Глава 49. Априорная информация
Просёлочная дорога выходит из ворот Хогвартса и исчезает где-то за горизонтом. Рядом с ней, на поляне, у окраины не-запретного леса ждёт мальчик. На дороге стоит карета. Мальчик не подходит к ней близко, но разглядывает пристально, лишь изредка отводя взгляд в сторону.
Вдалеке, на той же дороге виден мужчина в профессорской мантии. Сильно ссутулившись и еле переставляя ноги, он медленно движется к мальчику.
Спустя полминуты, когда мальчик в очередной раз на секунду отворачивается от предмета своего изучения, он успевает заметить, как плечи мужчины расправляются, на лице появляется осмысленное выражение, а походка приобретает уверенность и плавность.
— Здравствуйте, профессор Квиррелл, — сказал Гарри, продолжая пристально наблюдать за каретой.
— Приветствую, — послышался спокойный голос профессора. — Вы как будто не решаетесь подойти к нашему транспортному средству. Заметили что-то необычное?
— Необычное? — повторил Гарри. — Да нет, всё как всегда. Четыре сидения, четыре колеса, два огромных лошадиных скелета с крыльями...
В бездонной чёрной пасти блеснули большие белые зубы — обтянутый кожей череп одной из лошадей повернулся в его сторону, словно показывая, что они так же рады Гарри, как и он им. Вторая скелетоподобная лошадь затрясла головой, словно смеясь, однако никаких звуков слышно не было.
— Это фестралы, и карету всегда возили именно они, — безмятежно сказал профессор Квиррелл. Он забрался на переднюю скамейку и сдвинулся как можно дальше вправо. — Их могут увидеть лишь те, кто видел смерть и осознал её. Весьма действенная защита от большинства хищников. Хм. Полагаю, когда вы в первый раз подошли к дементору, вашим самым страшным воспоминанием оказалась ночь вашей встречи с Тем-Кого-Нельзя-Называть?
Гарри мрачно кивнул. Правильная догадка, хоть и сделанная на основе неверных предпосылок. Те, кто видел Смерть...
— Вспомнили что-нибудь интересное?
— Да, вспомнил, — коротко ответил Гарри, не развивая тему. Он не был готов выдвигать обвинения... пока что.
Профессор Защиты улыбнулся одной из своих сдержанных улыбок и поманил его нетерпеливым жестом.
Гарри преодолел расстояние до кареты и, поморщившись, забрался внутрь. Чувство тревоги значительно усилилось со дня встречи с дементором, хотя до того оно постепенно уменьшалось. Они разместились в максимально удалённых друг от друга углах кареты, но теперь даже этого было недостаточно.
Скелетоподобные лошади пустились рысью, унося карету ко внешней границе Хогвартса. Профессор Квиррелл опять перешёл в зомби-режим. Чувство тревоги хоть и отступило, но продолжало зудеть на краешке сознания Гарри, не позволяя забыть о себе полностью...
Карета катилась вперёд, лес прокручивался назад. Деревья сменялись со скоростью движения неторопливого ледника, если сравнивать с мётлами или хотя бы автомобилями. Есть в этих медленных путешествиях что-то странно-усыпляющее, подумалось Гарри. Во всяком случае, именно такое действие они оказывали на профессора Защиты — тот сгорбился на сидении, и слюна тоненькой струйкой стекала из уголка его рта на мантию.
Гарри до сих пор не мог решить, что ему можно будет есть за обедом.
Проведённое в библиотеке исследование не выявило никаких свидетельств существования волшебников, способных говорить с растениями или с другими немагическими животными, за исключением змей. Разве что в книге «Заклинание и речь» Пола Бридлава упоминалась вероятно-мифическая история о колдунье, которую звали Госпожой Белок-летяг.
Гарри очень хотел спросить об этом профессора Квиррелла, но его останавливало то, что профессор был слишком проницателен. Судя по словам Драко, обнародование информации о Наследнике Слизерина вызовет эффект разорвавшейся бомбы, и Гарри не был уверен, хочет ли он разделить этот секрет ещё с кем-нибудь. А стоит Гарри только заикнуться о Парселтанге — профессор Квиррелл пригвоздит его взглядом своих бледно-голубых глаз и скажет: «Всё ясно, мистер Поттер, значит, вы обучали мистера Малфоя чарам Патронуса и случайно заговорили с его змеёй».
И не важно, что вопрос о языке змей — недостаточное свидетельство для получения правильного ответа в виде гипотезы и тем более для преодоления её априорной невероятности. Каким-то образом профессор Защиты всё равно вычислит правду. У Гарри неоднократно появлялось подозрение, что профессор Квиррелл знает гораздо больше, чем рассказывает — его предположения слишком хороши. Даже основывая своё мнение на неверных предпосылках, он приходил к потрясающе верным выводам. И проблема заключалась в том, что в половине случаев Гарри не мог понять, откуда профессор получил дополнительную подсказку. Гарри хотел хотя бы раз сделать какой-нибудь невероятно проницательный вывод из слов профессора Квиррелла, который полностью застанет того врасплох.
— Тарелку чечевичного супа с соевым соусом, — сказал профессор Квиррелл официантке. — И чили Тенорманов для мистера Поттера.
Гарри был в смятении. Он хотел придерживаться вегетарианской диеты, но за всеми своими рассуждениями напрочь забыл, что заказы за него делает профессор Квиррелл и будет очень неловко, если Гарри сейчас начнет возражать...
Официантка поклонилась и уже собиралась уходить...
— Эм-м, прошу прощения, в этом блюде есть мясо каких-нибудь змей или белок-летяг?
Ничуть не изменившись в лице, официантка повернулась к Гарри и покачала головой. Затем она ещё раз вежливо поклонилась и направилась к двери.
(Воображаемые личности Гарри потешались над ним. Гриффиндорец сыпал язвительными комментариями на тему того, как мало ему нужно, чтобы смириться с Каннибализмом! (вставил пуффендуец), а слизеринец отмечал, как прекрасно, что у Гарри такая гибкая этика, когда дело доходит до важных вопросов, вроде поддержания дружеских отношений с профессором Квирреллом.)
После того как официантка закрыла за собой дверь, профессор Квиррелл махнул рукой, задвигая щеколду, произнёс четыре привычных уже заклинания, обеспечивающих приватность, и сказал:
— Интересный вопрос, мистер Поттер. Любопытно, чем он вызван?
Лицо Гарри осталось невозмутимым..
— Не так давно я искал какую-нибудь полезную информацию о чарах Патронуса, — сказал он. — И если верить книге «Заклинание Патронуса: Волшебники, которые могли и которые не могли», то Годрику, в отличие от Салазара, это заклинание было неподвластно. Я был удивлён и решил поискать дополнительные сведения в книге «Жизнь и могущество Четверых», на которую указывала сноска. А затем я узнал, что, предположительно, Салазар Слизерин мог говорить со змеями. — (Последовательность во времени — это не то же самое, что и причинная связь, и не будет вины Гарри, если профессор Квиррелл упустит этот нюанс.) — В дальнейших исследованиях я также натолкнулся на старую историю о ком-то наподобие богини-матери, которая могла говорить с белками-летягами. Поэтому меня немного беспокоит вероятность съесть кого-то, способного разговаривать.
И Гарри как ни в чём не бывало отпил из стакана...
...как раз в тот момент, когда профессор Квиррелл спросил:
— Мистер Поттер, верна ли моя догадка, что вы тоже являетесь змееустом?
Прокашлявшись, Гарри поставил стакан с водой обратно на стол, упёрся взглядом профессору Квирреллу куда-то в подбородок, лишь бы не смотреть в глаза, и сказал:
— Так значит вам мои барьеры окклюмента — не помеха?
Профессор Квиррел широко ухмылялся:
— Буду считать это комплиментом, мистер Поттер, но нет.
— Я на это больше не куплюсь, — сказал Гарри. — Вы никак не могли прийти к такому выводу на основе имеющихся данных.
— Конечно, не мог, — спокойно ответил профессор Квиррелл. — Я планировал в любом случае спросить вас об этом сегодня и просто выбрал подходящий момент. На самом деле, подозрения у меня возникли ещё в декабре.