Несколько секунд в кабинете царила тишина.

— Я что-то не понимаю, — ледяным тоном нарушил её мальчик.

— Вы многого не понимаете, мистер Поттер, — сказал директор. — Для начала, вы не понимаете, что цель нашего разговора — обсуждение вашего наказания за утренние события.

— Этот человек терроризирует школу уже много лет. Я поговорил с учениками и насобирал достаточно сведений, чтобы начать в газетах кампанию по его дискредитации среди родителей. Некоторые ученики плакали, рассказывая свои истории. Я сам чуть не расплакался, когда их услышал! И вы предоставили этому негодяю свободу действий? Вы обошлись так с собственными учениками? Почему?

Минерва сглотнула ком в горле. Она знала, что иногда… но неужели всё и правда так?..

— Мистер Поттер, — строго сказал директор, — у нас совещание не о профессоре Снейпе. Оно о вас и вашем неуважении к школьной дисциплине. Профессор Снейп предложил, и я с ним согласен, три месяца отработок…

— Я отказываюсь, — холодно перебил Гарри.

Минерва потеряла дар речи.

— Это не просьба, мистер Поттер, — сказал директор, обрушивая на него всю тяжесть своего взгляда. — Это ваше наказа…

— Вы объясните мне, почему позволили этому человеку обижать учеников, которые, между прочим, находятся под вашим присмотром, и если ваше объяснение меня не удовлетворит, я начну в газетах кампанию против вас.

Минерву покачнуло от такой изысканной дерзости. Даже у Северуса был обескураженный вид.

— Крайне недальновидная мысль, — медленно выговорил Дамблдор. — Я главная фигура, противостоящая Люциусу в этой игре. Если ты это сделаешь, он получит преимущество, а мне казалось, что ты не на его стороне.

Мальчик на секунду замер.

— Наш разговор переходит на личные темы, — сказал он и указал рукой в сторону Северуса. — Отправьте его прочь.

Дамблдор покачал головой:

— Гарри, разве я не сказал тебе, что полностью доверяю Северусу Снейпу?

Брови мальчика полезли на лоб:

— Он ваше слабое место! Ведь не только я могу начать в газетах кампанию! Это безумие! Зачем вы это делаете?

— Извини меня, Гарри, — вздохнул Дамблдор, — но дело касается вещей, которые ты пока не готов услышать.

Мальчик сверлил директора взглядом. Потом повернулся к Северусу. Потом снова посмотрел на Дамблдора.

— Да, это безумие, — констатировал Гарри. — Вы считаете, что он вписывается в «истинное устройство мира». Что Хогвартсу, чтобы быть настоящей волшебной школой, необходим злой зельевар, равно как и призрак, преподающий историю.

— Очень на меня похоже, правда? — улыбнулся Дамблдор.

— Это неприемлемо, — отрезал Гарри. — Я не потерплю грубости и издевательств. Я рассмотрел множество способов справиться с этой проблемой, но, пожалуй, остановлюсь на самом простом. Либо уйдёт он, либо я.

Минерва снова ахнула. Что-то странное мелькнуло в глазах Северуса.

Взгляд Дамблдора тоже похолодел:

— Исключение из школы, мистер Поттер — последний аргумент, который может быть использован по отношению к ученику. И дети, как правило, не угрожают директору своим исключением. Хогвартс — лучшая школа магии в мире, и обучение здесь — привилегия, доступная далеко не каждому. Неужто вы считаете, что Хогвартс без вас не обойдётся?

Гарри сидел и улыбался. Минерву охватил внезапный ужас. Он ведь не будет…

— Вы забываете, — сказал мальчик, — что не только вы способны видеть истинное устройство мира. Наш разговор становится личным. Отправьте е… — Гарри прервался на полуслове и полужесте.

По его лицу было видно, что он вспомнил… Минерва ведь сама ему об этом тогда сказала.

— Мистер Поттер, — сказал директор, — ещё раз напоминаю, что я полностью доверяю Северусу Снейпу.

— Вы ему рассказали, — прошептал мальчик. — Старый дурак.

Дамблдор не отреагировал на оскорбление:

— Рассказал ему что?

— Что Тёмный Лорд жив.

— О чём, во имя Мерлина, вы говорите, Поттер? — ошеломлённо и возмущённо вскричал Северус.

Гарри бросил на него мимолётный взгляд и мрачно улыбнулся.

— Ох, а ведь и правда слизеринец, — сказал он. — А то я уж засомневался.

Воцарилась тишина.

— Так о чём же вы говорите? — спокойным тоном произнёс наконец директор.

— Прости меня, Альбус, — прошептала Минерва.

Снейп и Дамблдор повернулись к ней.

— Профессор МакГонагалл мне ничего не говорила, — быстро и даже слегка взволнованно вмешался Гарри. — Я сам догадался. Говорю же: я тоже вижу устройство мира. Я угадал, и МакГонагалл, как и Северус сейчас, попыталась скрыть от меня свою истинную реакцию. Правда, у неё это получилось чуть-чуть хуже.

— И я сказала ему, — призналась Минерва дрожащим голосом, — что об этом знаем только ты, я и Северус.

— Что она сделала в качестве встречной уступки, чтобы я не начал тут же проводить собственное расследование, чем ей тогда и пригрозил. Мне бы следовало поговорить с кем-нибудь из вас наедине, притвориться, что она мне всё рассказала. Может, тогда я бы узнал что-нибудь ещё. Навряд ли, конечно, но попытка не пытка, — мальчик коротко хмыкнул, а потом снова улыбнулся. — Угроза всё ещё действует, и я ожидаю, что в скором будущем буду проинформирован по полной программе.

Северус посмотрел на Минерву с неимоверным презрением. Та вздёрнула подбородок. Она знала, что заслужила это.

Дамблдор откинулся на спинку своего трона. С того дня, когда погиб его брат, Минерва никогда не видела, чтобы Альбус смотрел на кого-то настолько холодным взглядом.

— Значит, вы грозитесь предоставить нам самим разбираться с Волдемортом, если мы не будем потакать вашим капризам.

Голос Гарри стал резким как бритва:

— Вынужден вас разочаровать: вы не центр вселенной. Я не угрожаю бросить магическую Британию на произвол судьбы. Я угрожаю уйти от вас. Я не слабохарактерный Фродо. Это мой квест, и если вы хотите в нём участвовать, придётся играть по моим правилам.

Взгляд Дамблдора не потеплел:

— Я начинаю сомневаться в том, что вы подходите мне как герой, мистер Поттер.

Взгляд Гарри не уступал в холодности:

— Я начинаю сомневаться в том, что вы подходите мне как Гэндальф, мистер Дамблдор. Боромир был допустимой ошибкой. Но что этот Назгул забыл в моём Братстве?

Минерва ничего не понимала. Она взглянула на Северуса: может, он знает, о чём речь? Тот, отвернувшись от Гарри, улыбался.

— Полагаю, — медленно проговорил Дамблдор, — что с вашей точки зрения вопрос вполне естественный. Так что же, мистер Поттер, если профессор Снейп отныне оставит вас в покое, то этот разговор не повторится? Или мне следует ожидать новых требований еженедельно?

— Оставит меня в покое? — возмутился Гарри. — Я не единственная его жертва, и не самая беззащитная! Вы что, забыли, насколько ранимы дети? Как легко их обидеть? Отныне Северус будет к каждому ученику в Хогвартсе относиться с подобающей его профессии учтивостью, либо вы найдёте нового учителя зельеварения, либо вам придётся поискать себе другого героя!

Дамблдор расхохотался. В полный голос, тепло и весело, как будто Гарри только что выступил перед ним с комедийным номером.

Минерва не решалась пошевелиться. Она покосилась на Северуса: тот тоже замер.

Взгляд Гарри стал ещё холоднее:

— Вы ошибаетесь, директор, если считаете это шуткой. Это не просьба. Это ваше наказание.

— Мистер Поттер… — строго начала Минерва, хоть и не знала, как продолжить. Такое просто невозможно было спустить.

Гарри остановил её жестом и продолжил.

— Возможно, мои слова кажутся вам невежливыми, — его голос слегка смягчился, — но вы спокойно употребили их в отношении меня. Вы бы не стали разговаривать таким образом с человеком, которого считаете мыслящим существом, а не непокорным ребёнком. И я буду платить вам той же монетой…

— Ох, вот уж что верно, то верно! Вот наказание так наказание, ничего не скажешь! Ну конечно! Ты защищаешь шантажом своих товарищей, а не себя! И как я мог подумать иначе! — Дамблдор, ещё сильнее расхохотавшись, трижды стукнул кулаком по столу.