— Я больше не недооценю тебя, Саша. — усмехается мой бывший.

Так вот что его так взбесило.

На меня наваливается усталость от бессмысленности этого разговора. Александра волнует лишь его ущемлённое эго, сам факт того, что его кто-то переиграл (по его мнению). А вовсе не радостная новость о появлении дочери, как я смела надеяться ночью.

Егор

Дела шли хорошо. Даже очень.

Новость о том, что наша начинающая компания набирает разработчиков пронеслась волной по заинтересованной публике и претендентов на новые вакансии оказалось в два раза больше, чем предполагалась. Все благодаря удачному старту продаж.

Нами заинтересовались издатели и мы уже поступило предложение о выпуске игры для игровых приставок. О таком успехе мы и мечтать не могли.

Встреча с Сашей в аэропорту тоже прошла как нельзя лучше. Она тянулась мне на встречу и это убивало махом все сомнения, что еще терзали меня во время разлуки.

Однако что-то ее определенно беспокоило. Но до этого я еще доберусь.

Мы собирались встретиться с Сашей и Алькой после того, как я закончу с делами. Но ни сообщения, ни звонка от нее до сих пор не было, а на мои она не отвечала.

Червячок тревоги завозился под ребрами, но я решил для начала успокоиться и сходить в душ.

Теплые струи воды, льющиеся прямо с потолка, освежали тело и настраивали мысли на нужный лад, успокаивали и расслабляли. После водных процедур я первым делом проверил свой телефон. Вот же, блин! Пропущенный звонок от Саши полчаса назад.

Ого, это я столько времени убил на купание?

Не успел я нажать на кнопку вызова, чтобы перезвонить, как в мою дверь постучали.

На пороге стояла моя соседка. Одна.

Мы не виделись всего лишь несколько часов, но она была такая осунувшаяся и подавленная, совершенно на себя не похожая. В груди полыхнуло с новой силой.

Я молча взял ее за руку и притянул к себе. Другой рукой закрыл дверь. Сашка впечаталась щекой в мою грудь и надсадно вздохнула. Ее ладошки неуверенно легли мне на живот, от чего непроизвольно напрягся пресс, а мое дыхание сбилось. Я слишком скучал по ней, поэтому даже ее состояние не становится преградой для вполне ожидаемой реакции на близость.

Соседка ведет ладонями вверх по моему телу и слегка отстраняет голову, чтобы в следующий миг дотянуться до меня губами.

Нежный невесомый поцелуй. И еще один. И еще. А затем она отчаянно впивается в меня, неожиданно резко углубляя поцелуй и остервенело наращивая темп пока еще невинных ласк. Ее руки уже на моих плечах, она впивается в них ноготками, не причиняя боли, но распаляя меня все сильнее своей страстью.

И я сдаюсь. Отвечаю ей с тем же надрывом, со всем желанием, что копилось во мне. Мы целуемся до головокружения. Жадно, голодно, неистово. Переплетаясь телами в жарких объятиях друг друга.

Мое полотенце, что оставалось накинутым на бедра после душа уже куда-то благополучно исчезло. Одежда на Сашке так же волшебным образом испарилась.

Мы вместе теряемся в водовороте чувств и эмоций. Лавина желания накрывает нас с головой, мы едва успеваем добраться до кровати, чтобы окончательно раствориться друг в друге.

Наше сбившееся дыхание почти в унисон. Мы лежим касаясь друг друга лишь кончиками пальцев, меня заполняет всепоглощающая нежность и я снова тянусь к Саше. Эта потребность в ней сводит меня с ума.

Я веду губами по линии ее плеча, прикусываю ключицу. Она всхлипывает и тянется ко мне еще ближе. Добравшись до ее лица, я беру его в ладони и целую все, что попадается на пути: губы, нос, глаза, щеки. Одурманенный ее близостью, я не сразу понимаю, что за странный соленый привкус на ее коже. Отстранившись внимательно вглядываюсь в ее лицо так же держа его в своих руках.

Взгляд Саши затуманен и расфокусирован, но по щекам льются слезы.

Она не понимает из-за чего вдруг произошла заминка, тянется ко мне. Но я накидываю на нее простынь и укладываю на кровать. Ложусь рядом и крепко прижимаю ее к себе, уткнувшись носом в макушку.

Мы лежим так некоторое время, пока наши эмоции утихают, а дыхание восстанавливается.

— Расскажешь, что случилось? — мягко спрашиваю мою хрупкую соседку, легонько поглаживая ее по голове.

— Угу. Сейчас. Дай только еще минутку. — она улыбается и рассеяно водит своим аккуратным тонким пальчиком по моей груди. И наконец собравшись с мыслями говорит, — Алькин отец узнал о ее существовании и это грозит большими неприятностями.

Собственник во мне мгновенно ощеривается, а тело напрягается, но я продолжаю аккуратно расспрашивать дальше.

— Чем, например?

Она тяжело вздыхает.

— Не знаю, честно. Все очень сложно и неопределенно. Он взбесился вначале сильно и до сих пор до конца не успокоился.

— Я бы тоже взбесился, узнав, что от меня скрывали моего ребенка. — не выдержав комментирую и тут же жалею. Не время подливать масла в огонь. Саша и так на грани срыва.

Но соседка только снисходительно хмыкает в ответ.

— Да плевать ему на ребенка! Больше он переживает о том, что я могу с помощью этого ребенка сделать. — она горько усмехается. — Представляешь, он думает, что я специально от него залетела. Такая вот коварная я.

Злость, гнев и обида за моих девочек разрастаются во мне снежным комом.

— И что теперь? — стараюсь спрашивать спокойно и ровно, не показывая Саше, что творится у меня внутри.

— Зная Плетнева, могу предположить, что он будет думать, как поиметь со сложившейся ситуации как можно больше полезного для себя.

Не выдержав, я подскакиваю с кровати и начинаю натягивать штаны.

Что вообще за извещённая логика у мужика? Мне хочется рвать и метать. Найти этого недоделанного папашу, отвесить ему от души за Сашкины слезы. А потом сгрести моих девочек в охапку и больше никому не давать в обиду.

— Думаешь, будет требовать признать отцовство?

— Надеюсь, что нет. — соседку передергивает от одной только мысли об этом. — По большому счету, ему это не выгодно. Будем надеяться, что его мозги скоро встанут на место и он будет готов к конструктивному разговору. А не как прошлый и позапрошлый раз.

— Какой еще прошлый и позапрошлый раз? — прищуриваясь пристально смотрю ей в глаза. — Ты что встречалась уже с ним? Как вообще давно длится эта ситуация, Саша?

— Около недели. — спокойно отвечает она.

Мое лицо каменеет, а в груди уже полыхает пожар. Она держала меня в неведении столько времени, оставаясь один на один со своими проблемами. Не доверяла или не считала нужным ставить меня в известность?

Саша замечает, как изменилась атмосфера в номере. Смотрит на меня и молчит, искренне не понимая от чего я бешусь.

— Что не так? — спрашивает она.

Мысленно я уговариваю себя успокоиться. Напоминаю себе, что она слишком долго тянула все на себе и просто не знает, как иначе. С ней рядом никогда не было надежного человека, на которого она могла положиться и довериться ему, разделив с ним и радости, и горести. Глубоко вдыхаю и приблизившись к ней, снова крепко стискивая в кольце своих рук.

— Я люблю тебя, Саша. Но порой боюсь, что мне мелков не хватит на всех твоих тараканов!

Александра

— Он так ему и сказал: "В душе не знаю, кто ты мужик. Но если подойдёшь к моему ребенку еще хоть на шаг, то тебе придется раскошелиться на новые линиры". Не знаю только, что еще за линиры такие… — стараясь пересказать мне слово в слово тараторила Семеновна.

— Виниры. — машинально поправила я.

— Ага, точно! Они! А что это, Сашенька?

— Это такие накладки на зубы. — так же отстраненно отвечала я.

— Да ты что? Такой молодой и уже беззубый! — охнула старушка.

В другой раз я бы от души посмеялась над такими выводами Клавдии Семеновны и постаралась ее разубедить, объяснить подробнее, но сейчас мне было не до веселья.

— Я пойду, ладно? — игнорируя ее причитания сообщила я, торопливо направляясь домой.