— Даже ес-сли они змеи-анимаги?

— Лиш-шь ес-сли нас-следник С-слизерина пожелает, — змея издала несколько отрывистых шипящих звуков, которые мозг Гарри перевёл как язвительный смех. — С-слизерин не глупец. Змеи-анимаги не змееус-сты. Была бы больш-шая уязвимос-сть в с-схеме.

Это определённо было аргументом в пользу того, что Парселтанг — не язык разумных змей, который можно выучить, а личная магия.

— Я не регис-стрирован, — прошипела змея. Тёмные колодцы глаз смотрели на Гарри. — Анимаг должен быть регис-стрирован. Наказание — два года в тюрьме. Будеш-шь хранить мой с-секрет, мальчик?

— Да, не наруш-шу обещ-щание, — прошипел Гарри.

Змея замерла, как будто от потрясения, затем вновь начала раскачиваться.

— Придём с-сюда с-снова через с-семь дней. С-с с-собой возьми мантию, что с-скрывает, возьми час-сы, что по времени перемещ-щают...

— Ты знаеш-шь? — ошеломлённо прошипел Гарри. — Как...

Снова несколько отрывистых шипящих звуков, переведённых как язвительный смех.

— Ты приш-шёл на мой первый урок, пока был в другом клас-с-се, брос-сал во врагов пирог, два ш-шарика памяти...

— Дос-статочно, — прошипел Гарри. — Идиотс-ский вопрос-с, упус-стил, что ты умён.

— Глупо упус-скать, — судя по шипению, змея не обиделась.

— Час-сы ограничены, — предупредил Гарри. — Можно ис-спользовать лиш-шь пос-сле девяти час-сов.

Змея дёрнула головой — змеиный кивок.

— Множес-ство ограничений. Можеш-шь ис-спользовать лиш-шь ты, нельзя украс-сть. Нельзя перемещ-щать других людей, но змея в кош-шеле, подозреваю, пройдёт. С-считаю возможным держать с-сами час-сы неподвижно, не тронув чары, пока ты поворачиваеш-шь оболочку вокруг. Проверим через с-семь дней. С-сейчас-с не с-стану говорить о прочих планах. Ты не с-скажешь ничего никому. Не покажеш-шь ожидания, ничего. Понимаеш-шь?

Гарри кивнул.

— Ответь с-словами.

— Да.

— С-сделаеш-шь, как я с-сказал?

— Да. Но, — Гарри издал прерывистый скрежет — так его разум перевёл неуверенное «Э-э-э» на змеиный. — Я не обещ-щаю ничего больш-ше, ты ничего не объяс-снил...

Змея слегка задрожала, что Гарри перевёл как гневный взгляд.

— Конечно нет. Обс-судим подробнос-сти на с-следующ-щей вс-стрече.

Очертания змеи расплылись, сдвинулись и перед Гарри вновь оказался профессор Квиррелл. Какое-то время он продолжал раскачиваться, и его глаза были холодны и пусты, затем профессор расправил плечи и снова стал человеком.

Чувство тревоги вернулось.

К профессору подскочил его стул, и он сел.

— Будет разумно доесть нашу еду, — сказал Квиррелл, взяв ложку, — хотя сейчас я бы предпочёл живую мышь. Как видите, никто не способен полностью отделить свой разум от тела, которое носит...

Гарри медленно занял своё место и начал есть.

— Итак, линия Салазара не оборвалась вместе с Тем-Кого-Нельзя-Называть, — спустя некоторое время произнёс профессор. — Насколько мне известно, среди наших замечательных учеников уже распространяются слухи о том, что вы — Тёмный. Интересно, что бы они подумали, узнав про этот факт.

— Или что я уничтожил дементора, — продолжил Гарри, пожав плечами. — Думаю, вся эта болтовня стихнет, как только я сделаю ещё что-нибудь интересное. А вот у Гермионы проблемы, и я подумал: может, у вас есть для неё какой-нибудь совет?

Профессор Защиты молча съел несколько ложек супа, а когда заговорил, его голос звучал до странности невыразительно.

— Вы действительно заботитесь об этой девочке.

— Да, — тихо ответил Гарри.

— Полагаю, именно поэтому она смогла вернуть вас назад после воздействия дементора?

— Более или менее, — ответил Гарри. Утверждение было верным лишь до некоторой степени: его затерянное «Я» не понимало заботы, но было выведено из равновесия произошедшим.

— У меня не было таких друзей в молодости, — всё тот же голос без эмоций. — Интересно, каким бы вы стали, если бы были одиноки?

Гарри вздрогнул, не успев сдержаться.

— Должно быть, вы ей благодарны.

Гарри кивнул. Может, и не совсем точно, но это правда.

— В таком случае, если бы в вашем возрасте мне было ради кого это делать, я бы поступил так...

Падма Патил немного припозднилась с ужином. Она закончила только к половине восьмого, и теперь быстро шагала к спальням и учебным комнатам Когтеврана. Сплетничать было забавно, уничтожать репутацию Грейнджер — ещё забавнее, но от учёбы это отвлекало. А она до сих пор не закончила шестидюймовое сочинение по ломиллиалорному дереву, которое нужно сдать на травоведении завтра утром.

Она шла длинным, узким, извилистым коридором, как вдруг прямо у неё за спиной послышался шёпот:

— Падма Патил...

Она молниеносно выхватила палочку и развернулась. Если Гарри Поттер думает, что к ней так легко подкрасться и напугать...

Позади никого не было.

Она ещё раз быстро развернулась, чтобы посмотреть в другом направлении, на случай если было использовано заклинание Чревовещания...

Там тоже никого не было.

Она опять услышала этот полушёпот-полувздох, мягкий, но опасный, со слегка шипящим оттенком.

— Падма Патил, слизеринская девочка...

— Гарри Поттер, слизеринский мальчик, — громко ответила она.

Она не раз сражалась с Гарри Поттером и его Легионом Хаоса и потому знала, что это всё его проделки...

...несмотря на то, что чары Чревовещания можно использовать, только если ты видишь свою цель, а всё пространство до поворотов этого извилистого коридора отлично просматривалось, и здесь никого не было...

...не важно. Она знала своего врага.

Раздался приглушённый смешок, на этот раз из-за спины. Падма крутанулась на месте и, направив палочку на предполагаемый источник звука, выкрикнула:

— Люминос!

Красный луч ударился в стену, на секунду окрасив её малиновым светом.

Впрочем, Падма и не особо надеялась, что это сработает. Гарри Поттер никак не мог быть по-настоящему невидимым, настоящая невидимость не по силам даже большинству взрослых, и по её мнению девять из десяти историй о Гарри Поттере были просто выдумками.

Шепчущий голос вновь засмеялся, и опять с другой стороны.

— Гарри Поттер стоит над пропастью, — прошептал голос почти ей в ухо. — Да, он стоит на самом краю, но ты, ты уже падаешь, слизеринская девочка...

— Не над моей головой Шляпа крикнула «Слизерин», Поттер! — она отступила к стене, чтобы прикрыть себе спину, и подняла палочку, готовясь к атаке.

И снова тихий смех:

— Последние полчаса Гарри Поттер в гостиной Когтеврана помогал Кевину Энтвистлу и Майклу Корнеру, они повторяли рецепты зелий. Но это не важно. Падма Патил, я здесь, чтобы передать тебе предупреждение. И если ты предпочтёшь пропустить его мимо ушей, что ж, это твоё право.

— Прекрасно, — сказала она холодно. — Ну, Поттер, выкладывай, что хотел, я не боюсь тебя.

— Когда-то Слизерин был великим факультетом, — теперь в шёпоте слышалась печаль. — Слизерин был факультетом, чьи цвета ты носила бы с гордостью, Падма Патил. Но кое-что пошло не так, кое-что испортилось. Знаешь ли ты, что случилось с факультетом Слизерин, Падма Патил?

— Нет, и мне плевать!

— А зря, — шёпот теперь доносился из-за спины, хотя она стояла так, что её голова почти упиралась в каменную стену. — Потому что ты всё та же девочка, которой Распределяющая шляпа предложила выбор. Думаешь, выбрать Когтевран достаточно, чтобы не быть Панси Паркинсон и никогда не стать Панси Паркинсон? Независимо от твоих дальнейших поступков?

Вопреки её воле, холодок страха начал распространяться от позвоночника по всему телу. В некоторых историях о Гарри Поттере утверждалось, что он тайный легилимент. Тем не менее она не дрогнула и, вложив максимум язвительности в свой голос, произнесла: