— Думаю, что теперь можно и позавтракать, — весело закончил директор и сел на свой высокий стул.

Гарри медленно пошел к столу, туда, где сидели его друзья. Гермиона не замечала слез, которые ручьем текли из ее глаз.

— Я же не мог уйти, не попрощавшись с вами, — тихо сказал Гарри и улыбнулся.

Гермиона вскочила со скамьи и повисла у Гарри на шее. Следом за ней, встал Рон и обнял друга с другой стороны. Весь факультет Гриффиндор подлетел к Гарри, и все стали его обнимать. Весь день школа обсуждала чудесное возвращение мальчика, который выжил.

Через несколько дней уже никто и не вспоминал, что Гарри Поттера считали погибшим. Жизнь в школе вернулась в свой привычный ход. Гриффиндор так радовался возвращению своего товарища, что ученики всех курсов показывали отличные знания, и теперь факультет Гарри опережал ближайшего соперника на целых сто баллов. Рон и Гермиона не отходили от Гарри ни на шаг. Между неразлучной троицей теперь было нечто большее, чем дружба — они стали как семья. Гермиона всегда была лучшей ученицей, но Гарри теперь не то, что от нее не отставал, но иногда мог дать и фору. За ними и Рон взялся за ум и стал прилежней к учебе. Мысль о том, что Рон и Гермиона потеряли друга, оказала на отношения в трио положительное влияние не только в учебе. Теперь ребята не ссорились по пустякам, особенно Рон и Гермиона. Рон иногда даже стал принимать критику со стороны подруги.

Всех интересовала судьба слизеринской троицы. Им предстояло оправдываться перед комиссией из министерства образования, так как Люциус Малфой все же подал протест. Гарри это сильно беспокоило по нескольким причинам: во-первых, Малфой при всей школе скомпрометировал Снэйпа. Что Мастер Зелий сказал троице после того, как закончился завтрак — осталось тайной. Весь факультет Слизерин теперь стоял особняком — они старались держаться вместе, чтобы не нарваться на месть гриффиндорцев. Но те как-то не спешили им отомстить. Во многом это была заслуга Гарри, который более подробно вечером вторника рассказал, что с ним случилось, и попросил не развязывать открытую войну между факультетами. Видимо, посчитав, что раз Гриффиндор ничего не делает, то Рэвенкло и Хаффлпафф так же не трогал слизеринцев.

Гарри начал делать невероятные успехи по всем школьным и внеклассным занятиям. Учителя не верили своим глазам, а профессор Зельеделия не смог удержаться от сарказма по такому поводу, сказав, что Гарри, видимо, помимо “Avada Kedavra” получил от Темного Лорда еще и тягу к знаниям. Гарри пропускал высказывания Снэйпа мимо ушей, каждый раз улавливая в них попытки Мастера похвалить Гарри за успехи в его предмете. Что было правдой: Гарри теперь был лучшим на уроках Снэйпа — даже Гермионе не всегда удавалось с первого раза сделать зелье или противоядие таким, как оно должно было быть; Гарри легко одолевал страшные на первый взгляд рецепты и без труда писал рефераты как домашние задания.

— Гарри, ты меня удивляешь с каждым днем, — после очередного урока зелий не выдержала Гермиона. — Раньше ты все отдал бы, чтобы не ходить на зелья, а теперь ты почти рвешься туда. Что случилось?

— Мне нужны высшие баллы по зельям, чтобы поступить в школу Авроров, — непринужденно ответил Гарри.

— Не вешай мне лапшу, Гарри, — сказала Гермиона. — Я же вижу, что дело не только в баллах, но и в преподавателе.

— Гермиона хочет сказать, что боится за твою сексуальную ориентацию, Гарри, — съязвил Рон. — Ты явно стал не равнодушен к Снэйпу после того, как тот стал прилично выглядеть.

— Я стал к нему не равнодушен, когда увидел его первый раз, — ответил Гарри серьезным тоном.

Рон и Гермиона переглянулись, приняв его ответ, как согласие с выводами Рона.

— Ну и лица у вас! — засмеялся Гарри. — Я имел в виду, что возненавидел его с первого взгляда, как и он меня. Хотя, он ненавидел меня еще до того, как я родился.

— И что же тебя заставило его полюбить? — не унимался Рон. — Тебя вдохновил его вид, который открывается, когда он расстегивает две верхние пуговицы на рубашке? — сладким голосом добавил Рон, хлопая глазами.

Гарри и Гермиона покатились от смеха.

— Ты все никак не уймешься, Рон! — отсмеявшись, сказала Гермиона. — Уже столько времени прошло, все привыкли, а ты…

— Привыкли? Конечно! Я же слышу, как девчонки вздыхают по его шелковому голосу, его шелковым волосам, по его шелковым рубашкам и расстегнутым пуговицам! — возмущался Рон. — Мне надоело!

— Не обращай внимания, — сказал Гарри, улыбаясь, — не то я начну ревновать.

И друзья покатились со смеху.

Подходила к концу очередная неделя после возвращения в школу, и Гарри с нетерпением ждал первой тренировки по Квиддитчу. Нужно было пополнить состав команды, заметно поредевший после ухода нескольких ведущих игроков. Джинни предстояло вступить в полномочные права капитана команды, чем очень был недоволен Рон, хоть и молчал. Претендентов на поступление на вакантные позиции игроков было предостаточно. Там же играл знаменитый Гарри Поттер, и многие хотели поиграть с ним в одной команде.

— Итак, — начала Джинни, когда собрались все желающие. — Мадам Хуч выбрала, что мы с остальными членами команды решили, кто из вас будет играть. На сегодняшний момент у нас есть вратарь — Рон; загонщик — я, остальные отказались и ловец — Гарри. Значит нам нужно еще четыре игрока. Сейчас мы с Гарри посмотрим, как вы будете пытаться забить Рону гол.

Все оседлали метла, и взмыли вверх. Гарри ощутил прилив радости оттого, что он снова летал. Ребята и девчонки, хотевшие стать загонщиками, пытались забить Рону гол. Многие были совсем не плохи, но большинство — хуже некуда. В конце концов, Джинни, Рон и Гарри остановили свой выбор на двоих загонщиках: Джимми Джонс с третьего курса, и Джессика Уилсон с четвертого курса. С отбивалами оказалось все гораздо лучше — двое сразу выделились из остальных претендентов. Ими стали Алан Шеридан и Мел Гордон оба — третьекурсники.

— Итак, первая тренировка новой команды будет в следующую субботу, после завтрака, — радостно объявила Джинни.

— Э-э, Джинни, — промямлил Гарри, — в субботу утром я не смогу быть на тренировке.

— Что? — удивилась. — Но, Гарри! Мы не можем играть без тебя!

— Слушай, для меня это очень важно, — объяснял Гарри. — Если вы не сможете перенести тренировку на воскресенье — будете играть без меня.

— Джинни, мы перенесем на воскресенье, — вмешался Рон, — ничего страшного, объясним Снэйпу, что нам нужен другой день.

— Я сам с ним поговорю, — обещал Гарри. — Он согласится, я уверен.

— Да когда это Снэйп тебя слушал, Гарри? — спросила.

— Ну, а вы разве не знали, что Снэйп назначил меня своим ассистентом? — сказал Гарри, выйдя из затруднительного положения объяснять истинную причину.

— Что? — воскликнула Джинни.

— Вот это да! — поддержал.

— Да, так что у меня есть шанс, — закончил Гарри.

Остаток выходных ребята посвятили дописыванию рефератов. Гарри не писал работы по дополнительным урокам, но он практиковался в Окклюменции, пытался раскрыть себя, изучая главы в книге по высшей магии. В понедельник шестикурсников ждали три часа зелий, а потом три часа Защиты. Как обычно, профессор Снэйп ворвался в кабинет, заставив весь класс прирасти к месту. Похоже, что сегодня Снэйп был чем-то сильно раздражен или расстроен. Он сел за свой стол, с минуту искал что-то в столе, потом поднял глаза и посмотрел на класс.

Гарри с ужасом обнаружил, что на лице Мастера Зелий был очень заметный шрам, судя по всему, появившийся за выходные. Снэйп сделал вид, что не замечает удивленных взглядов учеников.

— Мистер Поттер, — сказал Снэйп привычным шелковым голосом, — вас не затруднит выполнить обязанности моего ассистента и раздать рефераты с оценками?

Те, кто не знал, что Гарри был назначен помощником Снэйпа, застыли с гримасами крайнего удивления на лицах. Гарри встал, подошел к профессорскому столу, взял стопку работ и молча начал ходить по классу.