— Ну, не то, чтобы очень, — ответил Гарри, — надеюсь, что с его стороны будет меньше нападок на меня в этом году. Нам обоим было бы легче.

— Я уверен, что Северус принял твое извинение, Гарри, — на этот раз серьезно сказал Люпин. — И он очень переживал за тебя, когда ты так долго спал.

— Неужели? — засомневался Гарри. — Может, Снэйп и усыновить меня собрался? — съязвил парень.

— Гарри, прекрати! — почему-то, Люпин рассердился, чем очень удивил Гарри. — Зачем ты так?

— Брось, Римус! Неужели ты думаешь, что Снэйп и правда сильно переживает за меня или за кого-либо еще? Он же эгоист до мозга костей, как и все в Слизерине! — бросил Гарри, от чего Люпин пришел в ярость.

— Замолчи, Гарри! — крикнул Люпин, стукнув кулаком по столу. — Сейчас ты ведешь себя, как эгоист! Если бы не Северус, ты сейчас не сидел бы за этим столом! Мы уже отчаялись вернуть тебя к жизни, а он снова рисковал своей жизнью, чтобы узнать, как тебе помочь! И ты мог бы поблагодарить его за это!

Гарри никогда не видел Люпина в таком гневе. По правде сказать, это вообще был первый раз, когда тот поднял на кого-то голос.

— Десять дней все с ума сходили от страха, что тебя нельзя спасти! Даже Дамблдор был бессилен! Мы совсем отчаялись, и надежда была только на Северуса! И он снова оправдал ее! А ты ведешь себя, как суперзвезда, которую все обязаны спасать, не жалея сил и жизни! Как ты можешь так себя вести, Гарри?

— Римус, я же не знал, я ничего не помню, — начал оправдываться Гарри.

— Да ты сам всегда так относился к Северусу — чего же ты ждал от него — любви? — Люпин не хотел успокаиваться, отчего Гарри даже немного испугался. — Отнесись к нему с уважением, потому что это — лишь малая часть того, чего он заслужил, Гарри. И если он все же будет к тебе несправедлив — постарайся не обращать на это внимания и держи себя в руках! Он очень тяжелый человек, все это знают, и он это знает! Но ему очень тяжело из-за его положения! Неужели ты ничего не понимаешь, Гарри? Обещай, что ты примешь мои слова как должное и постараешься исправиться!

— Я…я… — промямлил Гарри.

— Гарри, ты прекрасно понимаешь, что сейчас Волдеморт просто взял паузу. Он готовит что-то очень серьезное. Северус — наша единственная надежда быть в курсе планов Темного Лорда. Ему очень, очень трудно, Гарри. Не уверен, что кто-либо еще способен был бы на такое мужество. Мы все его очень уважаем и относимся с большим снисхождением к его тяжелому характеру. И ты должен мне пообещать, что так же будешь стараться понять его. Обещай мне, Гарри, — закончил Люпин, понизив тон и садясь обратно за стол. Он был очень серьезен.

— Я постараюсь, Римус, — сказал Гарри. — Я очень постараюсь.

В этот момент в кухню вошел Дамблдор и попросил Люпина оставить их с Гарри вдвоем.

— Гарри, у меня мало времени, поэтому слушай внимательно и запоминай, — еще более серьезно, чем Люпин, начал директор. — Ты уже догадался, что тебе подарили книги по высшей магии не просто так?

Гарри кивнул.

— В этом году от тебя потребуется усердие и все твои силы, Гарри. Это будет очень трудный год. Помимо всех обычных предметов, которые ты будешь изучать на шестом курсе, у тебя будет много дополнительных уроков. Их будет больше, чем один, поэтому ты будешь должен распределять свое время, чтобы успевать все. Я не могу приказом заставить тебя бросить играть в Квиддитч, Гарри, но если ты почувствуешь, что он мешает тебе выполнять задания для твоих частных уроков, это будет необходимо сделать, — сказал Дамблдор.

— Вы меня пугаете, профессор, — ошарашено сказал Гарри.

— Это не смешно, Гарри, — ответил Дамблдор. — Волдеморт наращивает свою, и без того в несколько раз превышающую твою, силу. Для того чтобы ты смог хотя бы достойно защитить себя, если вдруг возникнет такая потребность, ты будешь изучать высшую магию.

— Что это будут за предметы, профессор? — спросил Гарри.

— Во-первых, ты будешь продолжать занятия по Окклюменции с профессором Снэйпом, Гарри. И это — одна из самых главных твоих задач — научиться закрывать свой разум от Волдеморта и других, — ответил Дамблдор. — Второе. Ты будешь изучать Защиту от Темных Сил высшего уровня с Аластором Грюмом.

— Он будет учителем по Защите в этом году? — прервал директора Гарри.

— Нет, Гарри, Аластор будет приходить в Хогвартс специально для тебя. Вы будете заниматься в строго определенные дни недели в специальном помещении, недоступном для других учеников, — ответил Дамблдор. — Тебе же не привыкать быть особенным, Гарри?

Дамблдор слегка улыбнулся, разрядив обстановку, и продолжил:

— И, наконец, ты будешь изучать высшую магию, точнее, один из необходимых тебе на данный момент ее разделов, — закончил он.

— Вы не сказали, кто будет учить меня этому, профессор? — спросил Гарри.

— Я, — ответил Дамблдор. — Итак, когда ты приедешь в Хогвартс, я вызову тебя к себе и сообщу дни недели, по которым ты будешь заниматься со мной и с Аластором. Твои занятия по Окклюменции будут проходить, как и в прошлом году, в кабинете Мастера Зелий. Он сам будет тебе сообщать удобное для него время, — закончил Дамблдор и пошел по направлению из кухни. Но в шаге от двери, остановился.

— И еще, Гарри, думаю, стоит тебе напомнить, чтобы никто не знал о твоих дополнительных уроках, кроме твоих близких друзей — от них ты этого не скроешь, — добавил Дамблдор. — Но самое главное, Гарри, удели, пожалуйста, достойное внимание своему темпераменту — ты должен держать себя в руках, чтобы с тобой или рядом с тобой ни происходило. Это очень важно, Гарри, держи свои эмоции под контролем.

Гарри неуверенно кивнул, отчего Дамблдор добавил, делая шаг за дверь:

— Если тебе нужна будет помощь извне, чтобы сдержать себя — ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Но я думаю, что самый лучший пример самообладания и выдержки всегда перед тобой, Гарри. Ты можешь смело брать с него пример.

— С кого, профессор? — спросил Гарри.

— С Северуса, — ответил Дамблдор, улыбнувшись. — Он достоин подражания.

Вечером с Аллеи Диагона вернулись Рон, Джинни, Гермиона и чета Уизли.

После ужина ребята разбирали учебники и принадлежности для нового учебного года, который должен был начаться через три дня. Никто из друзей старался не вспоминать, что Гарри пробыл между жизнью и смертью две недели, а он и не хотел их об этом спрашивать. Он чувствовал, что Рон и Гермиона очень сильно за него переживали, поэтому Гарри привязался к ним еще больше — ведь они теперь его единственные близкие люди.

Последние три дня летних каникул ребята провели за непринужденными дружескими беседами. Рон учил Гермиону играть в магические шахматы — единственное, где она была слабее его. Но, видимо девушку эта игра не очень прельщала, поэтому она чаще всего, проигрывая пару партий, возвращалась к чтению новых книг. Дамблдор, оказывается, ввел Рона и Гермиону в курс дела относительно частных уроков Гарри, избавив его тем самым от пояснений.

За день до отъезда в школу все встали в шесть утра, чтобы как следует собрать свои вещи, а не искать что-то в последний момент. Вечером за ужином присутствовала легкая тоска среди учеников, но все же Гарри был рад вернуться в Хогвартс. Там, где нигде, он был счастлив.

Утром в день отъезда, это была суббота, как это ни странно, все собрались достаточно быстро. К десяти утра все вещи были сложены у входной двери, а ученики готовы к выходу. Решили идти пешком, а Грюм и Люпин должны были аппарировать с вещами прямо к поезду. Гарри не удивился, что с ними пойдут авроры.

— Так, мы должны дойти до вокзала Кинг Росс минут за двадцать-двадцать пять, — сказал мистер Уизли, который шел их провожать. — С нами еще пойдут три члена Ордена для защиты. Вперед!

Гарри вышел на улицу вслед за Роном. Чета Уизли шла впереди, затем Рон и Джинни; потом шли два аврора, за ними Гарри с Гермионой, и замыкали процессию Тонкс с еще одним Членом Ордена Феникса.