— Хорошо, Римус, — сказал Дамблдор. — Ты можешь идти, Гарри. Но я буду ждать тебя завтра. Ты придешь?

— Надеюсь, что мне ничего не помешает, директор, — ответил Гарри.

Гарри отложил в сторону проверенные рефераты и, не спеша, вышел за Люпином.

— Спасибо, дружище, — тихо сказал Гарри, когда они дошли до развилки большой лестницы.

— Беги, у тебя есть только десять минут, — ответил Люпин, — и…, не за что.

Гарри улыбнулся и полетел вверх по лестнице. Войдя в гостиную, он тут же наткнулся на Рона и Гермиону. Он не стал ничего объяснять, просто поднялся в свою спальню, открыл чемодан, достал оттуда две большие коробки и завернул их в мантию-невидимку. Потом решил и сам спрятаться под ней, чтобы не привлекать внимания.

Он быстро вышел из гостиной, на его удачу в это время вернулись братья Криви, и Гарри незаметно выскользнул из двери. Он старался идти быстро, но тихо. Когда Гарри достиг подземелий, перешел на шаг, чтобы не услышал Дамблдор. Он открыл заклинанием дверь в личные апартаменты Снэйпа и вошел внутрь. Снэйп сидел в кресле возле камина и о чем-то думал.

— Добрый вечер, Мастер Снэйп, — поздоровался Гарри.

— Проходи, Поттер, — мягко проговорил Снэйп, вставая. — Ого! Я надеюсь, что это еще можно есть?

— Боитесь отравиться, сэр? — съязвил Гарри, и губы Снэйпа изогнулись в подобии улыбки. — Я наложил на них заклятие свежести, так что должно быть съедобным.

— Попробуем, — сказал Снэйп, подходя к шкафу.

Он достал оттуда серебряный чайник и две чашки. Перенес все на журнальный столик и пригласил Гарри присесть. Пока Снэйп колдовал над чашками, заваривая чай, Гарри раскрыл коробки и показал профессору их содержимое.

— Нравится? — спросил Гарри. — Я не знал, что вы любите, решил выбрать то, что бы понравилось Рону — такого сластены, как он, я еще не видел.

— Поздравляю, Поттер, — пропел Снэйп, запуская руку в коробку с пирожными и вынимая оттуда шоколадный эклер. — Ты угадал с этим — мои любимые.

— Я рад, что угодил вам, сэр, — сказал Гарри, присоединяясь к поеданию эклеров.

Первые пятнадцать минут они практически не разговаривали, только изредка комментируя очередную порцию сладкого.

— Боюсь, что до торта мы не дойдем, Поттер, — довольно сказал Снэйп, допивая третью чашку чая с бергамотом. — Я сейчас лопну.

— Тогда, может быть, у меня будет шанс помочь вам съесть подарок на ваш День Рождения? — осторожно спросил Гарри.

— Ты снова будешь пытаться уговорить меня вернуться? — угадал Снэйп. — Твое желание я вижу даже через твой великолепный блок, Поттер. Я рад, что ты не потратил мое время впустую. Но сейчас ты потратишь его зря, если будешь меня уговаривать.

— Но, сэр!

— Хватит! — сказал Снэйп. — Ты пришел только за этим?

— Нет, я, правда, хотел доставить вам радость, сэр, — честно сказал Гарри, — хотя бы крошечную.

— Тебе удалось, — ответил Снэйп, пересаживаясь к горящему камину. — Присядешь?

Гарри последовал за профессором и сел напротив него в другое кресло.

— У меня нет никаких шансов уговорить вас? — с надеждой спросил Гарри.

— Не надо, — тихо сказал Снэйп. — Но я благодарен тебе за заботу о моем здоровье.

— Что-то я не слышу в ваших словах искренности, сэр, — сказал Гарри, — а ведь я сделал все от чистого сердца.

— Я не хотел, Поттер, — сказал Снэйп. — Надеюсь, что ты сдержал свое слово и не растрепал о том, что видел меня всей школе?

— Мне пришлось сказать Люпину, чтобы он помог мне вырваться от Дамблдора, — сказал Гарри, ожидая, что Снэйп сейчас его выгонит, предварительно наорав.

— Дамблдор тебя наказал? — прочитал мысли Гарри Снэйп. — Ты снова ему нагрубил? Зачем? Я же просил тебя не ссориться с ним. Даже ради меня. Я того не стою, Гарри.

— Я не могу простить ему того, как он с вами говорил, сэр, — сказал Гарри. — И я устал, что он держит меня за ребенка.

— Сейчас в тебе говорит именно маленький обиженный мальчик, у которого вредный дедушка отобрал любимую игрушку, — в излюбленной манере ответил Снэйп. — Я прошу тебя больше этого не делать.

— А я прошу вас вернуться, сэр, — парировал Гарри. — Без вас нам, мне не победить Темного Лорда. Я прошу вас сделать это не ради Дамблдора.

— Ради тебя?

— Нет, ради вашей жены, — ответил Гарри и попал в точку. Снэйп изменился в лице. — Ведь именно благодаря ней вы сохранили в себе толику добра и любви, которую я видел.

— Все это я делал ради мести, а не ради Эммы, — спокойно ответил Снэйп. — Она бы мне не позволила мстить за нее.

— Нет, вы делаете это во имя любви к ней, сэр, — сказал Гарри. — Ее любовь дает вам силы. Ее любовь живет в вас, я это видел.

— Гарри, перестань, ты причиняешь мне боль, — тихо попросил Снэйп.

— Однажды я видел человека, который был преисполнен состраданием ко мне, — продолжил Гарри. — Этот человек обнимал меня в кричащей хижине, когда я уже обезумел от горя, от потери Сириуса. Этот человек когда-то ненавидел моего отца, ненавидел моего крестного и ненавидел меня. Но любовь, память о его любимой женщине смягчила его сердце. Мне показалось, что он простил всех нас, обнимая меня. Я бы хотел видеть этого человека снова и снова. И я вижу его сейчас перед собой.

Гарри замолчал, удивляясь самому себе и тем словам, которые он нашел. Снэйп молча смотрел в пламя камина, даже не моргая.

— Он очень меня обидел, — после очень долгой паузы сказал Снэйп. — Он обвинил меня в предательстве, а я этого не заслужил. Шестнадцать лет назад я пришел к нему с надеждой, что он поможет вылечить мою израненную душу. Но он не смог. Никакие беседы по душам мне не помогли, хотя Дамблдор владеет искусством психологии. Он предложил мне искупить вину перед самим собой, присоединившись к Ордену Феникса. Дамблдор сказал, что если я помогу тебе победить Темного Лорда, то моя боль немного утихнет и, возможно, я смогу стать, хотя бы, отчасти, тем человеком, о котором ты говорил. Прежде, чем согласиться, я задал Дамблдору всего лишь один вопрос…

— Какой? — спросил Гарри, почти догадавшись.

— Я спросил его, будет ли он мне доверять, — ответил Снэйп. — Он сказал, что никогда не усомнится во мне. И, чтобы не случилось, всегда будет мне доверять. Но он меня обманул… после этого, я не могу больше вернуться к нему. И для меня теперь есть только один выход — быстрая и безболезненная смерть. Лорд этого не допустит, а сам я не дам ему возможности мучить меня. Он с лихвой издевался надо мной все эти годы, оставив меня жить. Мне только жаль, что я не увижу его смерть, когда ты убьешь его, Поттер. Но мне уже будет все равно. Я буду с ней…снова и навсегда. Прости, Гарри, но мне пора идти.

— Но, сэр! — вскочил Гарри с кресла, готовясь всеми силами не дать ему уйти.

— Уже поздно, Гарри, я должен идти, — сказал Снэйп. — Сегодня я последний раз его увижу. Завтра…

Тут камин запылал зеленым светом и оттуда вышел Дамблдор. Гарри инстинктивно встал за широкую спину Снэйпа, чтобы не попасть под гнев директора. Но тот был спокоен.

— Здравствуй, Северус, — тихо сказал Дамблдор.

Снэйп сел обратно в кресло и указал старику на противоположное.

— Спасибо, — еще тише сказал Дамблдор. — Я не хотел прерывать вашу встречу…

— Как вы узнали? — спросил Снэйп, и Гарри услышал, что Мастер начал злиться.

— Видишь ли, Северус, — начал Дамблдор, — когда ты воспользовался камином, чтобы попасть сюда — я тут же об этом узнал. Все камины Хогвартса находятся под пристальным наблюдением министерства. А камины в комнатах учителей снабжены оповещающими чарами.

— Вашими собственными, я полагаю, — договорил за Дамблдора Снэйп. — Чего вы хотите?

— Я хочу попросить у тебя прощения, Северус, — сказал Дамблдор, даже не попросив Гарри уйти. — Я не сдержал своего обещания, это я предал твое доверие, а не ты — мое. Прости меня.

— Нет, директор, — ответил Снэйп. — Я не могу простить вас. Вы знали, что меня ждет, если вы откажетесь от меня.

— Я от тебя не отказывался, Северус, — извиняющимся тоном говорил Дамблдор. — В тот день погибло очень много людей, многих я знал лично; Уизли потеряли двоих сыновей — даже для меня это было слишком.