– Нет, – коротко бросил он.

– Ладно, спрошу иначе. Что-нибудь измениться когда я стану твоей женой?

– Да.

Легким росчерком Джессика поставила свои подписи. Когда она отложила ручку, её рука почему-то дрожала. Дэвид подошел к столу и аккуратно поправил документы.

– Поздравляю вас миссис Ноутмен, вот вы и стали мой женой, – уравновешенным тоном произнес Дэвид, таким голосом, словно говорил о каком-то малозначимом пустяке. – Я тоже хочу, чтобы ты запомнила свой день рождения, как день, когда ты вышла за меня замуж.

– Тогда почему же у тебя такая кислая мина? – взглянула на него Джесс.

– Ну, ты тоже не визжишь от восторга, – пожал плечами Дэвид, и было видно, что он заставил себя улыбнуться. – Во-первых, твои сомнения очень удивили меня. Во-вторых, … я изменил свои планы, перешагнув через свои принципы.

– К чему же тогда такие жертвы? – с сердитой иронией в голосе, отвернувшись, бросила Джесс.

– Наверное, потому что я понял, что не хочу тебя терять. Что без тебя мне намного хуже, чем с тобой, и поэтому я должен бороться, – прошептал Дэвид медленно оборачивающейся к нему девушке. Несколько минут они просто молча смотрели друг на друга. Затем одновременно потянувшись, стали с жадностью целоваться. Почти месяц прошел с тех пор, как они были вместе. И даже загруженность делами и проблемами как внутри, так и за пределами стаи не позволяли Дэвиду не думать о ней. И чем тяжелее ему было – тем сильнее ему не хватало девушки. Её шуток, её нежности, её упрямства и кокетства, всего, что было скрыто в ней. Она принадлежала ему, он знал, что и принадлежит, но в какой-то момент их связь оказалась под угрозой и Джесс отдалилась от него, лишив его себя, а заодно лишив и силы. Вернулась боль. С того дня он постоянно боролся с самим собой. Её брошенная фраза о том, что эгоистично пользоваться ею без любви не давала ему покоя. И чем больше он упирался – тем жгучей становилась потребность в общении с ней, в ласке. Она ускользала от него. Перевес в этом случае оказался в сторону Роя Фармса, и Дэвид уже не смог отступить. Он вдруг очень явно осознал для себя то, что она нужна ему. Поэтому альфа и принял такое решение, противоречащее его клятве. Ведь после гибели Кэтрин он был уверен, что никого больше не назовёт своей женой. Никогда и ни за что! Но вышло так, что Джессика заставила его передумать.

Джессика словно в экстазе, млела от прикосновений и поцелуев любимого мужчины. А ещё от того, что их только что заключенный брак подтверждал то, что теперь он принадлежит ей. Для неё его подпись и его предложение говорило – я твой. И ради ощущения этого счастья, Джесс была готова ещё раз пережить все свои страдания. Ведь если он с такой страстью хочет заниматься с ней любовью даже уже после зачатия ребёнка, значит она и вправду не безразлична ему. Эти поцелуи будто растревожили в нём лавину, срывая оковы с его безудержности.

– Хочу тебя, очень хочу. Я уже просто сошел с ума, – шептал он, стягивая с неё одежду.

– Я люблю тебя, – шептала ему в ответ Джессика.

– Ещё, … повторяй это и не останавливайся, – простонал он, забрасывая её ноги себе за спину.

Через время они лежали на тесном и неудобном диванчике в его кабинете. Джесс прикрытая его рубашкой, покоилась у него на груди, блаженно улыбаясь.

– Это было по сумасшедшему даже без наваждения, – произнесла она. – И не похоже ни на одно из наших с тобой занятий любовью.

– Правильно, мы же теперь делали это как муж и жена, – улыбнулся Дэвид. Но затем вдруг хлопнул себя по лбу. – Я идиот! – воскликнул он. – Потерял голову, я ведь мог навредить тебе. Вряд ли бурный секс сейчас пойдет на пользу беременной девушке, – перевернувшись, он почти с испугом посмотрел на неё.

– Дэвид, со мной всё нормально! – возмутилась Джесс. – Мне хорошо. Правда. Впервые за последние недели мне хочется петь от счастья. Когда ты такой и когда ты рядом, мне больше ничего и не надо.

В его серых глазах мелькнула какая-то тень, на миг омрачившая его радость. Дэвид подумал о Рое. И еле сдержался, чтобы не спросить у неё, «а что она почувствует, когда не только он, но и Рой Фармс окажется рядом с ней». Что тогда скажет её сердце? Благоразумия ради, Дэвид не стал затрагивать эту тему, тем более в такой момент. Вместо этого он спросил о другом.

– Что ты решила на счёт своей матери?

Джесс шумно вздохнула.

– Конечно, сейчас я готова простить всех и вся, но чтобы это было от души, мне нужно время. Я не против, снова общаться с ней, но пока хочу, чтобы эти отношения были дозированными, и может быть даже на расстоянии.

– Это уже хоть что-то. Я говорил тебе, что ты ужасно упрямая? Ладно, в таком случае миссис Ноутмен, пора отпраздновать твой день рождения. Потому что пока я тут тебя старательно отвлекал, Джим не менее старательно вел подготовку нашей вечеринки. Будешь танцевать со мной?

Джесс рассмеялась, шутливо толкнув его в бок.

Но оставшись одна в своей комнате наверху, куда она поднялась, чтобы переодеться, Джесс вдруг застыла, бросив на себе последний оценивающий взгляд в зеркало. Что-то заставило её потянуться к телефону. Как-то странно защемило в груди. Она будто почувствовала присутствие … Роя.

– Только попробуй мне сказать, что у тебя хреновое настроение! – тут же заявил он, взяв трубку.

– Наоборот, настроение отличное, … только, – Джесс замолчала, как-то моментально сникнув. – Рой, … я официально стала его женой. И …

– И что? – невозмутимо, перебивая, спросил Рой. – Думаешь, для меня что-то меняется? Я рад, что у тебя потихоньку всё налаживается.

– Ты не понимаешь! Для меня это многое меняет!

– Джесс, я знаю, о чём ты сейчас думаешь, – вздохнул Рой с каким-то даже снисхождением. – Но радость моя, твоё видение будущего всё равно не совпадёт с реальностью. Вот увидишь. Поэтому поздравляю тебя ещё раз. Я пришлю вам свой свадебный подарок.

– Откуда ты знаешь?! – почти выкрикнула Джесс. – Я лишь хочу жить по заложенным в меня принципам, не испытывая к себе отвращения. Он мой муж, а значит, нужно соблюдать хотя бы общепринятые моральные каноны.

– Бог мой, какой пафос! Одна подпись на какой-то бумажке, а какие разительные перемены! – фыркнул Рой. – Солнышко, разуй глаза, ликаны не живут заповедями Христа! В этом мире у нас свой особый мир, свои правила и законы, своя мораль и свои каноны! А Дэвид ликан, прошу, не забывай об этом, и он не сможет пересилить себя, изменить или отказаться от своей сути. Это всё равно, что смена пола у людей или изменение цвета кожи, как бы ни старался – получается одно убожество! Так что, давай не будем забегать вперёд и оставим всё, как есть. И то, что ты теперь носишь другую фамилию – не мешает мне любить тебя, Джессика. Это ясно?

– Ясно, что будет нечеловечески сложно, – вздохнула Джесс, положив трубку.

С одной стороны, жизнь якобы менялась к лучшему. Наконец-то, отношения с Дэвидом приобрели устойчивые рамки, и в его комнате появилась большая двуспальная кровать и им не приходилось теперь ночевать по разным комнатам. Он стал нежнее. Он даже смотрел на неё теперь по-другому. И это не могло не радовать влюблённую девушку. И лишь две вещи вносили разлад в эту её установленную жизнь. Первое – угроза нападения сил коалиции. Второе – новолуние.

Действительно, в её иллюстрированном перекидном календаре все предстоящие даты этой ночи были обведены черным маркером. И на горизонте маячила следующая такая же дата, текущего месяца. Вечером, когда Дэвид вернулся с работы, она встретила его тревожным взглядом, но так ничего и не сказала. Он сам догадался.

– Завтра Ночь Зачатия, – словно между прочим, произнес Дэвид, небрежно бросая пиджак на спинку кресла. – Но ты можешь расслабиться и выдохнуть – я остаюсь дома, с тобой. Думаешь, я не ощущаю этих остроконечных ионов витающих в воздухе? Твои мысли накаляют атмосферу, а у нас здесь и так свежо, – Дэвид усмехнулся. – Вот, сразу же просияла. Твои глаза всегда выдают тебя с головой, Джессика!