И Гарри решил, что если он по ошибке вхолостую использует свой портключ, то это поправимо. А ошибку, из-за которой мозг останется слишком долго без кислорода, исправить будет уже нельзя.

Поэтому Гарри вытащил очередной портключ из своего кошеля и остановил метлу посреди яркого синего неба (теперь, когда он об этом наконец задумался, он понял, что не знает, включает ли способность портключей подстраивать скорость в точке назначения в соответствии с вращением Земли способность погасить всю скорость движущегося объекта), коснулся портключом метлы, и...

Сжимавшая прутик рука застыла. Прутик был близнецом того, что он сломал, казалось, полмесяца назад. На Гарри накатило внезапное нежелание это делать. Судя по всему, его мозг усвоил правило, вбитое в нейроны негативной стимуляцией, — «ЛОМАТЬ ПРУТИКИ ПЛОХО».

Но это уже было совсем нелогично, поэтому Гарри всё равно его сломал.

* * *

От страшного грохота, раздавшегося из-за ближайшей металлической двери, Амелия выронила зеркало и развернулась на месте с палочкой наизготовку. Дверь распахнулась, явив Альбуса Дамблдора, позади которого в стене тюрьмы дымилась большая дыра.

— Амелия, — присущая старому волшебнику несерьёзность исчезла без следа, глаза за стёклами-полумесяцами были тверды как сапфиры. — Я должен покинуть Азкабан, и я должен сделать это прямо сейчас. Есть ли способ выбраться за пределы охранных чар быстрее, чем на метле?

— Нет...

— Тогда я требую самую быструю метлу, немедленно!

Амелия хотела быть рядом с аврором, который пострадал от Адского огня или что это там было.

Но она должна выяснить, что знает Дамблдор.

— Слушайте все! — гаркнула старая ведьма своему отряду. — Продолжайте проверять коридоры до самого низа. Возможно, они ещё не все сбежали!

Затем она повернулась к старому волшебнику:

— Две метлы. Пока мы будем лететь, вы введёте меня в курс дела.

Их взгляды скрестились, но ненадолго.

* * *

Крюк дёрнул Гарри за живот до тошноты резко, значительно сильнее, чем во время перемещения к Азкабану. В этот раз преодолеваемое расстояние оказалось довольно велико, и в промежутке между его началом и концом Гарри успел услышать мгновение тишины и увидеть незримое пространство между пространствами.

* * *

Солнце, которое на короткое время осветило их, поспешно скрылось за дождевой тучей. Они летели от Азкабана по ветру и быстрее ветра.

— Кто за этим стоит? — крикнула Амелия в сторону метлы, летевшей в полуметре от неё.

— Один из двух, — ответил Дамблдор. — Сейчас я не знаю, кто именно. Если первый, мы в беде. Если второй, мы в огромной беде.

Амелия не стала тратить дыхание на вздохи.

— Когда вы узнаете?

Мрачный и тихий голос старого волшебника каким-то образом перекрывал гул ветра:

— Если это первый, ему нужны три вещи: плоть самого верного слуги Тёмного Лорда, кровь величайшего врага Тёмного Лорда и доступ к определённой могиле. Когда его операция в Азкабане была на грани провала, я решил, что Гарри Поттер в безопасности — хотя всё равно отправил для него охрану, — но теперь я всерьёз беспокоюсь. У них есть доступ ко Времени, кто-то с Маховиком времени посылает им сообщения. И я боюсь, что несколько часов назад кто-то уже попытался похитить Гарри Поттера. А мы об этом не знаем, ибо в Азкабане Время не завязывается в узлы. Видите ли, это прошлое происходит из нашего будущего.

— А если это второй? — крикнула Амелия. Услышанного уже было достаточно для беспокойства. То, что описал Дамблдор, звучало как темнейший из Тёмных ритуалов, причём завязанный на самого Тёмного Лорда.

Лицо старого волшебника помрачнело ещё сильнее, но он ничего не ответил, лишь покачал головой.

* * *

Рывок портключа завершился, и Гарри обнаружил, что Солнце лишь выглядывает из-за горизонта, и, похоже, встаёт, а не заходит. Их метла низко парила над безжизненными просторами тёмно-оранжевого камня и песка, которые складывались в бугристые холмы, как будто кто-то несколько раз замесил земляное тесто, но забыл его раскатать. Неподалёку по безграничной глади воды катились волны, хотя земля, над которой парила метла, возвышалась над уровнем моря по крайней мере на несколько метров.

Увидев небо, раскрашенное в рассветные цвета, Гарри удивлённо моргнул, а затем до него дошло, что портключ перенёс их в другую страну.

— Эй! — раздался сзади отрывистый женский крик, и Гарри развернул метлу. Дама средних лет спешила к ним, держа одну руку у рта наподобие рупора. По мягким чертам её лица, узким глазам и коричневой коже Гарри не смог определить её расу. Фасон её блестящей пурпурной мантии Гарри был тоже совершенно не знаком. И когда она заговорила, Гарри не смог распознать акцент. Впрочем, он мало путешествовал.

— Где ты был? Ты опоздал на два часа! Я уже почти отчаялась... эй?..

Короткая пауза. Мысли Гарри двигались как-то странно, слишком медленно, всё казалось далёким, как будто между ним и миром находится толстое стекло, а другое такое же находится между ним и его чувствами, и поэтому он всё видит, но не может дотронуться. Это ощущение охватило его, когда он увидел рассвет и добрую ведьму и подумал, что так по всем канонам и должно заканчиваться приключение.

Ведьма бросилась вперёд, вытаскивая палочку. Неразборчивое слово сняло наручники, приковывавшие Беллатрису к метле, и измождённая женщина поплыла вниз на засыпанный песком камень. Её тонкие руки и бледные ноги безжизненно болтались в воздухе.

— О Мерлин, — прошептала ведьма. — Мерлин, Мерлин, Мерлин...

Она выглядит обеспокоенной, — подумало отвлечённое далёкое нечто между двумя стёклами. — Именно это бы сказал настоящий целитель, или так вёл бы себя тот, кто им притворяется?

С его губ сорвался шёпот. Казалось, это говорил не Гарри, а какая-то ещё одна его часть за ещё одним стеклом.

— Зелёная змея на её спине — анимаг, — шёпот не был ни высоким, ни холодным. Лишь тихим. — Он без сознания.

Женщина резко повернула голову, посмотрела туда, где в пустом воздухе должен был находиться источник голоса, затем опять повернулась к Беллатрисе.

— Ты не мистер Джефф.

— Анимаг — это он, — прошептали губы Гарри.

Ой, — подумал Гарри за стеклом, услышав собственный шёпот. — Впрочем, логично, профессор Квиррелл наверняка использовал другое имя.

— С каких это пор он... а, забудьте, — ведьма коснулась палочкой носа змеи, затем резко тряхнула головой. — С ним всё в порядке, ему лишь нужен день отдыха. А вот она...

— Вы его можете разбудить сейчас? — прошептали губы Гарри.

А стоит ли? — подумал Гарри, но его губы, судя по всему, были в этом уверены.

Ещё одно резкое встряхивание головой.

— Если на него не подействовал Иннервейт... — начала ведьма.

— Я не пробовал.

— Что? Почему?.. А, не важно. Иннервейт.

Секунда, и змея медленно зашевелилась в ремнях. Зелёная голова медленно поднялась, огляделась...

Очертания размылись, и спустя миг на месте змеи стоял профессор Квиррелл. В следующий миг у него подогнулись ноги.

— Ложись, — распорядилась ведьма, не отвлекаясь от Беллатрисы. — Джереми, это ты?

— Да, — хрипло ответил профессор Защиты. Он осторожно лёг на относительно плоский участок песчано-оранжевого камня. Он был не настолько бледен, как Беллатриса, но в тусклом рассветном свете в его лице не было видно ни кровинки. — Приветствую, мисс Камблбанкер.

— Я же тебе говорила, — резко, но с лёгкой улыбкой, сказала ведьма, — зови меня Кристал. Тут тебе не Британия, мы здесь не используем ваши формальности. И, кстати, теперь «доктор», а не «мисс».

— Мои извинения, доктор Камблбанкер, — сухо усмехнулся Квиррелл.

Улыбка ведьмы стала чуть шире, а голос жёстче:

— Кто твой друг?

— Вам знать не нужно.

Профессор Защиты лежал на земле с закрытыми глазами.

— Насколько плохо всё прошло?

Ещё суше:

— Прочтёте об этом завтра в любой газете, где есть раздел международных новостей.