— Разумеетс-ся, нет! Но знаю, что они бы с-сказали.

Разговор надолго прервался. Змеиная голова раскачивалась, сверля Гарри взглядом. Снова невозможно было различить никаких эмоций, и Гарри оставалось только гадать, о чём мог так долго думать профессор Квиррелл.

— Тебя вс-серьёз заботит, что думают эти двое? — наконец раздалось шипение змеи. — Нас-стоящие дети они оба, с-совс-сем не как ты. Не готовы с-судить о взрос-слых делах.

— Иногда могут с-судить лучш-ше меня, — прошипел Гарри. — Мальчик-друг с-сперва с-спрос-сил бы о с-скрытых мотивах, прежде чем с-соглаш-шаться с-спас-сти женщ-щину...

— Хорош-шо, что ты понимаеш-шь это с-сейчас-с, — холодно прошипела змея. — Вс-сегда с-спрашивай, в чём польза для другого. Затем научис-сь вс-сегда с-спрашивать, в чём польза для тебя. Ес-сли мой план тебе не по вкус-су, то каков твой?

— Ес-сли потребуетс-ся — ос-статьс-ся в ш-школе на ш-шес-сть лет и учитьс-ся. Хогвартс-с кажетс-ся неплохим мес-стом. Книги, товарищ-щи, с-странная, но вкус-сная еда. — Гарри хотел хихикнуть, но в парселтанге не было способа передать такую эмоцию.

Провалы змеиных глаз казались почти чёрными.

— С-сказать так с-сейчас-с легко. Такие как ты и я не перенос-сят заключения. Ты потеряеш-шь терпение задолго до с-седьмого года, возможно, ещ-щё не ус-спеет кончитьс-ся этот. Я буду с-строить планы с-сответс-ственно.

И прежде чем Гарри успел прошипеть хоть слово в ответ, профессор Квиррелл уже сидел в кресле в человеческом облике.

— Итак, мистер Поттер, — спокойно сказал профессор Защиты, как если бы они только что обсуждали что-то совершенно маловажное, будто всего предыдущего разговора вообще не было, — я слышал, вы начали обучаться дуэльному искусству. Надеюсь, не тому бессмысленному варианту с правилами?

* * *

Гермиона никогда не видела Ханну Аббот такой встревоженной (то есть, был день с фениксом - день, когда сбежала Беллатриса Блэк, - но он не считается). Пуффендуйка подошла к столу Когтеврана за обедом, тронула её за плечо и чуть ли не силком отвела в сторону...

— Невилл и Гарри Поттер учатся дуэльному искусству у мистера Диггори! — выпалила Ханна, когда они оказались в нескольких шагах от стола.

— У кого? — переспросила Гермиона.

— У Седрика Диггори! — ответила Ханна. — Он капитан нашей команды по квиддичу и генерал армии, он изучает все дополнительные предметы и получает оценки выше, чем кто-либо, и я слышала, он учится дуэлям у профессионального тренера каждое лето, и он однажды победил двух семикурсников, даже учителя называют его супер-пуффендуйцем, а профессор Спраут говорит, что мы все должны брать с него пример...

Наконец Ханна остановилась, чтобы набрать воздуха (перечисление подвигов на некоторое время прекратилось) и Гермиона сумела вставить слово:

— Солнечный солдат Аббот! Успокойся. Мы же не будем сражаться с генералом Диггори, так? Конечно, Невилл учится дуэльному искусству, чтобы победить нас, но ведь мы тоже можем тренироваться...

— Ты не понимаешь? — завопила Ханна, её голос стал гораздо громче, чем было необходимо, если они хотели сохранить разговор в тайне от всех уставившихся на них когтевранцев. — Невилл учится не для того, чтобы разбить нас. Он тренируется, чтобы сражаться с Беллатрисой Блэк. Они пройдут сквозь нас как бладжер сквозь стопку блинов.

Солнечный генерал внимательно посмотрела на своего солдата.

— Послушай, — произнесла Гермиона, — я не думаю, что несколько недель тренировок могут сделать из кого-нибудь непобедимого бойца. К тому же мы знаем, как обращаться с непобедимыми бойцами. Мы сконцентрируем на них огонь, и они проиграют как Драко.

Девочка смотрела на неё со смесью восхищения и скептицизма.

— Ты даже ни капельки не волнуешься?

— Ну честное слово! — воскликнула Гермиона. Иногда тяжело быть единственным разумным человеком на всём курсе. — Разве ты не слышала поговорку: «нам нечего бояться, кроме самого страха»?

— Что? — возмутилась Ханна. — Это безумие! А как же летифолды, которые прячутся во тьме, или проклятие Империус, или жуткие несчастные случаи при трансфигурации, или...

— Я хочу сказать, — прервала её Гермиона, раздражённо повысив голос (ей приходилось выслушивать подобные излияния всю неделю), — давай дождёмся, когда Легион Хаоса на самом деле сокрушит нас, и уже потом начнём бояться. И ты правда только что пробормотала «гриффиндорцы»?

И Гермиона вернулась к своему месту за столом с милой улыбочкой на лице. Это, конечно, не могло сравниться с ужасным холодным взглядом тёмной стороны Гарри, но ничего более устрашающего изображать на лице она не умела.

Гарри Поттер будет повержен.

* * *

— Это сумасшествие, — прохрипел Невилл из последних сил.

— Это гениально! — воскликнул Седрик Диггори. Глаза супер-пуффендуйца горели маниакальным энтузиазмом и блестели так же, как пот на его лбу, а ноги, двигающиеся в танце дуэльных движений, с грохотом впечатывались в пол. Его обычно лёгкие шаги превратились в тяжелую поступь, на что, возможно, повлияли трансфигурированные металлические утяжелители, которые они прицепили себе на руки, на ноги и привязали вокруг груди. — Где вы берёте такие идеи, мистер Поттер?

— В странном старом магазине... в Оксфорде... и я никогда... больше... туда не зайду.

Грохот.

Верхние этажи Хогвартса. Здесь ежедневно меняются комнаты и коридоры. Здесь не только карта, но даже сама территория ненадёжна. Здесь сама стабильность замка начинает таять и переходит в грёзы и хаос, при этом не меняя своего архитектурного стиля и сохраняя кажущуюся твёрдость. И скоро здесь начнётся битва.

При таком количестве учеников, постоянно смотрящих по сторонам, коридоры на время стабилизируются. Комнаты и коридоры Хогвартса иногда двигались даже у всех на виду, но они никогда не менялись в чужом присутствии. Наверное, для Хогвартса это было сродни переодеванию, и даже спустя восемь веков он немного стеснялся.

Но, несмотря на своё изменчивое постоянство, (как говорил профессор Квиррелл) у верхних этажей Хогвартса была некоторая реалистичность с военной точки зрения: каждый раз приходилось изучать местность заново, раз за разом проверяя каждый закуток на наличие скрытых проходов.

Дело было в воскресенье — воскресенье первого марта. Профессор Квиррелл достаточно поправился и теперь вновь мог проводить битвы, и все старались наверстать упущенное.

Генерал Драконов, Драко Малфой, смотрел на два компаса, которые держал в руках. Один был цвета солнца, второй блестел радужным многоцветием, изображающим Хаос. Драко знал, что у остальных генералов были свои компасы, но одна из рук Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера должна была сжимать оранжево-красный, поблёскивающий как огонь, компас, всегда указывающий на самую крупную группу активного контингента Армии Драконов.

Без этих компасов они могли бы целыми днями искать друг друга и всё равно не найти. При сражении на верхних этажах Хогвартса такая опасность была неизбежной.

У Драко было плохое предчувствие по поводу того, что произойдёт, когда Армия Драконов найдёт Легион Хаоса. После побега Беллатрисы Блэк Гарри Поттер изменился. Наследник Слизерина теперь выглядел как настоящий лорд (и откуда профессор Квиррелл знал, что это случится?). Драко бы чувствовал себя намного лучше, если бы рядом с ним стояла Гермиона Грейнджер и двадцать три Солнечных солдата. Но нет, генерал Солнечных оказалась по-идиотски гордой и отказалась принять помощь против генерала Поттера. По её словам, она хотела победить Поттера сама.

Благородный и Древнейший Дом Малфоев веками сохранял своё влияние в Британии, потому что Малфои понимали: невозможно всегда быть самыми могущественными. Иногда другой лорд просто оказывается сильнее, и приходится довольствоваться всего лишь местом его правой руки. Можно накопить богатство и силу, оставаясь несколько поколений на втором месте. Нужно лишь всякий раз соблюдать осторожность, чтобы лорд, которому ты служишь, при своём падении не утянул за собой и твой Дом. Малфои веками оттачивали эту стратегию...