя глаза, но затем заметила, что старик побаивается смотреть внутрь ёмкости и тихо посмеялась, решительно шагнув вперёд:

— Полно бояться. Если упырь, то я одна смогу его за десяток секунд обратно в Ничто отправить, а кого пошибче здесь быть и не может, лес под защитой от подобной твари.

И ведьма заглянула внутрь, увидев там обнажённого и очень худого мужчину без сознания, с короткими тёмными волосами. Не сказать, что он был красив, но и не урод совсем. Относительно прямые и ровные черты лица, отчего, возможно, если бы он был чуть массивнее, то был бы более привлекательным.

— Срамота… — покачала она головой, но сама всё же осмотрела его полностью, включая особенно интимные части тела, хоть и не особо заостряя на них внимание.