— Вы должны понять меня, профессор, — грустно сказал Гарри, когда его буквально «вели» под охраной в замок, — я не могу им объяснить, что чувствую. Они думают, что мне все это нравится…

— Гарри, — мягко произнес Дамблдор, — я знаю, как тебе тяжело, знаю. Но повторю еще раз: твоя жизнь постоянно в опасности, Гарри, постоянно. Даже в Хогвартсе теперь я не могу гарантировать твою безопасность. И ты не должен в сердцах убегать на берег озера, чтобы побыть одному. Так нельзя, Гарри.

— Знаете, профессор, — переменил тему Гарри, — я ведь видел, как на Снэйпа напал этот аврор, Дансени.

— Правда? — удивился Дамблдор.

— Да. И я видел, то, что этому предшествовало, сэр, — немного виновато сказал Гарри. — Я никогда не видел Снэйпа таким, сэр.

— Профессора Снэйпа, Гарри, — неустанно поправлял юношу Дамблдор. — И что ты думаешь об этом?

— Я был поражен, увидев его с девушкой, — ответил Гарри, — он был таким,…таким…я не знаю, как сказать…

— Влюбленным, наверное, — подсказал Дамблдор, улыбнувшись. — И я давно не видел Северуса таким. По-правде говоря, я никогда его таким не видел.

— Но, сэр, почему же Снэйп не сказал Вивьен, что он работает не только на Темного Лорда? — спросил Гарри, когда они уже подходили к портрету Толстой Леди. — Ведь Вивьен любит его, я это увидел, но его черная метка отталкивает девушку от Снэйпа. Почему он…

— Нельзя, Гарри, — ответил Дамблдор, — пока, видимо, не время. Северус сам решит, когда будет можно сказать Вивьен правду.

— Но, ведь, уже может быть поздно, — возразил Гарри, — с ним или с ней может случиться что угодно! Как он может быть рядом с ней и…

— Гарри, — перебил его Дамблдор, — Северус взрослый мужчина, он сам разберется в отношениях с девушкой. Кстати, хорошо, что ты не рассказал мисс Вивьен об Эмме.

— Так вы знаете? — выдохнул Гарри. — Как?

— Гарри, — улыбнулся старик, — даже теперь, когда ты научился ставить блоки на воспоминания и мысли, твоя душа настолько открыта, что мне, например, не нужно даже применять Окклюменцию, чтобы понять, о чем или о ком ты думаешь. А теперь иди спать, Гарри.

Но Гарри снова не спал. И этой ночью он решил, что будет держаться от всех в стороне, чтобы ему не задавали глупых вопросов, чтобы не жалели, что он одинок и так далее. Гарри вылез из кровати в шесть утра, принял душ и даже немного написал в контрольной работе по трансфигурации. Была уже вторая половина мая, а Гарри не закончил ни одну работу. Но с этого дня он решил, что сначала будет делать все уроки, затем работать над контрольными, а, если останется время, пустить его на отдых.

Дни летели, неумолимо приближая финальный матч по Квиддитчу, о котором Гарри не мог не думать, всё пытаясь решить: будет он играть или нет. Хотя к нему теперь не подходили ни Рон, ни Джинни, ни кто-либо еще из команды с вопросами об его участии в матче, Гарри видел — все они надеются, что он будет играть.

Гарри было тяжело справляться со всеми уроками. К тому же, Снэйп теперь занимался с Гарри дополнительными уроками почти каждый день. Мастер Зелий был угрюм, как никогда, видимо, он очень переживал из-за того, что Вивьен не может разглядеть правду без подсказки.

К тому же, Гарри видел, как Снэйпу тяжело из-за отношения к нему со стороны иностранных Авроров. Хотя Дамблдор и попросил Кристофа Дансени передать другим аврорам, не трогать Снэйпа, видимо, эту просьбу директора все дружно проигнорировали. Многие так и норовили сказать Снэйпу о том, кем они его считают, при этом используя не совсем пристойные выражения. Сам профессор держался выше всяких похвал, не реагируя на оскорбления со стороны Авроров.

Мало того, похоже, что школа заметила, как к Снэйпу относятся люди, приехавшие защищать Хогвартс от Волдеморта и его слуг; и так как все знали, что Снэйп — Упивающийся Смертью, через несколько дней и студенты стали выражать свою неприязнь Мастеру Зелий.

Когда три курса подряд, начиная с пятого, сорвали его уроки, его терпение пошатнулось. Последней каплей стал урок Зелий у шестого курса, где вот уже тут Снэйп не выдержал и сорвался. Это была среда последней недели мая; Снэйп объяснял очередное лекарственное зелье, предложив студентам попробовать сварить данный препарат на уроке.

В конце третьего часа Снэйп, как обычно, обходил учеников, оценивая их работу. Не удивившись, что никто, кроме Поттера и Грейнджер не смогли правильно сварить зелье, профессор в своей обычной манере прокомментировал знания студентов.

— Не могу понять, — сказал Снэйп, оценив зелье Лаванды, как "ужасно", — для чего вы ходите на Зелья, если не в состоянии сварить ничего путного? Я уже говорил вам, что те, кто считает, что Зелья ему не нужны, могу избавить меня от своего присутствия.

— Вы плохо объясняете, — резко ответил Эрни Макмиллан, — поэтому никто и не может сварить ваши зелья должным образом.

— Я плохо объясняю? — вскинул бровь Снэйп, начиная злиться. — Почему же тогда двое студентов смогли выполнить задание достойно? Может дело в том, что вы слушали не тем местом, мистер Макмиллан?

— А может дело в том, что мы не желаем учиться у того, кто служит Темному Лорду? — громко сказал Джастин из Хаффлпаффа.

Гарри даже перо выронил; Снэйп прищурил глаза и задержал дыхание, видимо, накапливая злость, или, наоборот, пытаясь сдержаться.

— Двадцать очков с Хаффлпаффа, — прошипел Снэйп. — Еще слово, Финч-Флетчли, и пойдете учить Зелья к директору за такие слова.

— К нам приехали авроры из соседних стран, чтобы нас защищать от Упивающихся Смертью, — еще громче заявила Парвати, — а мы вынуждены дважды в неделю терпеть одного из них в качестве учителя.

Гарри увидел, как Снэйп заиграл желваками скул, чтобы не заорать.

— Вы что, решили сорвать мне урок, как и другие курсы, да? — зловещим шепотом проговорил Снэйп. — Сначала пятый, потом седьмой курс, а теперь вы? С чего вы решили, что я буду терпеть подобное отношение ко мне со стороны глупых подростков, которые не могут даже правильно четыре строчки прочитать?!

— А вы не думали, что не просто так уже три курса школы срывают ваши уроки? — еще громче сказал Эрни. — Вас презирает вся школа, а вы продолжаете пытаться кого-то научить вашим мерзким зельям!

— И ваши зелья не идут ни в какое сравнение по мерзости с вами, — добавила Лаванда.

Гарри не мог поверить глазам и ушам: вся школа боялась лишний раз вдох сделать в присутствии Снэйпа, а теперь ему сорвали уроки три курса подряд! Снэйп побелел от гнева, но пока держал себя в руках, продолжая говорить, не повышая голоса.

— Если я вам так неприятен — можете уходить все, — тихо сказал профессор, сжимая кулаки до боли, — я никого не держу. Мне видеть, а тем более, слышать вас не более приятно, чем вам. Все свободны.

Гарри, Рон и Гермиона, сидевшие как громом пораженные, стали медленно собирать вещи, но остальные бузотеры не стремились уходить.

— А вы знаете, что по школе собирают подписи под прошением к директору уволить вас? — сказал Эрни. — Когда весь мир объединяется, чтобы очиститься от мрази в лице Упивающихся Смерти, один из этих тварей учит нас вот уже шесть лет.

— Молчать! — не выдержал Снэйп, уже позеленев от ярости. — Да кто ты такой, щенок, чтобы так со мной разговаривать?

Тут ребята наперебой стали говорить Снэйпу такие слова, что Гарри испугался за Снэйпа, который мог поднять палочку на студентов и осыпать их проклятиями. Снэйп все молча выслушал, при этом до крови вонзив в ладони ногти, а затем резко встал и вынул палочку, направив ее на самых активных.

— Я не намерен выслушивать ваши словоизлияния, — прошипел Снэйп, которого трясло от гнева и обиды, — не ваше дело, почему я работаю в Хогвартсе, ясно? Вашего мнения никто не спрашивал, тем более, директор.

— Как Дамблдор мог позволить вам находиться рядом с Поттером! — закричали Эрни и Джастин вместе. — Ведь директор прекрасно знает, что вы служите Темному Лорду и в любой момент можете убить Поттера…